Гусиное перо - Семён Львович Лунгин
Л е н а. А тебе не повезло?
М а ш а. Сейчас узнаем. Для начала — выпьем. Захмелеем с тобой, вот здесь лампочка зажжется, и тогда поразговариваем.
Л е н а. А ты, оказывается, специалист. Только, по-моему, мы уже час разговариваем.
М а ш а. Это разве разговор. Ты чего-то там про себя думаешь, а я догадываюсь.
Л е н а. А теперь ты будешь думать? А я догадываться?
М а ш а. Вот, вот! Переход подачи!
Л е н а. А что мы будем пить?
М а ш а. Водочку, мать. (И протянула руки: в одной была поллитровка, в другой две стопки. Дала одну матери и стала разливать.)
Л е н а. Ну что мы с тобой как алкоголики в гастрономе.
М а ш а. Там же на троих, а мы на пару, ма… Ну, на «ты»!
Л е н а. На «ты».
Выпили.
М а ш а. Нет, ты до конца. Что ты, барышня, пятьдесят граммов глотнуть не можешь?..
Л е н а. А чем закусим?
М а ш а. Конфеткой.
Л е н а. Машка, ты профессионалка.
М а ш а. А то!.. Теперь поцелуемся. Три раза. А теперь давай разговаривать.
Л е н а. Расскажи, из-за чего вы поссорились?..
М а ш а. Фу, какое разочарование… Поначалу должна была быть абстрактно-дружеская беседа: «Ты меня уважаешь?.. И я тебя уважаю… Поняла?.. Я за тебя на что хочешь пойду, а ты за меня на что хочешь пойдешь?..» Потом ты должна сказать, что гадов ненавидишь. И я тоже ух как гадов ненавижу!.. Потом ты песенку споешь, а я заплачу и попрошу: «Спиши слова!» Ну вот, а потом уж будем задавать вопросы…
Л е н а. Ты меня уважаешь?
М а ш а. Чего ты торопишься? Сейчас выпьем. (Наливает.) Вот так. Конфеточку пососи. Ну вот. Мать, ты меня уважаешь?
Л е н а. Уважаю.
М а ш а. Нет, ты не формально, ты по существу скажи.
Л е н а. Правда, уважаю.
М а ш а. А за что? (Пауза.) Вот я могу сказать, за что я тебя не уважаю. А за что ты меня уважаешь?
Л е н а. Ах, вот как!..
М а ш а. Люблю всячески. И нравишься ты мне очень. Жалко, я на отца похожа, а не на тебя. Была б такая же красивая.
Л е н а. Черт тебя знает, в кого ты. Ни в мать, ни в отца, а в прохожего молодца.
М а ш а. Мать, спиши слова!.. А без смеха, знаешь, в кого я? Я — в деда.
Л е н а. Ты же его никогда не видела.
М а ш а. Не видела, а знаю. В деда — и все.
Л е н а. Ну, в деда так в деда. Так за что же ты меня не уважаешь?
М а ш а. Да не то чтобы не уважаю. Это я так сказала. Для остроты реплики.
Л е н а. А все же?
М а ш а. Терпеливая ты очень, мать.
Л е н а. Ну?
М а ш а. А я вот все думаю: что это такое терпение?.. Сила это или слабость? Терпение!.. Смелость это или трусость?.. В общем, что это — положительное состояние человеческого духа или гадость?
Л е н а. Это зависит от обстоятельств… Я действительно много терпела… Много страдала и много терпела… Но я думаю, что в том, чего достиг твой отец, есть и моя доля.
М а ш а. Доля твоего терпения?
Л е н а. В том числе и терпения.
М а ш а. Давай налью.
Л е н а. Не хочу больше.
М а ш а. Ну полрюмочки. Так, для процесса.
Л е н а. Ну давай.
Выпили.
М а ш а. Значит, почему мы поссорились?.. Это тебя интересует?..
Л е н а. Ну?
