Владимир Маяковский - Послушайте! (сборник)

Разговор с фининспектором о поэзии

Гражданин фининспектор!Простите за беспокойство!Спасибо…не тревожьтесь…я постою…У меня к вамделоделикатного свойства:о местепоэтав рабочем строю.В рядуимеющихлабазы и угодьяи я обложени должен караться.Вы требуетес меняпятьсот в полугодиеи двадцать пятьза неподачу деклараций.Труд мойлюбомутрудуродствен.Взгляните —сколько я потерял,какиеиздержкив моем производствеи сколько тратитсяна материал.Вам,конечно, известно явление «рифмы».Скажем,строчкаокончилась словом«отца»,и тогдачерез строчку,слога повторив, мыставимкакое-нибудь:ламцадрица-ца́.Говоря по-вашему,рифма —вексель.Учесть через строчку! —вот распоряжение.И ищешьмелочишку суффиксов и флексийв пустующей кассесклоненийи спряжений,Начнешь этословов строчку всовывать,а оно не лезет —нажал и сломал.Гражданин фининспектор,честное слово,поэтув копеечку влетают слова.Говоря по-нашему,рифма —бочка.Бочка с динамитом.Строчка —фитиль.Строка додымит,взрывается строчка, —и городна воздухстрофой летит.Где найдешь,на какой тариф,рифмы,чтоб враз убивали, нацелясь?Может,пятокнебывалых рифмтолько и осталсячто в Венецуэле.И тянетменяв холода и в зной,Бросаюсь,опутан в авансы и в займы я.Гражданин,учтите билет проездной!– Поэзия– вся! —езда в незнаемое.Поэзия —та же добыча радия.В грамм добыча,в год труды.Изводишьединого слова радитысячи тоннсловесной руды.Но какиспепеляющеслов этих жжениерядомс тлениемслова-сырца.Эти словаприводят в движениетысячи летмиллионов сердца.Конечно,различны поэтов сорта.У скольких поэтовлегкость руки!Тянет,как фокусник,строчку изо ртаи у себяи у других.Что говоритьо лирических кастратах?!Строчкучужуювставит – и рад.Этообычноеворовство и растратасреди охвативших страну растрат.Этисегоднястихи и оды,в аплодисментахревомые ревмя,войдутв историюкак накладные расходына сделанноенами —двумя или тремя.Пуд,как говорится,соли столовойсъешьи сотней папирос клуби,чтобыдобытьдрагоценное словоиз артезианскихлюдских глубин,И сразуниженалога рост.Скиньтес обложеньянуля колесо!Рубль девяностосотня папирос,рубль шестьдесятстоловая соль.В вашей анкетевопросов масса:– Были выезды?Или выездов нет? —А что,если ядесяток пегасовзагналза последние15 лет?!У вас —в мое положение войдите —про слуги имуществос этого угла.А что,если янарода водительи одновременно —народный слуга?Классгласитиз слова из нашего,а мы,пролетарии,двигатели пера.Машинудушис годами изнашиваешь.Говорят:– в архив,исписался,пора! —Все меньше любится,все меньше дерзается,и лоб мойвремяс разбега круши́т.Приходитстрашнейшая из амортизаций —амортизациясердца и души.И когдаэто солнцеразжиревшим боровомвзойдетнад грядущимбез нищих и калек, —яужесгнию,умерший под забором,рядомс десяткоммоих коллег.Подведитемойпосмертный баланс!Я утверждаюи – знаю – не налгу:на фонесегодняшнихдельцов и пролазя буду– один! —в непролазном долгу.Долг наш —реветьмедногорлой сиренойв тумане мещанья,у бурь в кипеньи.Поэтвсегдадолжник вселенной,платящийна го́репроцентыи пени.Яв долгуперед Бродвейской лампионией,перед вами,багдадские небеса,перед Красной Армией,перед вишнями Японии —перед всем,про чтоне успел написать.А зачемвообщеэта шапка Сене?Чтобы – целься рифмойи ритмом ярись?Слово поэта —ваше воскресение,ваше бессмертие,гражданин канцелярист.Через столетьяв бумажной рамевозьми строкуи время верни!И встанетдень этотс фининспекторами,с блеском чудеси с вонью чернил.Сегодняшних дней убежденный житель,выправьтев энкапеэсна бессмертье билети, высчитавдействие стихов,разложитезаработок мойна триста лет!Но сила поэтане только в этом,что, васвспоминая,в грядущем икнут.Нет!И сегоднярифма поэта —ласкаи лозунг,и штык,и кнут.Гражданин фининспектор,я выплачу пять,всенулиу цифры скрестя!Япо правутребую пядьв рядубеднейшихрабочих и крестьян.А есливам кажется,что всего дело́в —это пользоватьсячужими словесами,то вот вам,товарищи,мое стило́,и можетеписатьсами!

Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви

Проститеменя,товарищ Костров,с присущейдушевной ширью,что частьна Париж отпущенных строфна лирикуярастранжирю.Представьте:входиткрасавица в зал,в мехаи бусы оправленная.Яэту красавицу взяли сказал:– правильно сказалили неправильно? —Я, товарищ, —из России,знаменит в своей стране я,я видалдевиц красивей,я видалдевиц стройнее.Девушкампоэты любы.Я ж умени голосист,заговариваю зубы —толькослушать согласись.Не пойматьменяна дряни,на прохожейпаре чувств.Я жнавеклюбовью ранен —еле-еле волочусь.Мнелюбовьне свадьбой мерить:разлюбила —уплыла.Мне, товарищ,в высшей меренаплеватьна купола.Что ж в подробности вдаваться,шутки бросьте-ка,мне ж, красавица,не двадцать, —тридцать…с хвостиком.Любовьне в том,чтоб кипеть крутей,не в том,что жгут у́гольями,а в том,что встает за горами грудейнадволосами-джунглями.Любить —это значит:в глубь дворавбежатьи до ночи грачьей,блестя топором,рубить дрова,силойсвоейиграючи.Любить —это с простынь,бессонницейрваных,срываться,ревнуя к Копернику,его,а не мужа Марьи Иванны,считаясвоимсоперником.Намлюбовьне рай да кущи,намлюбовьгудит про то,что опятьв работу пущенсердцавыстывший мотор.Вык Москвепорвали нить.Годы —расстояние.Как бывам быобъяснитьэто состояние?На землеогней – до неба…В синем небезвезд —до черта.Если б япоэтом не́ был,я быстал бызвездочетом.Подымает площадь шум,экипажи движутся,я хожу,стишки пишув записную книжицу.Мчатавтопо улице,а не свалят на́земь.Понимаютумницы:человек —в экстазе.Сонм виденийи идейполондо крышки.Тут быи у медведейвыросли бы крылышки.И вотс какой-тогрошовой столовой,когдадокипело это,из зевадо звездвзвивается словозолоторожденной кометой.Распластанхвостнебесам на треть,блестити горит оперенье его,чтоб двум влюбленнымна звезды смотретьиз ихнейбеседки сиреневой.Чтоб подымать,и вести,и влечь,которые глазом ослабли.Чтоб вражьиголовыспиливать с плечхвостатойсияющей саблей.Себядо последнего стука в груди,как на свиданье,простаивая,прислушиваюсь:любовь загудит —человеческая,простая.Ураган,огонь,водаподступают в ропоте.Ктосумеетсовладать?Можете?Попробуйте…

Письмо Татьяне Яковлевой

В поцелуе рук ли,губ ли,в дрожи телаблизких мнекрасныйцветмоих республиктожедолженпламенеть.Я не люблюпарижскую любовь:любую самочкушелками разукрасьте,потягиваясь, задремлю,сказав —тубо —собакамозверевшей страсти.Ты одна мнеростом вровень,стань же рядомс бровью брови,дайпро этотважный вечеррассказатьпо-человечьи.Пять часов,и с этих порстихлюдейдремучий бор,вымергород заселенный,слышу лишьсвисточный спорпоездов до Барселоны.В черном небемолний поступь,громругнейв небесной драме, —не гроза,а этопросторевность двигает горами.Глупых словне верь сырью,не пугайсяэтой тряски, —я взнуздаю,я смирючувстваотпрысков дворянских.Страсти корьсойдет коростой,но радостьнеиссыхаемая,буду долго,буду просторазговаривать стихами я.Ревность,жены,слезы…ну их! —вспухнут веки,впору Вию.Я не сам,а яревнуюза Советскую Россию.Виделна плечах заплаты,ихчахоткалижет вздохом.Что же,мы не виноваты —ста мильонамбыло плохо.Мытеперьк таким нежны —спортомвыпрямишь не многих, —вы и намв Москве нужны,не хватаетдлинноногих.Не тебе,в снегаи в тифшедшейэтими ногами,здесьна ласкивыдать ихв ужиныс нефтяниками.Ты не думай,щурясь простоиз-под выпрямленных дуг.Иди сюда,иди на перекрестокмоих большихи неуклюжих рук.Не хочешь?Оставайся и зимуй,и этооскорблениена общий счет нанижем.Я все равнотебякогда-нибудь возьму —однуили вдвоем с Парижем.

Пьесы