Диалоги - Диас Назихович Валеев
С а т ы н с к и й. Сегодня воскресенье, а на улице дождь. Я тут не наслежу вам? Тряпочку бы…
В е р а. Кто это? А?
С а т ы н с к и й (Алсу). А ты лежи, лежи. Я пришел в больницу, мне сказали, что ты выписалась. Ходил, гулял. Вот грибы собрал.
Н ю р а. Это нам?
С а т ы н с к и й. Это вам. (Алсу.) А это конфеты тебе. Ты любишь конфеты?
А л с у. Спасибо.
С а т ы н с к и й. Как ты себя чувствуешь?
А л с у. А что мне себя не чувствовать? Я себя чувствую… Девочки, это дядя Коля.
Н ю р а. Дядя Коля!
Р у ш а н ь я. Что же ты сразу не сказала? Снимайте плащ, у нас дождя нет.
С а т ы н с к и й. Спасибо. (Алсу.) Тебе спасибо!
А л с у. Ну, а мне за что?
С а т ы н с к и й. Никогда у меня такой ярой сторонницы не было. Тебя же током и убить могло!
Г а у х а р. Вот скажите ей, дядя Коля!
А л с у. Ничего со мной не будет. Я столетней старухой помру. Живучая, как кошка.
С а т ы н с к и й. Ну, если так!.. Я помню… Давно это было. Строили Комсомольск-на-Амуре… На сплаве тогда затор получился, бревна полезли друг на друга. Вода стала подниматься. Все растерялись, никто не знал, что делать.
А л с у. Выбить надо было!
С а т ы н с к и й. Да-да! Правильно. Не помню уже его фамилии. Парень деревенский. Взял топор и пошел по бревнам. Я как раз на его пути стоял… Подмигнул мне. Потом нырнул в воду, выбил затор, а вся груда бревен рухнула на него, пошла… А вот фамилии его я уже не помню.
Р у ш а н ь я. Жалко… А его насмерть?
С а т ы н с к и й. А его… насмерть!
Р у ш а н ь я. Жалко. А вы чего там делали?
С а т ы н с к и й. Завод и город… строили.
Р у ш а н ь я. Вы — завод и город, мы — завод и город… Обхохочешься!
Г а у х а р. А квартиру вам дали там?
С а т ы н с к и й. Нет.
Г а у х а р. Ну вот.
Р у ш а н ь я. Всегда так. Распишут малину квартирную…
С а т ы н с к и й. Может, и дали бы. Я уехал оттуда в Кузнецк.
Г а у х а р. А там дали?
С а т ы н с к и й. Там? Там — дали, да…
Г а у х а р. А что… плохую дали?
С а т ы н с к и й. Нет, ничего… Человек везде живет.
А л с у. Девочки, чаю, а? И бутылочка где-то у нас есть. Сухого.
Д е в у ш к и. Пожалуйста, садитесь. Сейчас мы с вашими конфетами… У нас чашки только разные. Вот вам самая красивая… Вот сюда. Девочки, а где же пряники? Вера, был полный пакет пряников!
С а т ы н с к и й. А курить можно у вас? Скажите, а как вас зовут?
Н ю р а. Меня Нюра.
С а т ы н с к и й. А вас?
В е р а. Вера.
С а т ы н с к и й. А вас?
Г а у х а р. Гаухар.
С а т ы н с к и й. А вас?
Р у ш а н ь я. Рушанья.
С а т ы н с к и й. А меня — Коля.
Р у ш а н ь я. Обхохочешься.
А л с у. Давайте, девочки, сейчас выпьем за что-нибудь настоящее. (Обнимая Сатынского.) Вот кто, девочки, настоящий. Вот кто!
С а т ы н с к и й. Хорошо у вас. Как это я раньше к вам не приходил?
В е р а. А вы теперь приходите сюда почаще.
С а т ы н с к и й. Приду, приду обязательно.
А л с у. Вы не расстраивайтесь. Я, например, вам верю. И ребята в нашей бригаде тоже верят. Вы мне покажите кого-нибудь из комиссии, который особенно вредничает. Самого главного. Я его в пустую скважину столкну нечаянно. Будет пастись с умным видом и на мои ноги глядеть, и — столкну. Или министр приедет на полигон, седенький-то, симпатичненький. Я ему скажу, чтобы разобрался! Мне все равно, министр он или дворник.
С а т ы н с к и й. Не надо. Ты поправляйся лучше, поправляйся.
А л с у. А чего? Для пользы государства и пострадать можно. Пойдет человек и от моего взгляда… об воздух вдруг… споткнется.
С а т ы н с к и й. Фундаменты у завода должны быть прочными. Из железобетона, а не из дерь… прости, пожалуйста… Не из шлака! Не из шлака!
В е р а. Дядя Коля, я хотела спросить… Правду говорят, что город, который мы строим, будет самым прекрасным из всех новых городов на свете?..
Н ю р а. Дядя Коля, у меня второй разряд, а работу мне дают по четвертому, а платят по второму! Это же несправедливо! Дядя Коля!
С а т ы н с к и й. Милые вы мои, хорошие, ну откуда я это знать могу?
Н ю р а. Ой, дядя Коля, вы да не знаете.
В дверях — В а д и м Б а й к о в.
В а д и м. Здравствуйте.
А л с у (после паузы). Уйдите, а! Дядь Коль, не обижайтесь! Не обижайтесь! Уйдите все, пожалуйста! Мне поговорить надо.
С а т ы н с к и й. Конечно, конечно.
А л с у (глядя на опешивших девушек). Ну, а вы чего? Оставьте нас! Идите!
С а т ы н с к и й. Девочки, знаете что, поехали ко мне в гостиницу. Я вас чаем угощу. Я умею прекрасно чай заваривать. Секрет есть.
Г а у х а р. Поехали.
Р у ш а н ь я. Ой, давно чаю горячего не пила!
Уходят, оставив Вадима и Алсу наедине.
В а д и м. Алсу, ну, не хочешь… Ничего не говори… Я уже все знаю.
А л с у. Знаешь?
В а д и м. Я был в больнице. Мне сказали, что ты здесь. Я — сюда. Тебе лучше? Бледная… Вставать-то можно?
А л с у. Мне все можно.
В а д и м. А что с тобой?
А л с у. А с тобой что?
В а д и м. А что со мной? Со мной ничего.
Алсу поднимается, встает на кровати во весь рост.
(Подхватывая ее и обнимая.) «Разлука приближает. Человек, забравшийся впервые на Луну и разговаривающий с Землей по радио, ей будет ближе всех. Не потому ль и ты, далекая… Разлука приближает».
А л с у. Пусти! Не надо!
В а д и м.
