На капитанском мостике - Иван Петрович Куприянов
П л а т о н о в. Сердцу, Марийка, не прикажешь. Вы лучше расскажите о себе. Скажите, вы счастливы?..
М а р и й к а. У меня жизнь устроена, Тихон Ильич. О чем может мечтать женщина? Чтобы у нее была хорошая семья, дети. Вся моя жизнь теперь в детях.
П л а т о н о в. Да, но вы не ответили на мой вопрос.
М а р и й к а. Счастлива ли я?.. Да, я счастлива!
П л а т о н о в. Что ж, я рад за вас, очень рад!
М а р и й к а. Скажите, Тихон Ильич, вы когда-нибудь вспоминали Чехословакию?
П л а т о н о в. И даже очень часто. И, конечно, Марийку, девушку синих гор.
М а р и й к а. Но почему же вы тогда ничего мне не писали?
П л а т о н о в. В первые дни после войны я не знал, как сложится моя жизнь, где я найду себе пристанище. Но когда все стало на свои места, я написал вам письмо. Вскоре из Смержовки получил ответ: «Адресат выбыл». Никаких других подробностей в письме не было.
М а р и й к а. О, я, значит, уже была замужем. Мы продали дом и выехали в Железный Брод, к месту работы мужа.
П л а т о н о в. Так было и понято.
М а р и й к а. Значит, вы сегодня были в Смержовке?
П л а т о н о в. Был! Я решил вас искать, как у нас говорят, от печки. Тихо сегодня в Смержовке. С удовольствием побродил по нашим тропам. У скалы побывал, что похожа на древний храм. Видел березку на скале. До облаков дотянулась.
М а р и й к а. А где еще успели побывать?
П л а т о н о в. У памятника героям-партизанам. На обратном пути проехал мимо госпиталя, в котором Марийка всю ночь просидела у постели майора Платонова.
М а р и й к а. Да!.. А я все собираюсь побывать в родных краях и никак не выберусь.
П л а т о н о в (смотрит на часы). Ну, а что с нашим другом майором Ярошем? Он в Праге живет?
М а р и й к а. Кажется, так. Я в последнее время потеряла с ним связь. В прошлом году у него в Праге была персональная выставка. Я читала много хороших отзывов.
П л а т о н о в. Это прекрасно. Я искренне рад за него.
М а р и й к а. Он у нас всю войну в отряде рисовал Татры.
П л а т о н о в. Я был у него дома, видел его работы. Человек он, бесспорно, очень талантливый!
М а р и й к а. А вы с журналистикой, значит, расстались?
П л а т о н о в. Да, и навсегда. Не получилось из меня хорошего журналиста. Все эти годы на партийной работе. Это работа тоже по-своему творческая. Всегда с людьми. Всегда, как говорится, на виду. Добрые дела, Марийка, можно делать на любой работе.
М а р и й к а. Тихон Ильич, а вы нисколько не изменились. Только глаза у вас немного уставшие.
П л а т о н о в. Ну, это в вас заговорила ваша медицинская профессия. А вообще я считаю, что мужчина не имеет права на усталость.
Молча смотрят друг на друга.
М а р и й к а (в смятении). Да, а у меня сын в этом году оканчивает десятилетку. Вот на ком видно, как время бежит!..
П л а т о н о в. Для меня вы, Марийка, навсегда останетесь прежней…
М а р и й к а. Ой, что же мы стоим? Я сейчас быстренько стол накрою. Я только мужу позвоню. Он будет очень рад познакомиться с вами. Я много рассказывала ему о вас.
П л а т о н о в. Марийка, милая, пожалуйста, ничего не затевайте. Мне уже пора в путь-дорогу.
М а р и й к а. Тихон Ильич, я не могу вас так отпустить.
П л а т о н о в. Милая Марийка, я должен ехать. До Праги далеко. Меня ждут мои товарищи. Мы сегодня вылетаем в Москву. Как-нибудь в следующий раз.
