Марио Фратти - Мафия
Отец Пьерино. Как правило, да.
Нести (пристально глядя на собеседника). Предположим, отец, что я пришел и покаялся в соучастии в убийстве — когда человека забили камнями. То есть я убил человека. Вы дали бы отпущение такого греха?
Отец Пьерино. Что за вопрос! Конечно, нет!
Нести (получив ответ, которого он и ждал). Хорошо, отец, таким образом, перед нами следующая альтернатива: либо никто в этой деревне не может получить отпущения грехов, либо то, что Франческо был забит камнями до смерти, это неправда.
Отец Пьерино (медленно). Есть еще одна альтернатива… А если эти люди не считают грехом такое… «осуществление правосудия». (Молчание. Нести потрясен тем, что услышал.) Да, это примитивная ментальность, и я не преуспел в ее искоренении… Действительно, никто мне об этом убийстве не говорил. Никто не включил его в список своих грехов.
Нести (пытаясь получить подтверждение). Но ведь известно, что многие жители этой деревни участвовали в этом.
Отец Пьерино. Да, многие.
Нести. Вы уверены в этом?
Отец Пьерино (с иронией). А что? Вы сомневаетесь?
Нести (с мукой). Я уверен! Уверен! Но чтобы до конца поверить в то, во что поверить невозможно, нужно получить какое–то подтверждение… (Повторяет слова священника.) «Осуществление правосудия своими собственными руками не является грехом»… Как же они могут так думать? Неужели им непонятно, что мы живем в определенным образом организованном обществе? Неужели им не понятно, что правосудие приходит извне, при соблюдении законов, и осуществляется государством?
Отец Пьерино. Они не верят в государство. По их мнению, оно только берет, и ничего не дает. Для них это непреложный факт.
Нести. А школы, больницы, дороги?
Отец Пьерино. Этого они не замечают, им нужны более осязаемые доказательства и преимущества существования государства. Так что в этом и причина того, что они предпочитают… (Замолкает.)
Нести (хочет, чтобы священник договорил). Что предпочитают?…
Отец Пьерино. Местное правосудие.
Нести. Что это значит?
Отец Пьерино (без особой убежденности). Предпочитают суд своей собственной «совести»…
Нести. Без… подсказок или указаний кого бы то ни было?
Отец Пьерино. Совесть или… как они сами говорят, мудрый совет уважаемого ими человека.
Нести. Вы подтверждаете, что здесь происходят такие печальные вещи… «Мудрый совет уважаемого человека»… Вы имеете в виду и эту деревню, конечно?
Отец Пьерино. Конечно.
Нести. Но с какой стати, на каком основании они настолько уважают и так подчиняются этому человеку? За какие заслуги? Чем он таким обладает, что заставляет жителей ему всецело подчиняться?
Отец Пьерино. Властью. Она и позволяет ему разрешать любые проблемы решительно и без промедления.
Нести. Приведите какой–нибудь пример.
Отец Пьерино (пытаясь припомнить). Ну, предположим, возник спор по поводу незаконного переноса изгороди, разделяющей два участка земли. Разбирательство в суде заняло бы годы. А благодаря ему это решается в течение нескольких часов.
Нести. Но по каким критериям? На каком основании? На каких законах он основывает свои решения?
Отец Пьерино. На здравом смысле.
Нести. Но ведь мы знаем, что любой человек часто ошибается. А человек, обладающий властью — просто потому, что обладает властью и окружил себя стаей услужливых льстецов — ошибается и коррумпирован безо всяких сомнений!
Отец Пьерино. Для этого практически мыслящего народа важно только то, что он решает любые проблемы. Они хотят немедленного разрешения всех их проблем. Этот пример с земельным спором — он решил его молниеносно. И дискуссия закончилась.
Нести. А жертва? Тот, кто проиграл?
Отец Пьерино. Человек всегда делает то, что в его интересах. В данном случает он принимает это решение и замолкает.
Нести. Вовсе не потому, что это в их интересах, Отец. А потому, что они боятся.
Отец Пьерино. Да, и потому тоже, что боятся.
Нести. Кого? Разве они не под защитой закона? Где же карабинеры?
Отец Пьерино. Местные киллеры расторопней карабинеров. К тому же они везде. Такая всепроникающая юстиция.
Нести. Ходят слухи, что Малакарне и Кармело — это киллеры Дона Розарио. Вы, должно быть, тоже это слышали. Как вам кажется, это похоже на правду?
