Евгений Замятин - Блоха
ЛЕВША. Бес – истинно! Чистый бес. Сообразил вроде как, слава тебе, господи! Ну и чудак!
ПОЛОВОЙ. Сами вы чудаки. Раз мы англичане – так нам с вами по-русски никак нельзя. Неуж не понимаете? (Уходит.)
Левша, пока нет Полового, любопытствует, заглядывает под скатерть, колупает тут-там скамью. Нажал какую-то пружинку – и вдруг стол начинает уезжать, снова из стены лезет на Левшу кнопка. Левша струсил, одной рукой старается удержать стол, другой отпихивает кнопку. Опять трезвон, стол останавливается, входит ПОЛОВОЙ с блюдами.
Ситдаун! (Подает хлеб – вроде громадного кулича.)
ЛЕВША. Сит-на-ай? Оно хотя-хоть, но ежели у вас это ситный, какие же у вас куличи?
Половой ставит на стол блюдо с пудингом и зажигает ром.
Ах ты черномазый, ты это что ж такое?
ПОЛОВОЙ. Пудинг.
ЛЕВША. Студень? Хорош студень – полыхает! Нет, это, брат, может быть, у вас черти в пекле этакий студень жрут... технически... А я – не знаю, чтоб это нам можно есть. Это самое... кромя... дак и внутре еще загорится. Неси, неси от греха подальше! (Сует блюдо обратно.) Ну, неси! Иси, тубо!
Половой уносит.
Левша колупает пальцем одно, обнюхивает другое – отхватил ломоть ситного и, осенив себя крестным знамением, начинает его уплетать – на ходу: надо скорей поглядеть, как тут и что у англичан. Повернул какую-то вертушку – потемнело, опять повернул – светло, повернул еще раз – весь свет потух, а в темноте – искры, грохот.
(в ужасе.) Эй, Силуян, – наших бью-ут!
Из трубы вываливаются англичане.
ХИМИК-МЕХАНИК. Это кто ж это здесь разделывает? Погасите этот адский пламень!
Все кончается, зажегся свет.
(Левше, похлопывая его по плечу.) Ничего, ничего! Не бойсь! Мы (на себя) – аглицкий, ты (на Левшу) – русский мастер, мы – камрады, понимаешь?
ЛЕВША. Оно хотя-хоть и конечно... Кому рады, а кому и не рады.
ХИМИК-МЕХАНИК (ставит в уголку шкатулку, прикрывает ее шляпой. Мастера – за рукав в сторонку). Первым делом – мы ему жидкого хлеба (щелкает себя по шее) – глядишь, язык и распояшет. (Левше.) Ну, камрад, выпить вам – погуще воды этого самого – желательно? (Щелкает себя по шее.) Понимаешь?
ЛЕВША (нахлобучивает картуз, ожимается). Понимать-то мы это самое, хотя-хоть и понимаем...
ХИМИК-МЕХАНИК. Садись, садись, камрад, чего там! Для встречного разговору без хлебной слезы нельзя!
Лезет из стены кнопка. Химик-механик нажимает ее. Трезвон, вбегает ПОЛОВОЙ.
Ну-ка, Половой, спроворь-ка нам графинчик да закусочки на троих.
ПОЛОВОЙ. Слуш-с-с! (Убегает.)
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру – важно). У вас сколько?
МАСТЕР. Без четверти.
ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Благодарим вас.
ЛЕВША (тем временем осматривает Мастера, щупает платье). Ишь ты, жилетка-то тужурная! Тц... технически! Аглицкое небось сукнецо-то?
МАСТЕР. А то ништо? Известно, аглицкое, морозовское.
ХИМИК-МЕХАНИК (наливает). Ну, камрад, об деле – со временем-после, а до дела – нальем белой.
ЛЕВША (с сомнением глядит на водку, чешет в затылке). Оно конечно, ежели... вроде... для пользы-простуды... А только кто вас знает! Вы ведь... ох!
ХИМИК-МЕХАНИК. Мы-то ох, да и ты не плох. У-у-у! (Грозит пальцем Левше.) Ну, приехамши вам! (Пьет, за ним Левша.) А что, к примеру, у вас гуси – плавают?
ЛЕВША. Плавают.
ХИМИК-МЕХАНИК. А по льду ходят?
ЛЕВША. Ходят.
ХИМИК-МЕХАНИК. Ну и мы пройдемся. (Пьют.)
ЛЕВША. Хух! Крепка!
ХИМИК-МЕХАНИК. А ну, камрад, что крепче... (Выдержав паузу – сразу.) Наша водка – или ваш тульский секрет?
ЛЕВША. Ка... ка... Какой секрет? (Нагибается к Мастеру, берет его за ногу, как кузнец – лошадь.) А-ах ты... щиглеты-то какие! Это самое – подкованность-то ихняя вроде к чему же?
МАСТЕР. А это для топоту, когда казачка ли нашего аглицкого камаринского плясать. Мы это очень уважаем.
ЛЕВША (подмигивает). Вот, братцы мои, ежели, – так в подковке-то... вроде как... и секрет весь. Да.