М а р и й к а (с грустью). Очень жаль. Я, конечно, премного вам благодарна, что вы сочли возможным навестить меня. Я очень долго ждала этот день. Я не знаю почему, только мне кажется, что это наша последняя встреча.
П л а т о н о в. Почему?
М а р и й к а. Не знаю.
П л а т о н о в. За право жить вы три года провели в боях. Как бы ни было вам трудно, но вы должны жить с улыбкой, весело, радостно!
М а р и й к а (с иронией). Да, да, с улыбкой…
П л а т о н о в. Человек и солнце, Марийка, одну службу несут на земле.
М а р и й к а (тяжело вздохнув). Очень возможно, что вы правы, Тихон Ильич. Так что-то грустно мне.
П л а т о н о в. У вас все как нельзя лучше! Отличный муж, дети, хорошая работа.
М а р и й к а. Да, работа у меня очень интересная!
П л а т о н о в. Ну что ж, мне пора. Надо торопиться.
М а р и й к а. Одну секунду. Я что-то должна вам передать. (Убегает.)
П л а т о н о в. Ну вот, Тихон, а ты все на что-то надеялся? Что тебя теперь ждет?.. Так тебе и надо! И правильно, что тебя не ждали здесь. Но главное, я узнал, что она жива, здорова и по-своему счастлива.
Появилась М а р и й к а.
М а р и й к а. Вот, получите.
П л а т о н о в. Что это?
М а р и й к а. Моя фотка. (Она передает свернутую в трубочку фотографию, перевязанную шелковой лентой.) Это вам, майор Платонов, на памятку.
П л а т о н о в. Спасибо! Ну, желаю счастья!
М а р и й к а. Я тоже желаю вам большого счастья! И буду рада, если вы сумеете еще раз заглянуть в наши края.
П л а т о н о в. А я буду рад видеть вас в Москве. Приезжайте, Марийка, вместе с мужем, детьми. Только дайте знать. Можете не сомневаться, я встречу вас, как добрых друзей.
М а р и й к а. Человек и солнце одну службу несут на земле.
П л а т о н о в. Одну, Марийка!
Крепко пожимают друг другу руки.
З а т е м н е н и е.
П л а т о н о в (видно только лицо). За городом я попросил шофера остановить машину. Я снял шелковую ленту с трубочки. Там действительно была фотография. На обратной стороне я прочел: «Я никогда не забуду тех, кто в сорок пятом освободил нас от фашизма, кто сражался и погиб за нашу свободу». А дальше подпись: «Марийка». Читая эту надпись на фотографии, я в это время испытывал два чувства. Мне было радостно, что не забыт подвиг русского солдата. В ее словах я увидел благодарную Чехословакию. А другое чувство — боль. Я только теперь по-настоящему понял, какого друга я оставил на чешской земле. Но увы!.. Прошли годы, еще какие годы!.. В тот же день я вылетел в Москву, где меня ждали работа, дочь, товарищи, новые задания родины. Но пока я летел, передо мной стояла Марийка. Я видел ее улыбку. Мне было тоскливо и немножечко горько.
З а н а в е с.
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Москва. Квартира Платонова. Обстановка та же, только на стене нет ни одной фотографии.
П л а т о н о в. Единственный раз вырвался из министерства пораньше, чтобы пообедать вместе, но не тут-то было! Что-то частенько моя дочь стала «заседать» в последнее время. Впрочем, в ее годы я тоже не сидел дома.
Появляется М а р а с а н о в.
М а р а с а н о в. Разрешите, Тихон Ильич?
П л а т о н о в. Юрий Михайлович? Заходите, заходите!
М а р а с а н о в. Я ненадолго, Тихон Ильич.
П л а т о н о в. Ну нет. Сегодня от меня вы так быстро не уйдете. Мы сейчас будем с вами чай пить, а может, вы кофе
