Михаил Веллер - Своими глазами (сборник)

МАТЬ. Это викторина? Родители не так серы, как дети думают.

БОРИС. Помните, как Ростов проиграл сорок три тысячи…

ОТЕЦ. Сколько-сколько?!

МАТЬ. Ты играешь в карты!

ОТЕЦ. Я тебе не граф. И охоты с борзыми тебе не устрою! сам щенок! гусар! «шашку, коня!» Отвечай немедленно: в чем дело?

БОРИС. Не кричи, здесь не футбол! Ничего страшного, подумаешь… (Приносит из прихожей магнитофон.)

ГЛЕБ. «Джи-Ви-Си», стерео, устарелый. Восемь ноль на комке. Подцепил дочь миллионера или оторвал Государственную премию?

БОРИС. Скости четверть — ему втюхать в темпе.

ГЛЕБ. Думаешь, до утра успеешь напечатать деньги?

МАТЬ. Чей это магнитофон?

БОРИС. Мой… почти.

ОТЕЦ. «Почти» — это в переводе на рубли сколько?

БОРИС. Полтонны… с довеском.

МАТЬ (в беспокойстве слушая). Пол чего?

ГЛЕБ (разъясняет). Пятьсот рублей.

ОТЕЦ. Пятьсот фиг! под сопливый нос! полтонны свинства! полцентнера нахальства!

ГЛЕБ. Если брат будет вести себя разумно и брать меня на танцы в их общагу, то округлить имеющуюся сумму я беру на себя.

БОРИС. Да хоть ты пол там проломи! До скольки?

ГЛЕБ. Я думаю, что торг здесь неуместен. До ста.

МАТЬ (веселится). Дело идет. Осталось всего пятьсот.

ОТЕЦ. Мы с тобой вдвоем за месяц как раз столько получим. Аферюга! Сам рубля еще не заработал!

БОРИС. Я и хотел заработать! Он срочно продается за шестьсот, а я продам его минимум за… шестьсот двадцать.

ОТЕЦ. Вам в вашей столовой белену на обед не подают?

ГЛЕБ. Не за то отец сына бил, что спекулянт, а за то, что неудачливый. Да сунь ты ему маг взад: нет крупы, и чао-какао, сдача ушла! пусть сам на стекле торчит.

МАТЬ. Боже мой, я ничего не понимаю…

БОРИС. Я ему расписку писал. При двух свидетелях..

ГЛЕБ. Э-эх! Морской закон: не можешь — не берись. Гласит горькая пословица, что преступление не окупается. (Прислушивается к грохоту и ругани на кухне.) Наш самурай воюет. Банзай!

МАТЬ. Боря, принеси чайник! Пора ужинать.

БОРИС. Вам хоть земля тресни — пора ужинать! пора на работу! пора спать! домой! скатерть! чашки! (Идет на кухню.)

МАТЬ. Когда нынешние семьи не видятся порой неделями, я хочу, чтоб хоть раз в сутки все собирались за столом.

ГЛЕБ. Чем меньше за столом людей — тем меньше конфликтов.

БОРИС (вносит чайник). Вы не понимаете, что такое магнитофон. Это не просто кассеты с музыкой — это живая душа людей. И ты касаешься ее всякий раз, когда праздник или когда тоска, и ты не один — ты грустишь и радуешься вместе с миллионами, со всем поколением, ты един с ним и дышишь и движешься в едином ритме со всеми. Не «музыка для ног» — это душа и тело звучат, живут в лад. Это счастье и потребность: мы живем в век техники.

МАТЬ. И эта техника заменила вам людей! Телевизор заменил образование! Магнитофон — умение петь, играть! Приемник — остроумие, которого нет! Вы не умеете писать письма — вы звоните. Не умеете беседовать — вы «общаетесь». Не умеете быть счастливыми — вы «балдеете»! Вы же марионетки!

ОТЕЦ. Повеселились, и ужинать пора. Никаких тонн, километров, японских магнитофонов и сомнительных спекуляций.

БОРИС. Ты можешь поговорить со мной как мужчина с мужчиной?

ОТЕЦ. Я-то могу. А ты?

БОРИС. Тогда скажи, ты можешь мне — не как сыну, а как мужчина мужчине — одолжить пятьсот рублей на один месяц?

ГЛЕБ. Гений — это последовательность.

ОТЕЦ. Скажи, а ты мне, как мужчина мужчине, можешь одолжить? Сто рублей? На три дня?

ГЛЕБ. Понял? Мужчина — это тот, у кого есть деньги.

БОРИС. Ara. A самый мужественный мужчина — миллионер. (Смотрит на часы. Напряженно.) Это все ОЧЕНЬ серьезно. Подумайте еще раз. У вас остается на размышление двадцать минут.

МАТЬ. Один сын шантажист, второй бизнесмен… страшно подумать, кем бы был третий.

ГЛЕБ. Жалели рубль. Теперь жалеете пятьсот. Останавливайте события, пока не поздно. Гром грянет — я предупредил.

ОТЕЦ. Борис, ты кому-то должен? Да что происходит?!

БОРИС. Будто сами не знаете? Да? Сказать? Сказать? А?

