Вишневый сад. Большое собрание пьес в одном томе - Антон Павлович Чехов
Иванов. Деятельная любовь… Гм… Порча это, девическая философия, или, может, так оно и должно быть… (Пожимает плечами.) Черт его знает! (Весело.) Шура, честное слово, я порядочный человек!.. Ты посуди: я всегда любил философствовать, но никогда в жизни я не говорил: «наши женщины испорчены» или: «женщина вступила на ложную дорогу». Ей-богу, я был только благодарен и больше ничего! Больше ничего! Девочка моя, хорошая, какая ты забавная! А я-то, какой смешной болван! Православный народ смущаю, по целым дням Лазаря пою. (Смеется.) Бу-у! бу-у! (Быстро отходит.) Но уходи, Саша! Мы забылись…
Саша. Да, пора уходить. Прощай! Боюсь, как бы твой честный доктор из чувства долга не донес Анне Петровне, что я здесь. Слушай меня: ступай сейчас к жене и сиди, сиди, сиди… Год понадобится сидеть — год сиди. Десять лет — сиди десять лет. Исполняй свой долг. И горюй, и прощения у нее проси, и плачь — все это так и надо. А главное, не забывай дела.
Иванов. Опять у меня такое чувство, как будто я мухомору объелся. Опять!
Саша. Ну, храни тебя создатель! Обо мне можешь совсем не думать! Недели через две черкнешь строчку — и на том спасибо. А я тебе буду писать…
Боркин выглядывает в дверь.
VIII
Те же и Боркин.
Боркин. Николай Алексеевич, можно? (Увидев Сашу.) Виноват, я и не вижу… (Входит.) Бонжур! (Раскланивается.)
Саша (смущенно). Здравствуйте…
Боркин. Вы пополнели, похорошели.
Саша (Иванову). Так я ухожу, Николай Алексеевич… Я ухожу. (Уходит.)
Боркин. Чудное видение! Шел за прозой, а наткнулся на поэзию… (Поет.) «Явилась ты, как пташка к свету…»
Иванов взволнованно ходит по сцене.
(Садится.) А в ней, Nicolas, есть что-то такое, этакое, чего нет в других. Не правда ли? Что-то особенное… фантасмагорическое… (Вздыхает.) B сущности, самая богатая невеста во всем уезде, но маменька такая редька, что никто не захочет связываться. После ее смерти все останется Шурочке, а до смерти даст тысяч десять, плойку и утюг, да еще велит в ножки поклониться. (Роется в карманах.) Покурить де-лос-махорос. Не хотите ли? (Протягивает портсигар.) Хорошие… Курить можно.
Иванов (подходит к Боркину, задыхаясь от гнева). Сию же минуту чтоб ноги вашей не было у меня в доме! Сию же минуту!
Боркин приподнимается и роняет сигару.
Вон сию же минуту!
Боркин. Nicolas, что это значит? За что вы сердитесь?
Иванов. За что? А откуда у вас эти сигары? И вы думаете, что я не знаю, куда и зачем вы каждый день возите старика?
Боркин (пожимает плечами). Да вам-то что за надобность?
Иванов. Негодяй вы этакий! Ваши подлые проекты, которыми вы сыплете по всему уезду, сделали меня в глазах людей бесчестным человеком! У нас нет ничего общего, и я прошу вас сию же минуту оставить мой дом! (Быстро ходит.)
Боркин. Я знаю, все это вы говорите в раздражении, а потому не сержусь на вас. Оскорбляйте сколько хотите… (Поднимает сигару.) А меланхолию пора бросить. Вы не гимназист…
Иванов. Я вам что сказал? (Дрожа.) Вы играете мною?
Входит Анна Петровна.
IX
Те же и Анна Петровна.
Боркин. Ну, вот, Анна Петровна пришла… Я уйду. (Уходит.)
Иванов останавливается возле стола и стоит, поникнув головой.
Анна Петровна (после паузы). Зачем она сейчас сюда приезжала?
Пауза.
Я тебя спрашиваю: зачем она сюда приезжала?
Иванов. Не спрашивай, Анюта…
Пауза.
Я глубоко виноват. Придумывай какое хочешь наказание, я все снесу, но… не спрашивай… Говорить я не в силах.
Анна Петровна (сердито). Зачем она здесь была?
Пауза.
А, так вот ты какой! Теперь я тебя понимаю. Наконец-то я вижу, что ты за человек. Бесчестный, низкий… Помнишь, ты пришел и солгал мне, что ты меня любишь… Я поверила и оставила отца, мать, веру и пошла за тобою… Ты лгал мне о правде, о добре, о своих честных планах, я верила каждому слову…
Иванов. Анюта, я никогда не лгал тебе…
Анна Петровна. Жила я с тобою пять лет, томилась и болела от мысли, что изменила своей вере, но любила тебя и не оставляла ни на одну минуту… Ты был моим кумиром… И что же? Все это время ты обманывал меня самым наглым образом…
Иванов. Анюта, не говори неправды. Я ошибался, да, но не солгал ни разу в жизни… B этом ты не смеешь попрекнуть меня…
Анна Петровна. Теперь все понятно… Женился ты на мне и думал, что отец и мать простят меня, дадут мне денег… Ты это думал…
Иванов. О, боже мой! Анюта, испытывать так терпение… (Плачет.)
Анна Петровна. Молчи! Когда увидел, что денег нет, повел новую игру… Теперь я все помню и понимаю. (Плачет.) Ты никогда не любил меня и не был мне верен… Никогда!..
Иванов. Сарра, это ложь!.. Говори, что хочешь, но не оскорбляй меня ложью…
Анна Петровна. Бесчестный, низкий человек… Ты должен Лебедеву, и теперь, чтобы увильнуть от долга, хочешь вскружить голову его дочери, обмануть ее так же, как меня. Разве неправда?
Иванов (задыхаясь). Замолчи, ради бога! Я за себя не ручаюсь… Меня душит гнев, и я… я могу оскорбить тебя…
Анна Петровна. Всегда ты нагло обманывал, и не меня одну… Все бесчестные поступки сваливал ты на Боркина, но теперь я знаю — чьи они…
Иванов. Сарра, замолчи, уйди, а то у меня с языка сорвется слово! Меня так и подмывает сказать тебе что-нибудь ужасное, оскорбительное… (Кричит.) Замолчи, жидовка!..
Анна Петровна. Не замолчу… Слишком долго ты обманывал меня, чтобы я могла молчать…
Иванов. Так ты не замолчишь? (Борется с собою.) Ради бога…
Анна Петровна. Теперь иди и обманывай Лебедеву…
Иванов. Так знай же, что ты… скоро умрешь… Мне доктор сказал, что ты скоро умрешь…
Анна Петровна (садится, упавшим голосом). Когда он сказал?
Пауза.
Иванов (хватая себя за
