Эжен Лабиш - Путешествие мсье Перришона
Арман. А, понимаю.
Мадам Перришон. Это возле Этампа…
Арман (в сторону). У нас должен быть представитель в Этампе – через него-то и можно будет познакомиться с ними поближе. (громко.) Вы не знаете в Этампе некоего Пингли?
Мадам Перришон. Пингли? Ну как же! Это мой кузен! Вы его знаете?
Арман. Еще как! (в сторону.) Никогда в жизни не видел.
Мадам Перришон. Прелестный человек!
Арман. О да!
Мадам Перришон. Только вот у него этот ужасный недостаток…
Арман. Да, такое несчастье!..
Мадам Перришон. Надо же: сорок семь лет уже глухой!
Арман (в сторону). Эге, так, значит, наш представитель глухой? Вот почему он никогда не отвечает на наши запросы!
Мадам Перришон. Ну, не удивительно ли? Друг Пингли спас моего мужа!.. Каких только совпадений не бывает на свете!
Арман. А бывает и так, что совпадениями называю! Вещи, никакого отношения к случайностям не имеющие.
Мадам Перришон. Да, конечно… Бывает и так, что… (в сторону.) А что он, собственно, хотел этим сказать?
Арман. Значит, мадам, нашу встречу в поезде, затем в Лионе, затем в Женеве, затем в Шамуни и даже здесь – все это вы считаете случайностями?
Мадам Перришон. Но во время путешествия не мудрено и встретиться…
Арман. Безусловно… Особенно если искать встречи.
Мадам Перришон. Как это?
Арман. Да, мадам. Я не могу больше играть в случайности. Я обязан сказать правду – обязан ради вас, ради вашей дочери.
Мадам Перришон. Моей дочери?
Арман. Простите ли вы меня? Стоило мне ее увидеть, как я потерял покой, я был очарован… Узнав, что вы уезжаете в Швейцарию… Я поехал тоже.
Мадам Перришон. Так, значит, вы следуете за нами?
Арман. Шаг за шагом. Что вы хотите? Я влюблен!..
Мадам Перришон. Мсье!
Арман. О, успокойтесь, бога ради. Моя любовь скромна и почтительна, какою она и бывает, когда любишь девушку, которую был бы счастлив назвать своей женой.
Мадам Перришон (теряя голову, в сторону). Он делает предложение! А Перришона-то нет! (громко.) Да, конечно, мсье… Я в восторге… То есть я польщена!.. И ваши манеры… Ваша воспитанность… Пингли… Услуга, которую вы нам оказали… Но господина-то Перришон а ведь нет… Он на ледяном озере… А как только он вернется…
Анриетта (поспешно входит). Мамочка!.. (останавливается.) А, ты беседуешь с господином Арманом?
Мадам Перришон (растерянно). Мы беседовали – то есть нет, говорили – о Пингли! Мсье знает Пингли! Не так ли, мсье?
Арман. Да, конечно, я знаю Пингли!
Анриетта. О, какое счастье!
Мадам Перришон (Анриетте). Боже, как ты причесана! А платье! А воротничок! (тихо.) Да не сутулься ты так!
Анриетта (удивленно). А в чем, собственно, дело?
Слышатся крики и шум.
Мадам Перришон и Анриетта. О господи!
Арман. Кто-то кричит…
СЦЕНА ДЕСЯТАЯ
Те же, Перришон, Даниэль, проводник. Хозяин гостиницы.
Входит Даниэль, поддерживаемый хозяином гостиницы и проводником.
Перришон (очень взволнованно). Живо! Воды! Соли! Уксуса! (усаживает Даниэля.)
Все. Что случилось?
Перришон. Ужасное несчастье!.. (спохватывается.) Да дайте же ему попить! Потрите виски!
Даниэль. Благодарю… Мне уже лучше.
Арман. Что с вами приключилось?
Даниэль. Если бы не храбрость господина Перришона…
Перришон (поспешно). Нет-нет, молчите! Не разговаривайте!.. (продолжает рассказ.) Это было ужасно!.. Мы только пришли на ледяное озеро… Впереди возвышался Монблан – спокойный, величественный…
Даниэль (в сторону). Рассказ Терамены!
Мадам Перришон. Да говори же скорее!
Анриетта. Папочка!..
Перришон. Подождите вы, чтобы вас черти съели! Минут пять мы молча брели по узенькой тропинке, вившейся по гребню гор между двумя пропастями… Ледяными пропастями! Я шел впереди.
Мадам Перришон. Какая неосторожность!
Перришон. Вдруг слышу, позади что-то посыпалось; оборачиваюсь – а мсье уже летит в эту самую пропасть, в которой и дна-то не видно, даже сердце замирает, как глянешь туда!..