М а ш а. Потому что мне не нравятся его отношения с отцом. Я, конечно, понимаю, отец у нас — вещь, такие отцы на улицах не валяются. И если бы Игорь был послабее, я была бы счастлива, что он под таким крылом. Но ведь Игорь-то сам вещь… Вещь в себе…
Л е н а. Нет, Машка, ты не права. Отец — личность. Личность властная. Сильный ум и сильная воля. Естественно, что ученики, друзья, родственники находятся с ним… ну, как бы это сказать… в системе сообщающихся сосудов. И большой сосуд поднимает уровень меньших сосудов, почти ничего при этом не теряя.
М а ш а. Ой, мать, мировой пример!.. Удивительно точный пример!.. Ну, ты, мать, сечешь!.. Именно это!.. Но жидкость-то в этих сосудах разная. Пусть в Игоревом сосуде ее мало, пусть совсем чуть-чуть. Но она своя, игоревская, и ничья другая. А ее отец — раз! — и разбавил своей мощью. И все Игорево, собственно, ему и только ему принадлежащее, уникальное, неповторимый состав его личности растворился в отцовском. В этом бахметьевском водопаде… И я сейчас эти молекулы — игоревские, синенькие такие — и собираю, и собираю… Помнишь, мать, мы впервые услышали про Игоря…
Квартира Бахметьевых. И снова в углу штабеля книг. Только книги эти увязаны в пачки. Книги таскают все: и В и к т о р, и аспирант Г а р к у ш е н к о, и даже А н н а И в а н о в н а и В е р а И в а н о в н а — они сильно постарели — берут пачку вдвоем и выносят на площадку. Входят Л е н а и М а ш е н ь к а — ей уже четырнадцать — и тоже берут пачки.
В и к т о р. Все-таки грустно уезжать. Вся жизнь прошла в этих стенах. Ну, не считая, конечно, войны. Я даже родился здесь.
М а ш а. Ну и что? Я тоже родилась здесь.
В и к т о р. Ничего подобного. Ты родилась в родильном доме имени Грауэрмана на Большой Молчановке. Тебя принесли оттуда на десятый день вот такую, величиной с батон. Ты была желтая и похожа на жабу. Ужасно несимпатичная!
Л е н а. Лицемерие, граничащее с подлостью! Тогда ты плакал от радости!
В и к т о р. Правда, плакал. Но я же тебе не говорил, отчего я плачу. (Дочери.) Так что ты помалкивай. А вот я действительно родился здесь, фи-зи-чес-ки.
М а ш а. Пап, что это за фотография?
В и к т о р. Бог мой! Моя дочь спрашивает, что это за фотография! Это Мишка Бабаев.
М а ш а. А-а, знаменитый Мишка Бабаев.
В и к т о р. Не смей иронизировать. Я тебя возненавижу. Слышишь? Это Мишка Бабаев. Лучший человек на земле.
Л е н а. Эта папка нужна?
В и к т о р (развернул). Ха, диссертация Алексеева!.. Ну, теперь он у меня потанцует. Теперь я ему выкуп назначу!.. Давай стребуем с него рояль? А?.. Или пусть у Нефедова в кабинете под стол залезет?..
Хлопнула дверь. Вошли Г а р к у ш е н к о и еще один аспирант — С к а л я р.
Прогульщик явился? Скаляр, за опоздание я вас лишаю права таскать книги — вы недостойны этого. Понесем с вами стол. Снимайте пиджак. Причем предупреждаю, вы будете нести со стороны тумбы, там тяжелее.
С к а л я р. А я куплю право нести легкую сторону.
В и к т о р. Каков наглец!
Г а р к у ш е н к о. Купит, купит. Он обладает такой информацией!..
В и к т о р. Ну?
С к а л я р. Так по рукам? (И, развернув принесенный с собой газетный сверток, облачился в старую полосатую пижамную куртку.)
В и к т о р. Допустим.
С к а л я р. Допустим или по рукам?
В и к т о р. Ну,
