Дом Иова. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский
Пока он говорит, одна из дверей медленно открывается и на сцене появляется Йорк. Никто не замечает, как он медленно подходит и останавливается за спинами сидящих.
(Йонатану). Ты будешь смотреть за Ребеккой, Йонатан. (Йоргену). А ты – за доктором… (Йонасу). А ты, Йонас, будешь во все глаза смотреть за ними обоими. За доктором и Ребеккой, и потом опять за доктором, а снова за Ребеккой, ничего не упуская и все запоминая…
Йонас: Значит, госпожа Ребекка тоже?.. Да? Она тоже?
Павел: А ты, наверное, думаешь, что хвост кобеля может гулять сам по себе, Йонас? (Тихо смеется).
Йонас: Хвост кобеля! (Смеется).
Йонатан и Йорген смеются вслед за ним.
Йорк негромко мычит. Йонас, Йонатан и Йорген вскрикнув, оборачиваются.
Павел: О, Господи!.. Йорк!..
Йорк мычит.
Что тебе здесь надо, Йорк?.. Иди спать, Йорк, иди спать, милый… Йонас отведет тебя, пока ты не перебудил всех остальных.
Поднявшись, Йонас пытается взять Йорка за локоть, но тот вырывается и, отойдя в сторону, недовольно мычит.
Йорк!.. Йорк!.. Ты ведешь себя, как непослушный мальчишка!.. Да что это с тобой?
Йорген: Наверное, он хочет, чтобы ты рассказал ему свою историю, учитель… Ты ведь знаешь, как он любит слушать, когда ты рассказываешь ее. Да, Йорк?.. Ты ведь хочешь, чтобы Павел снова рассказал тебе про дамасскую дорогу?
Йорк негромко мычит, и кажется, что в его мычании можно разобрать слова, которые он силится произнести: «Павел… Дама-а-аск… Павел… Да-а-а-маск… Да-а-а-а-м-а…»
Слышите, слышите?.. Он говорит «Дамаск»… Ты ведь расскажешь ее, Павел?.. Мы тоже хотим послушать ее еще раз. Правда, Йонатан?
Йонатан: Да, учитель. Расскажи нам ее.
Йонас: Расскажи нам…
Йорк мычит. Йонатан тянет Йорка за руку, и тот послушно садится на пол.
Павел: Ах, вы хитрые лисы, хитрые лисы… Неужели же вы думаете, что я не вижу все ваши хитрости?.. (Сердито). Но только пусть никто из вас не думает, что это просто какая-то очередная история, которую можно услышать на каждом шагу, чтобы тут же ее позабыть ради каких-нибудь пустяков. Пусть каждый из вас помнит, что то, что однажды случилось со мной, рано или поздно случится с каждым из вас. Во всяком случае – с теми, чьи сердца еще не очерствели настолько, что с их коростой уже не сможет справиться даже божественное слово.
Йонатан: Мы помним, учитель.
Йонас: Мы помним…
Йорген: Мы помним.
Павел: Ну, тогда, надеюсь, вы не забыли, что это случилось со мной пятого Иулая, в самый полдень, когда тень уже совсем исчезла под ногами и солнце палило в полную силу, в то время как мы двигались с моими спутниками по старой дамасской дороге, направляясь в Дамаск… Наверное, мы неправильно рассчитали наш утренний переход, потому что вместо того, чтобы переждать жару в гостинице, мы оказались в пути во время самого пекла. Я шел, думая только о том, как я разделаюсь с теми, кто проповедовал назорейскую ересь и оскорблял Закон и пророков. С каждым шагом ярость моя все увеличивалась, и иногда мне даже казалось, что я слышу, как она клокочет в моем сердце, и тогда наше движение к Дамаску начинало казаться мне страшно медленным, а путь долгим, как долог летний день под палящим солнцем. Мои спутники устали и просились отдохнуть, но я подгонял их и требовал, чтобы они забыли обо всем и думали только о том, зачем мы идем в Дамаск. Так мы шли уже довольно долго, как вдруг дневной свет в моих глазах померк и я увидел перед собой сияющую фигуру, которая парила над дорогой, словно опасаясь коснуться камней, по которым ходили человеческие ноги…
Йорк негромко мычит.
Да, да, Йорк, да. Это был Он. Он. Но тогда я еще не знал этого и поэтому спросил, стараясь побороть овладевший мною страх: «Кто ты, господин? Ответь мне, кто ты? Кто ты? Кто?..» И так я спрашивал его довольно долго, а когда Он, наконец, ответил, то мне показалось, что прямо над моей головой разорвалась небесная завеса и ударила молния. Потому что Он сказал мне… Ты ведь помнишь, что он сказал мне, Йонас?
Йонас (тихо): Да, учитель. Он сказал: «Я – Тот, кого ты гонишь, Савл…».
Павел: Да, Йонас, да… «Я – Тот, кого ты гонишь и Кто изнемог от ран, которые ты нанес Мне, Кто истек кровью, от твоих ударов". Тогда я спросил Его, полный ужаса, потому что я чувствовал, что Он был во всем прав передо мною: «Разве я когда-нибудь поднимал на Тебя руку?.. Или проливал Твою кровь?.. Или исторгал из твоей груди слезы?» (Положив руку на плече Йонаса). Но Он ответил мне…
Йонас (тихо и восторженно): «Ты гнал, мучил и убивал верных моих, а значит, гнал, мучил и убивал вместе с ними и Меня…»
Павел: Да, Йонас. Так Он сказал, чтобы погрузить меня в море отчаянья, в котором я уже готов был захлебнуться и утонуть, если бы только Он не захотел моего спасения и не протянул мне Свою руку… Помните, что Он сказал мне, как только раскаянье пробудилось в моем сердце?
Йорк мычит.
Йорген (быстро): Он сказал тебе, Он сказал… Иди и проповедуй всем языкам благую весть о Том, Кто умер и вновь был воскрешен милосердием Божьим, чтобы самому стать Домом для всех верных… Домом для всех верных и… и… (Сокрушенно). Я забыл… Забыл.
Павел: Домом для всех верных и надеждой для всех надеющихся…
Йорген: Да, да. И надеждой для всех надеющихся.
Павел: Но прежде Он открыл мне все тайны неба и земли, и их было столько, что даже весь мир не смог бы вместить их, слушай он их хоть тысячу лет… И только одно он скрыл от меня – день и час Своего страшного возвращения, когда Он сядет по правую руку Отца, чтобы судить все народы… (Смолкает).
Йорк негромко мычит. Короткая пауза.
Вы знаете, что те три дня, которые я пролежал в доме одной приютившей меня семьи, Господь не оставлял меня ни на минуту, укрепляя меня своим духом и утешая наставлениями, пока, наконец, на третий день пелена не спала с моих глаз и я вновь начал видеть свет. (Глухо). С тех пор что-то стало с моими глазами. Они перестали различать краски и стали видеть все в таком ярком
