Уильям Шекспир - Венецианский купец

А вот, если вы изволите распечатать вот это, — так, верно, узнаете, что нового.

(Дает ему письмо.)

Я знаю руку… Дивная рука!

Белей листка, написанного ею,

Та ручка нежная!

Письмо любви?

Разрешите откланяться, синьор.

Куда идешь ты?

Да вот, синьор, иду приглашать моего прежнего хозяина жида отужинать у моего нового хозяина — христианина.

На вот, возьми. И Джессике прелестной

Скажи секретно, что приду. Ступай.

Ланчелот уходит.

Идем приготовляться к маскараду.

Факелоносец у меня уж нанят.

Ну что ж, иду сейчас же; я готов.

Приду и я.

Так через час сойдемся

Мы все у Грациано на дому.

Придем, отлично.

Саларино и Саланио уходят.

Письмо от Джессики прекрасной было?

Тебе доверюсь я. Она мне пишет,

Как от отца ее мне увезти;

Что у нее есть золото и камни

И что костюм пажа она достала.

Да, если жид попасть на небо может,

Так только из-за дочери прелестной,

И если ей несчастно посмеет

Путь преградить, так только под предлогом,

Что Джессика — дочь гнусного жида.

Пойдем со мной; прочти письмо дорогой.

Мне милая факелоносцем будет.

Уходят.

СЦЕНА 5

Там же. Перед домом Шейлока.

Входят Шейлок и Ланчелот.

Увидишь сам. Твои глаза рассудят;

Меж ним и мною разницу увидишь. —

Эй, Джессика! — Не будешь обжираться,

Как у меня… — Эй, Джессика! — Не будешь

Спать и храпеть и рвать свою одежду.

Да что ж ты, Джессика?

Эй, Джессика!

Ты что кричишь? Тебя кричать не просят.

Ваша милость всегда меня бранили, что я ничего не умею без приказания.

Входит Джессика.

Вы звали? Что угодно?

Я, Джессика, сегодня зван на ужин.

Возьми ключи. — Но стоит ли идти?

Зовет не дружба — лесть. Но я пойду,

Из ненависти буду есть: пусть платит

Мот-христианин. — Ну, мое дитя,

Смотри за домом. — Лучше б не ходить мне.

Грозит несчастье моему покою:

Всю ночь мешки с дукатами мне снились.

Сделайте милость, пожалуйте, синьор; мой молодой господин надеется на ваше отвращение. 29

Как и я — с его стороны. 30

Там целый заговор; я не говорю, что будет маскарад, но увидите, что недаром у меня в чистый понедельник 31 кровь из носу шла с шести часов утра, — а это был как раз тот день, что четыре года тому назад выпал на покаянную среду. 32

Как, маскарад? Ну, Джессика, так слушай:

Запрись кругом. Заслышишь барабаны

Иль писк противный флейты кривоносой —

Не смей на окна лазить да не вздумай

На улицу высовывать и носа,

Чтобы глазеть на крашеные хари

Безмозглых христиан; но в нашем доме

Заткни все уши, то есть окна все,

Чтоб не проникнул шум пустых дурачеств

В мой дом почтенный. Ох, клянусь жезлом

Иакова, что мне не до пирушек!

Но я отправлюсь. — Ну, ступай вперед;

Скажи — приду.

Иду, синьор! — А вы, синьора, поглядывайте все-таки в окошко:

Христианин придет сейчас, —

Стоит он еврейки глаз.

(Уходит.)

Что шут сказал, Агари семя? 33 А?

Сказал «прощайте», больше ничего.

Не злой бездельник, но обжора страшный.

В работе — что улитка; спит весь день,

Как кот. А мне не надо трутней в улье;

Так я и уступил его другому, —

Пусть он ему опустошать поможет

Заемный кошелек. Ну, дочь, домой!

Быть может, я сейчас же возвращусь.

Все сделай, как сказал я; да запрись.

Запрешь плотней — найдешь верней —

Пословица хозяйственных людей.

(Уходит.)

Прощай! Захочет мне судьба помочь —

Отца я потеряю, ты же — дочь.

(Уходит.)

СЦЕНА 6

Там же.

Входят Грациано и Саларино в масках.

Вот тот навес, где подождать Лоренцо

Просил нас.

Час его почти прошел.

Не чудо ль, что опаздывает он?

Любовники бегут скорей часов.

О! Голуби Венеры в десять раз

Быстрей летят скрепить пыл новой страсти.

Чем прежних клятв спешат сдержать обет.

Да, так всегда. Кто ж от стола встает

С таким же аппетитом, как садился?

Где конь, чтобы бежал в обратный путь

Наскучивший с таким же пылким рвеньем,

Как начал бег? За каждой вещью в мире

Нам слаще гнаться, чем иметь ее.

Как с юным мотом схож корабль, когда,

Весь в флагах, покидает порт родимый,

Ласкаемый непостоянным ветром!

Как, возвращаясь, схож он с блудным сыном:

Бока помяты, паруса в лохмотьях,

Он порван, смят непостоянным ветром!

Вот и Лоренцо. Ну, об этом после.

Входит Лоренцо.

Друзья мои, простите промедленье.

Не я — дела мои виной задержки.

Когда жену украсть вы захотите,

Я столько ж буду ждать вас. Подойдите;

Живет здесь тесть мой, жид. — Эй! Кто там есть?

В окне показывается Джессика в мужском платье.

Кто вы? Для верности скажите мне,

Хоть клятву дам, что голос ваш я знаю.

Лоренцо я, твоя любовь!

Лоренцо — так; моя любовь — да, верно.

Кого ж еще я так люблю? Но вот что:

Кто знает, кроме вас, что я-то — ваша? 34

Бог и твой ум — свидетели тому.

Лови мой ларчик; этого он стоит.

Я рада ночи: вам меня не видно, —

Так я стыжусь наряда моего.

Но ведь любовь слепа, и тот, кто любит,

Не видит сам своих безумств прелестных;

Не то сам Купидон бы покраснел,

Меня увидев мальчиком одетой.

Спустись; ты будешь мне факелоносцем.

Как? Мне самой же освещать свой стыд?

Ах, он и без того уж слишком ясен.

Я буду всем видна, — а мне ведь надо

Скрываться, милый.

Ангел мой, ты скрыта

Прелестнейшим мальчишеским нарядом.

Но выходи!

Ведь ночь уж скоро обратится в бегство, —

А нас Бассанио на ужин ждет.

Я все запру, позолочу себя

Еще червонцами — и выйду к вам.

(Скрывается.)

Клянусь вам клобуком моим35 — она

Язычница, но вовсе не жидовка!

Будь проклят я, коль не люблю ее.

Она умна, как я могу судить;

Прекрасна, коль мои глаза не лгут мне;

Верна, что доказала мне сама.

Такой же умной, верной и прекрасной

Любовь моя к ней вечно в сердце будет!

Входит Джессика.

А, ты уж здесь? Итак, друзья, вперед!

Давно уж масок сборище нас ждет.

(Уходит вместе с Джессикой и Саларино.)

Входит Антонио.

Кто это здесь?

Синьор Антонио!

Фу, стыд, Грациано! Где же остальные?

Девятый час; друзья давно вас ждут.

Пир отменен: подул попутный ветер, —