ГЛЕБ. Главное в профессии пулеметчика — вовремя смыться. (Хочет пересесть, не успевая увернуться от подзатыльника отца.)

Кухня. Отец, сантехник.

ОТЕЦ (нервно курит). Почему, почему все кругом погрязли в вещах? Кого, когда, где барахло делало счастливым?

САНТЕХНИК (возится с раковиной. Философски). Но отсутствие вещей вполне делало несчастным. Когда я работал продавцом, покупатели прямо плакали…

ОТЕЦ (достает бутылку из-за картины на стене). Повальное сумасшествие! Есть квартира — двигай паркет. Есть гараж — строй дачу. Есть мебель — подай новый гарнитур. Клеенки! колонки! дубленки! и никакой милицией не остановишь, хоть капканы ставь.

САНТЕХНИК. Спасибо, не пью. Смешные существа люди — ничего не понимают. Вся история цивилизации — это история создания ненужных, излишних материальных ценностей.

ОТЕЦ. История — это прогресс! а не рост потребления.

САНТЕХНИК. Прогресс — это рост производства. А оно и потребление — едины: человеку всегда мало. Сидит он в пещере: еда есть, огонь есть, шкуры есть и бабы есть. Чего еще? А вот изобретает лук и стрелы, ткани, украшения, картину малюет, сапоги шьет. Плавал на бревне — сделал лодку. Ходил пешком, приручил лошадь, придумал самолет. А жил и без этого.

ОТЕЦ. Стать властелином мира (выпивает), преобразить его — это одно. Но менять хорошие вещи на другие, ничем не лучшие, а — модные! престижные!., какое-то мещанское самоубийство.

САНТЕХНИК. Моды были и у дикарей. Кольцо в носу, перо в голове, бусы… Вчера — шелковая рубаха и галоши, сегодня — дубленка и джинсы. Жажда иметь не меньше, а больше другого — двигатель истории. Лучший охотник хватал самые жирные куски, лучший воин — ценные трофеи. Человек утверждает себя через поступки, а вещи — мера значимости этих поступков и его самого.

ОТЕЦ. Но какой смысл класть жизнь на барахло?..

САНТЕХНИК. Престижная вещь — свидетельство богатства. А богат — значит живуч, силен, умен, предприимчив. Эти качества говорят о ценности человека, и люди их всегда уважали — еще с тех пор, когда они гарантировали элементарное выживание. Античность, Возрождение, все века — всегда были моды, самоутверждение через престижное барахло. Просто сейчас меняется чаще.

ОТЕЦ. Есть лучшее применение этим качествам.

САНТЕХНИК. Поэтому есть престижные профессии: денег мало, зато — уважение. А толку? Очень они счастливы, все ваши врачи и артисты? Разве не бессмыслица — отказываться от многого ради того, чтоб лечить этих проклятых потребителей или играть перед ними пьесы? А чего люди, которые в театре ни уха ни рыла, прутся на премьеру? Престижно! Они самоутверждаются!

ОТЕЦ. А что вы тогда не таксист и не артист? Как говорит мой младший сын, если ты такой умный, то почему еще не богатый?

САНТЕХНИК. А я — свободен!

ОТЕЦ. Свободен? От чего?

САНТЕХНИК. От всего. Не понизят меня — некуда, не уволят — самим унитазы чинить придется, начальников много, а я один, везде найду крышу и работу, ничего не боюсь. Свободен.

ОТЕЦ. «Свободен». А для чего?

САНТЕХНИК. Что хочу — то и делаю. Когда я освободился из… в общем, я давно понял: примешь то, что тебе уготовили другие, — всю жизнь они будут тобой помыкать. Откажешься — получишь главное: будешь хозяином своей судьбы. И их судеб.

ОТЕЦ. Кому ж вы хозяин?

САНТЕХНИК. Да хоть вам (похлопывает по раковине).

ОТЕЦ (задет). Конечно, теперь нормальному человеку все хозяева: таксист не повезет, официант не обслужит, продавец не продаст, сантехник отключит воду и научит жизни. А только я сижу дома у цветного телевизора, а вы ковыряетесь в грязи…

САНТЕХНИК. Разве это грязь? В грязи-то ковыряетесь как раз вы. А я сейчас помою руки — и свободен.

ОТЕЦ. Но по вашим же рассуждениям о деньгах и престиже моя жизнь лучше вашей?

САНТЕХНИК. Что ж это за хорошая жизнь, если на нее сантехнику плачутся.

ОТЕЦ (пьет). Обнаглели вы все, сфера обслуживания чертова.

САНТЕХНИК (завелся). Я обнаглел? Ах, обслуживание чертово? Думаешь, я… Так вот: достал ты меня. Мыльный пузырь! И знай: лопнула теперь твоя жизнь. Вот здесь сейчас и лопнула.

Большая комната. МАТЬ, ОТЕЦ, БОРИС, ГЛЕБ: семейный ужин.

ОТЕЦ. Я твои проблемы наизусть знаю. Не хочу учиться, хочу жениться, мне все надоело, дайте денег. Не дам. Несолидно спекулировать на отцовскую зарплату. Сначала потрудись.

ГЛЕБ. Труд — это деятельность, имеющая результатом деньги. Что ж плохого, если бедный студент решил заработать.