Пьесы молодых драматургов - Нина Александровна Павлова
К л о э т т а. Вы — дядюшка Грегори?
Д я д ю ш к а Г р е г о р и (шевельнулся, медленно вышел из-за стеллажей; он очень стар). Да, госпожа… Сколько я себя помню, меня звали именно так — Грегори. Часовщик дядюшка Грегори. Высокочтимая госпожа, очевидно, желает приобрести что-нибудь?
Клоэтта откинула с лица капюшон, молча прошлась по комнате, осмотрелась. Остановилась перед большими напольными часами, на циферблате которых изображена карта-схема ночного звездного неба с ажурными стрелками в центре мироздания.
Эти часы не продаются. Они моя гордость, моя боль… Здесь уникальный механизм — без завода они способны выполнять свои обязанности сто лет и еще один день. Да-да, и еще один день!.. Я собрал их на пятидесяти метеоритных камнях. Трудно поверить, но это святая правда — камни выточены из маленького метеорита, который прилетел к нам из далеких надзвездных глубин.
Клоэтта тронула маятник. Он два раза качнулся и снова замер.
К л о э т т а. Почему они все молчат?
Д я д ю ш к а Г р е г о р и (сухо). Здесь очень много моли развелось, и она сжевала время в этом доме.
К л о э т т а (стоит перед часами, не оборачиваясь, тихо). Дядюшка Грегори, меня зовут Клоэтта.
Д я д ю ш к а Г р е г о р и (не сразу). Да, госпожа Джинар… Как только вы вошли, мое старое сердце шепнуло мне: Грегори, это та женщина, которую любил твой сын.
К л о э т т а (не оборачиваясь). После гибели Грэма я нуждалась в поддержке и помощи. Я осталась совсем одна. Даниэль предложил мне свой кров и защиту. Я была почти на грани самоубийства, он попросту возродил меня… и мне захотелось жить и иметь детей. Ведь это для женщины так естественно, дядюшка Грегори!..
Д я д ю ш к а Г р е г о р и. Они вас любили. Оба любили. Просто одному из них отчаянно не повезло — он оступился и ушел в пропасть.
В глубине дома послышался тихий перезвон дверного колокольчика. Потом еще два раза, через равные промежутки времени, — перезвон похож на условный сигнал.
К л о э т т а (замерла, бросила тревожный взгляд на дядюшку Грегори). Я совершенно случайно захлопнула входную дверь.
Дядюшка Грегори, в своих шлепанцах, уходит открывать. Клоэтта лихорадочными движениями достала из сумочки тугой сверток, поискала глазами вокруг, подошла к «метеоритным» часам, открыла их и сунула его куда-то внутрь. Поспешно отошла в сторону.
Д я д ю ш к а Г р е г о р и (появляется в дверях, в руках у него зажженная свеча, с излишним вниманием пальцами поправляет фитилек). Кому-то потребовался аптекарь, ищут аптекаря.
К л о э т т а. Я от Грэма очень много слышала о вашем доме… И только теперь я здесь… Дядюшка Грегори, познакомьте меня с друзьями Грэма. Я хотела бы познакомиться с теми из них, кто хорошо знает Луизу.
Д я д ю ш к а Г р е г о р и. Луиза? Ее давно уже нет на этой земле, сожгли ее. На костре сожгли.
К л о э т т а. Господи, у нее же дети!
Д я д ю ш к а Г р е г о р и. Она была бездетной. Грэма я взял из детского приюта. Но это гораздо позже. А тогда была в большой моде охота на ведьм. Злые языки обвинили ее, что она колдунья, водит дружбу с дьяволом. Меня постригли в монахи, а жену сожгли. Вот здесь, на этой старой площади.
К л о э т т а (наконец сообразила, о ком идет речь). О господи!.. Нет-нет, я не о вашей жене… Луиза — так зовут женщину, которая приходит убирать ваш дом.
Д я д ю ш к а Г р е г о р и. Прошу прощения, я стар и очень давно живу на этом свете — я мог ослышаться. Друзья Грэма не забывают меня и помогают сводить концы с концами. Люди сейчас не очень охотно покупают мои часы. Им больше нравится жить без времени. (Шаркая шлепанцами, не спеша направился куда-то в полумрак за стеллажи, неся перед собой зажженную свечу.) Если госпожа Джинар не торопится, пусть подождет немного, может быть, мне удастся подобрать для нее что-нибудь из моих запасов. (Голос умолкает.)
За окнами слышатся слабые раскаты приближающегося к долине грома, многократно умноженные далеким эхом в горах.
К л о э т т а (ей не по себе, тихо позвала). Дядюшка Грегори!..
Ответа не последовало. Она сделала несколько шагов, присматриваясь к затемненным местам, откуда только что доносился голос старика, и вдруг попятилась. В сумрачной глубине появилась дрожащая капелька света, она медленно приближалась: из-за стеллажей со свечой в руке вышел А у г у с т о. Одежда немного поношенная, но опрятная.
А у г у с т о. Добрый день, госпожа Джинар. (Аккуратно устанавливает в тяжелый бронзовый подсвечник свечу.) Судя по тому, что вы согласились на встречу, мы вправе, очевидно, рассчитывать на вашу помощь.
К л о э т т а (узнала его). Это будет зависеть от ваших ответов.
А у г у с т о (снял очки, устало пальцами потер переносицу). Дело касается человеческих жизней. Я готов присягнуть, что буду говорить правду и только правду. Любая другая форма общения сегодня просто неуместна да и, пожалуй, преступна, по-моему. После возвращения экспедиции доктор Вильсон передал вам лично вещи Грэма, среди которых были его письма к вам и — что нас особенно интересует — дневниковые записи. Мы надеемся, что они сохранились.
К л о э т т а. Что с моим малышом?
А у г у с т о. До недавнего времени мы располагали сведениями, что девочка Вильсона и ваш сын живы.
К л о э т т а (не сразу). Бетти родила… уродицу?
А у г у с т о. Мы полагаем, что среди Даго свирепствует эпидемия неизвестного вируса или что-то в этом роде. Очевидно, участники экспедиции подверглись воздействию этого вируса.
К л о э т т а. Зачем вам бумаги Грэма?
А у г у с т о. Верховный блокировал войсками национальной гвардии дороги с гор в долину. Фактически он создал резервацию, обрекая маленькую этническую группу нашего народа на вырождение. Передав нам бумаги, вы окажете неоценимую услугу прежде всего своим сестрам с берегов озера Даго. Они нуждаются в медицинской помощи.
К л о э т т а. Почему Даниэль отказал вам?
А у г у с т о. Мне очень трудно ответить на ваш вопрос.
К л о э т т а. И тем не менее вам придется это сделать.
А у г у с т о. После экспедиции он стремительно пошел в гору, и цена этого взлета — его молчание.
К л о э т т а. Он никогда не был чинопочитателем и трусом.
А у г у с т о (помолчав). Вероятно, господин Джинар далек от наших идей и разделяет взгляды наших оппонентов справа.
К л о э т т а (тихо, через плечо спросила). А Грэм? Грэм Скифф?
А у г у с т о. Он был одним из нас.
К л о э т т а. Кто мне даст гарантию, что вы не задумали погубить Даниэля? Почему я должна верить вам?
А у г у с т о. За последние пятьдесят лет еще ни одному человеку не удалось выйти из подвалов Палаты правосудия, и Вильсон знал это. Но он все-таки обратился