МАСТЕР (подталкивает Химика-механика). Клюнул! Подсекай, тащи.
ХИМИК-МЕХАНИК (отпихнув Мастера). Как так в подковке? Ты нам это на своем русском языке произъясни, сделай милость.
ЛЕВША (сбил картуз на ухо, от вина осмелел). Долдоны вы! Я вам на своем русском языке все и произъясняю – технически: в подковке, говорю, секрет. Впоследствии времени все, братцы мои, узнаете! (Подмигивает хитро.)
МАСТЕР (разочарованно). А-а-а! Впоследствии времени! (Химику-механику.) Накачивай еще.
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). Без тебя знаю! (Левше.) Ну, камрад, нашей русской горькой для прокладочки? А? (Наливает.)
Левша смотрит с сомнением.
Что, думаешь, купоросом заправлена? Не бойсь! Настоящая подвздошная – четырнадцатого классу.
ЛЕВША (нюхает). Оно хотя-хоть и кто вас знает... (Махнул рукой, картуз на ухо.) Эх! Здравствуй, стаканчик, – прощай, вино! (Крестится левой рукой, пьет. Потом, мотнув головой, затягивает.) Эх, Тула-Тула-Тула-я...
МАСТЕР (Химику-механику). Нести шкатулку, что ли?
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). Да не суйся ты, оглашенный! (Левше.) Ты что же это – левой-то крестишься: лютеранец ихний, что ли?
ЛЕВША. Нет, веры мы русской, технически. А это... потому, как вроде... например, левша мы.
МАСТЕР. Левша? Это что же такое обозначает?
ЛЕВША (от вина смелеет все пуще). А это самое... стал-быть, чего вы правой рукой – так я это левой – за очень просто. Да-а. У нас вот как!
МАСТЕР. Удивительно! (Химику-механику.) Ну, если бы он и правой взялся, да образование ему мало-мале – так наше дело табак! (Левше.) Арифметику-то науку проходил?
ЛЕВША. Куды-ы там! Мы, братцы, ежели что – так вот эдак вот – по пальцам... вникаем... Да.
МАСТЕР (наливает, Левша пьет). А лучше бы вы из арифметики четыре правила сложения знали – куда пользительней!
ХИМИК-МЕХАНИК. Да. А то у вас в руке – сметка, а в голове – ошмётка. Вот вы того и не сообразили, что такая малая машинка, как в блохе, – она на самую аккуратную точность рассчитана. Без арифметики-то ее тяп-ляп – и испортили.
ЛЕВША. Кто – мы испортили? Это мы-то?
ХИМИК-МЕХАНИК (подталкивает Мастера). Да, вы самые.
ЛЕВША. Мы испортили? Ах вы, нехристи гололобые! Давай ее сюда! Я вам покажу... как испортили! Испортили, а? Мы-то?
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). Готов! Волоки шкатулку!
ЛЕВША (ерепенится). Я вам... это... такое покажу – рты разинете! Я вам...
Мастер уже взял шкатулку.
(спохватился, нахлобучил картуз, вскакивает.) Стой-стой! (Хватается за живот.) Ой, не надо! Не могу! Ой, не могу! Ой, ой, скорее!
МАСТЕР (остановился). Чего ты?
ЛЕВША. Ой, живот схватило – вот как, технически! Веди меня до ветру. Ой, скорей, ой, скорей!
МАСТЕР (ведет его в павильон, возвращается к Химику-механику). Да это черт-те что! Я думал, он так – с максимцем, а он хитрый, как муха... Ну, чего делать, чего мы теперь с ним делать-то будем... Владычица!
ХИМИК-МЕХАНИК. Довольно вам стыдно, господин! Уж сдрейфил! А туда же в англичане суетесь!
МАСТЕР. Да ты гляди: ведь его, черта косорукого, и вино не берет!
ХИМИК-МЕХАНИК. Будьте покойны! Как он оттуда выйдет, мы его сейчас же настоящими нашими аглицкими диковинами раззадорим – и этот самый секрет из него, как из квасу пробку, вышибет. Понял – дурья твоя голова?
ЛЕВША (возвращается, оправляя одежу, напевает). Тула-Тула-Тула-я, Тула, родина моя! (Подходит.) Это самое... нужные места – это у вас действительно технически! Только уж дюже чистота одолевает: неспособно. У нас лучше.
МАСТЕР. Нужные места – это что-о! Дай срок, мы тебя еще не так удивим. Ну-кось, иди сюда!
ЛЕВША. Ну, показывайте... это самое – чего тут у вас – ежели... (Подходит, делает вид, что ему на все с высокого дерева наплевать. Напевает.) Тула-Тула-Тула-я... (Видит в числе прочих диковин – церковь и, оборвав «Тулу», начинает креститься.) Хм. Это у вас, у гололобых, вроде церковь-то тут к чему же?
ХИМИК-МЕХАНИК (пододвигая церковь). А это, извольте видеть, чистый римский Пётра-Павла собор, несчетно злата-серебра и прочего добра, на фундаменте из настоящего мрамора.