Мадам Перришон (теряя терпение). Друг мой…
Перришон. И вот, подстрекаемый храбростью, забыв о том, что я отец семейства, я ринулся…
Мадам Перришон и Анриетта. Великий боже!
Перришон. …к краю пропасти. Протягиваю ему альпеншток… Он цепляется. Я тяну, он тянет, мы оба тянем, и после, казалось бы, безнадежной борьбы я наконец вырываю его из объятий смерти, возвращаю ему сияние солнца – нашего всеобщего отца!.. (вытирает лоб платком.)
Анриетта. Ах, папочка!
Мадам Перришон. Друг мой!
Перришон (целует жену и дочку).Да, дети мои, это была чудесная страница…
Арман (Даниэлю). Как вы себя чувствуете?
Даниэль (тихо). Отлично, не беспокойтесь, пожалуйста! (встает.) Своим поступком, господин Перришон, вы вернули сына матери…
Перришон (торжественно). Безусловно!
Даниэль. Брата – сестре!
Перришон. И человека – обществу.
Даниэль. Слова бессильны выразить мою благодарность за такую услугу.
Перришон. Что верно, то верно!
Даниэль. Только сердце… Слышите ли: сердце!..
Перришон. Господин Даниэль!.. Нет, разрешите нарывать вас просто Даниэлем!
Даниэль. Ну конечно! (в сторону.) Настал и мой черед!
Перришон (растроганно). Даниэль, друг мой, дитя мое… Вашу руку. (берет его за руку.) Я обязан вам лучшими чувствами, какие мне довелось испытать в жизни… Если бы не я, вы были бы сейчас жуткой бесформенной массой, погребенной под снегом… Вы обязаны мне всем, всем! (с большим достоинством.) Я этого никогда не забуду!
Даниэль. Я тоже!
Перришон (Арману, вытирая глаза). Ах, молодой человек, вы и представить себе не можете, какое это счастье – спасти своего ближнего.
Анриетта. Но, папочка, мсье это прекрасно известно: ведь он сам недавно…
Перришон (вспоминает). Ах да, совершенно верно!.. Хозяин, принесите-ка мне книгу для путешественников.
Мадам Перришон. Зачем она тебе?
Перришон. Прежде чем покинуть здешние края, я хочу сделать запись, которая увековечила бы это событие!
Хозяин гостиницы (приносит книгу). Пожалуйста, мсье!
Перришон. Благодарю… Позвольте, кто это написал?
Все. Что?
Перришон (читает). «хотелось бы обратить внимание господина Перришон а на то обстоятельство, что скала не имеет головы, а потому у нее и не может быть макушки, есть только вершина или – на крайний случай – верхушка, о чем можно узнать из любого словаря». Подпись: майор.
Все.Гм!
Анриетта (тихо, отцу). В самом деле, папа, у скалы нет макушки.
Перришон. Я и сам это знаю! Вот я сейчас ему отвечу, этому мсье. (берет перо и пишет.) «майор – хам». Подпись: Перришон.
Проводник (входит). Карета подана!
Перришон. Пошли! Живо! (молодым людям.) Господа, если кто из вас желает, у нас есть одно место.
Арман и Даниэль молча кланяются.
Мадам Перришон (зовет мужа). Перришон, помоги мне надеть пальто. (тихо.) У меня только что просили руки нашей дочери…
Перришон. Как? И у тебя тоже?
Мадам Перришон. Да, мсье Арман.
Перришон. А у меня – Даниэль… Мой друг Даниэль.
Мадам Перришон. Но мне кажется, что его приятель…
Перришон. Мы поговорим об этом после…
Анриетта (уокна). Ой, какой дождь идет – льет точно из ведра!
Перришон. А, черт! (хозяину гостиницы.) Сколько человек влезает в вашу карету?
Хозяин гостиницы. Четверо внутри и один рядом с кучером…
Перришон. Как раз столько, сколько нам нужно.
Арман. Прошу вас, не стесняйте себя из-за меня.
Перришон. Даниэль сядет с нами.
Анриетта (тихо, отцу). А господин Арман?
Перришон (тихо). Но ведь в карете всего четыре места! Он сядет на козлы.
Анриетта. В такой-то дождь!
Мадам Перришон. Человек, который спас тебе жизнь!
Перришон. Я дам ему мой плащ.
Анриетта. О боже!
Перришон. Ну, живо! В путь! В путь!
Даниэль (в сторону). Я знал, что буду на коне.
Занавес
АКТ ТРЕТИЙ
Гостиная у Перришонов в Париже. В глубине – камин; в углу слева – входная дверь; в углу справа – дверь в другую комнату; слева – дверь в столовую; посредине – столик на одной ножке, перед ним – ковер; справа от столика – кушетка.
