В тени - Анна Морион
Мисс Нортон заинтриговала пылкого француза, однако тот был слишком умен, чтобы не понять, по какой причине эта юная роза подарила ему едва ли не весь свой вечер, и не говорил ни слова о политике, а на все осторожные вопросы Альеноры отвечал: «К чему беседы о политике в такой дивный час веселья? Поговорим о музыке и поэзии! В этом я разбираюсь намного больше, чем во всех этих скучных придворных интригах».
Альенора как могла выпытывала нужные Анне сведения, но в эту ночь ей не удалось передать своему идолу ни слова. Однако Анна не была рассержена на нерасторопность мисс Нортон: мсье Блатон, этот старый хитрый лис, был не зубам не только новенькой фрейлине, но и самой леди Болейн. Но попытаться разговорить француза свежей юной красотой стоило. Жаль, что эта попытка не увенчалась успехом, но вины Альеноры в этом не было, и, после недолгой секретной беседы, Анна ласково пожелала своей фрейлине доброй ночи и отослала ее спать. Однако мисс Нортон заснула недовольная собой и дала себе слово, что этот проклятый французишка больше никогда ее так не унизит перед Анной, и что с завтрашнего дня она начнет на него самую настоящую охоту.
Но словить хитрого французского посла в свои сети Альеноре удалось лишь спустя неделю, и, напившись, как последний бродяга, и околдованный страстным нашептыванием белокурого ангела, тот выложил ей все, что знал о планах своего короля Франциска.
— Эти жабы! Не признают меня! Как они смеют? Я невеста короля! Он дал мне обещание перед Богом, что женится на мне! — Анна ходила кругами по своим огромным роскошным покоям и обмахивалась веером: злость на Франциска Первого так разозлила ее сердце, что все ее тело охватил жар. — Что еще сказал этот глупец?
— Франциск и сам Блатон уверены в том, что вы всего лишь игрушка нашего короля. Он сказал, что Генрих бросит вас, когда добьется от вас… — Альенора растерянно остановилась, не решаясь еще больше разгневать Анну.
— Когда уложит меня в постель? — насмешливо бросила Анна, прекрасно поняв, о чем умолчала ее фрейлина. — Генрих знает, что я никогда не отдам ему свое тело, если он не женится на мне! Только после того, как нас назовут мужем и женой! Только после того, как он сделает меня королевой! Мои дети никогда не будут бастардами! — Она откинула от себя веер и подошла к окну. — Я никогда не повторю судьбу моей сестры… Он не желает признать того, что Мэри родила его детей. Моя родная сестра! — громко прошептала леди Болейн, наблюдая за снующими по площади придворными. — Я знаю, они все так думают. Считают, что я сдамся, и тогда он охладеет ко мне. Многие жалеют Екатерину, говорят, что я предала ее… Но она не выполнила своего предназначения. Более двадцати лет брака с Генрихом, и что? Единственный выживший ребенок, да и то никому не нужная девочка! Королю нужен сын! Наследник и продолжатель рода Тюдоров! И я дам ему сына! Но что-то я слишком разволновалась… — Анна закрыла штору, прошла к креслу и устало опустилась на алую бархатную ткань. — Благодарю тебя, Альенора. Ты хорошо послужила мне, — улыбнулась она своей фрейлине. — Но теперь я попрошу тебя об еще одной услуге: нашепчи этой лягушке Блатону, чтобы он написал своему королю и настоял на том, чтобы тот принял меня, когда я и Генрих посетим Францию. Нам нужна поддержка… Но и Генрих не должен мешкать… Я устала ждать, пока он освободится от своей испанки… Ступай, Альенора, я хочу побыть одна.
— Как скажете, моя леди, — смиренно сказала Альенора и, сделав глубокий реверанс, бесшумно покинула покои.
В душе девушки, как и в душе ее леди, горел яростный костер ненависти к французам, Екатерине и всем глупцам, которые приносили леди Болейн огорчения и считали ее бабочкой-однодневкой. Однако не только врагов Анны она сейчас ненавидела, но и ее возлюбленного: если бы он хотел жениться на леди Болейн, то уже давно бы избавился от Екатерины, которая упрямо и цепко держится за свой трон и не желает уступить свое место покорно и с достоинством. Вместо того, чтобы принять решение короля и понять свою вину, Екатерина заявляет, что одна была, есть и будет королевой Англии и супругой Генриха… А тот все не может ее усмирить… Ведет себя, как робкий мальчишка! Настоящий мужчина твердо и навсегда избавился бы от такого ненужного тяжкого бремени!
«Сэр Уолш даже не смотрит на меня… Говорят, он и эта пресная мисс Клер скоро поженятся… — вдруг проскользнуло в разуме Альеноры, и ее сердце вдруг пронзила такая боль, что она поморщилась. — Но я дурно поступила с ним… Мне нужно было сперва станцевать с ним, и только потом идти очаровывать мсье Блатона… Но, Господь милосердный, что это со мной? Я не влюблена в него! Влюбиться в этого собственника и невежду было бы мукой! Он обрядил бы меня в монашескую робу и запретил бы флиртовать с другими мужчинами… Пусть женится на мисс Клер! Они друг друга стоят!»
Мольбы леди Болейн были услышаны, и восемнадцатого мая начался официальный бракоразводный процесс, который, к великому сожалению Анны и Генриха, затянулся. Екатерина не собиралась мириться с решением супруга и написала письмо своим испанским и католическим защитникам в Европе. Она была любима английским народом, ее уважали как королеву и самую мудрую из женщин, так какие шансы