Отец Пьерино. Да, они наняты Доном Розарио. Они у него служат.
Нести. И, как следствие, всегда выполняют все его приказы. Всегда действуют по его поручению. Не так ли?
Отец Пьерино. Возможно.
Нести. Предположим, что они на кого–то напали. Можно ли это считать исполнением некоего приговора, вынесенного Доном Розарио?
Отец Пьерино (неохотно). Не исключено.
Нести. Тогда сделаем вывод. Если — я подчеркиваю — если я бы доказал, что Кармело и Малакарне были среди тех, кто забил камнями Франческо, вы бы согласились, что это было исполнением «приговора», вынесенного Доном Розарио?
Отец Пьерино (встает из–за стола и готовится уходить). Мой сын, вы слишком упрямы. Простите, что я так говорю, но я уже вам объяснил — и это было самое первое, что я вам объяснил — Дон Розарио отношения к этому убийству не имеет. Раз это говорю вам я, то это правда. Вы должны мне верить. Настоящий христианин не лжет…
Нести (перебивает). А кто в данном случае настоящий христианин?
Отец Пьерино (жестко). Я имею в виду себя. Надеюсь, я истинный христианин.
Нести (с сожалением). Простите.
Отец Пьерино. Дон Розарио не имеет отношения к этому убийству. И раз я так сказал, вы должны мне верить.
Нести (пытается получить подтверждение)….Я должен вам верить потому, что каждую субботу вы выслушиваете его исповедь, и поэтому знаете, что он не…
Отец Пьерино (перебивает). Мой сын, вы хотите от меня слишком многого. Не будьте столь любопытны. Что я знаю и откуда — это мое дело. Запомните простую вещь, о которой я уже сказал. Дон Розарио не имеет отношения к этому убийству. Он в этом преступлении не замешан. Он не отдавал приказа убивать.
Нести (с иронией). Возможно, он вам в этом не исповедовался. Возможно, он не включил это в список своих грехов просто потому, что рассматривает это, как нормальное отправление «правосудия».
Отец Пьерино (затыкает уши и направляется к выходу). Не богохульствуй, мой сын, не богохульствуй! И послушай старого человека, у которого за плечами столько лет, и который много повидал, слишком много. Ты встал на неверный путь, совершенно неверный… (Выходит.)
Короткое затемнение, вновь звучит шарманка. На авансцене — Малакарне, который демонстрирует «анонимное письмо».
Малакарне (говорит в зрительный зал, в то время, как Пеппуццо вертит ручку шарманки). Все в этом мире меняется… Мой отец, добрая душа (крестится), который принял почетную смерть на службе у Дона Розарио, не носил никому напечатанных на машинке и записанных на магнитофон писем… Цивилизация… Эта добрая душа… (Крестится.) Он угрожал своими собственными словами, с глазу на глаз… Предупреждал лично… А сегодня… Это письмо… Амон… анонимное… «Тот, кто умеет читать, может выжить, а кто не умеет — погибает…» (Пеппуццо, который немедленно прекращает играть.) Эй, ты!
Баббио вскакивает в страхе, поскольку те же самые слова были адресованы ему в ночь, когда был убит Франческо. Молчание. Смотрят друг на друга.
Малакарне. Это письмо для приезжего!
Пеппуццо не выражает готовности взять письмо. Малакарне вынужден положить его на шарманку.
Малакарне. Должно быть вручено ему лично… И если он спросит, кто его тебе дал, запомни, что его тебе никто не давал… Ты его нашел… Притворись немым, как твой папаша… (Смотрит на Баббио, громко смеется и выходит.)
Медленное затемнение, Баббио вновь начинает крутить ручку шарманки, звучит музыка, по щекам Баббио текут слезы. Когда опять загорается свет, мы видим Донну Чинцию, которая смотрит на окно Дона Розарио, и Орнеллу, с нежностью глядящую на Пеппуццо. Она пытается привлечь его внимание и заговорить с ним. Кармело стоит за своим столиком. Кланяется Донне Чинции с вожделением во взгляде. Нести наблюдает за этой сценой с интересом и любопытством. Площадь внезапно освещается, действующие лица похожи на пять восковых фигур. Эта немая сцена нагнетает атмосферу вокруг тайны Донны Чинции и ее дочери. Молчание и неподвижность в течении нескольких секунд. Когда Баббио снова начинает играть, Орнелла направляется к Пеппуццо, который демонстративно поворачивается к ней спиной.
