Бьернстьерне Мартиниус Бьернсон - Новая система, Det ny System
Рийс. С женой министра?
Фру Рийс. Да, с Магдой. Они пойдут причащаться всей семьей как раз восемнадцатого. Я подумала: не пойти ли и нам в этот день?
Рийс. Ты так думаешь? Пойдем! Я надеюсь, и дети пойдут.
Фру Рийс. Пойдут. Так приятно видеть в церкви всю семью, со взрослыми детьми.
Рийс. Так не забудь, Фредерик, через две недели, в пятницу.
(Фредерик молчит.)
А когда же наш большой вечер?..
Фру Рийс. Ну, на пару дней раньше. В среду? И тогда будем свободны в пятницу.
Рийс. Чудесно все складывается. Без меня все придет в должный вид.
Фру Рийс. Именно так я и хотела.
Рийс. Ты умелая хозяйка, Катима. Когда же придет начальник канцелярии?
(Глядит на часы.)
Правда, время еще есть...
Фредерик. Так мне можно ехать с тобой?
Рийс. Откровенно говоря, Фредерик, у министра на тебя рассчитывали, сейчас я вспомнил об этом.
Фредерик. А вы там говорили обо мне?
Рийс. Говорили. Может быть, там есть еще некто, рассчитывающий на тебя? А, вот где он!
(Берет свой бинокль.)
Надо иногда и вдаль посмотреть.
(Ставит его рядом с саквояжем.)
Фредерик. Во всяком случае, мы увидимся на перроне.
Рийс. Да, да.
(Фредерик уходит.)
Фру Рийс. Послушай, Рийс, а я ведь хотела поговорить с тобой серьезно о Карен.
Рийс. Она еще сегодня сюда не заходила? Что, она опять нездорова?
Фру Рийс. А ты и не заметил? Она опять как прежде — бледна, не ест, не спит.
Рийс. Опять? Я думал, все прошло.
Фру Рийс. Одно время все это и было позади.
Рийс. А что же опять?
Фру Рийс. Я не знаю. Она молчит. А ты не мог бы с нею поговорить?
Рийс. Я поговорю. Пригласи ее сюда.
Фру Рийс. Вот этого-то я и хотела.
(Собирается выйти.)
Рийс. Скажи, Кайма, она не встречала Ханса Кампе? Они снова вернулись — оба, и он, и его отец. Сегодня они поместили в газете объявление, я читал: фирма «Кампе и сын». Она что-нибудь говорила о них?
Фру Рийс. Нет,
Рийс. Так ты позовешь ее.
(Жена выходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Слуга с письмом и двумя пакетами.
Рийс. Один пакет для фрекен.
Слуга. И был еще один для господина инженера. Он взял его сам.
Рийс. Пакет для фрекен пусть лежит здесь. А чемодан снесли вниз?
Слуга. Да.
Рийс (глядит на часы). Через полчаса подайте лошадей. Принесите сюда саквояж.
(Слуга уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Рийс, фру Рийс, Карен.
Рийс. Что с тобой такое, дочка?
(Карен склоняет голову ему на грудь.)
Это все... Это та глупая история на море?
(Карен прячет лицо на груди отца.)
Но ведь ни один человек в городе не говорил об этом.
Карен. По-моему, весь город ни о чем другом и не говорит.
Рийс. Будь же разумной! Хочешь быть откровенной со мной?
Карен. Да.
Рийс. Ханс Кампе, когда побежал к лодке, сказал тебе что-нибудь?
Карен. Нет.
Рийс. Нет?! Ни единого слова?
(Карен отрицательно качает головой.)
А все же?
Карен. Он только взглянул на меня.
(Прячет лицо.)
Рийс (глядит на жену). Ты встречала его — уже после его возвращения?
Фру Рийс. Я встретила вчера старого Кампе, и он так хорошо выглядел, так...
Рийс. Значит, это был не он. Ханса ты не встречала?
(Карен отворачивается.)
Так как же он взглянул на тебя? Упрекающе? Или как?
(Карен отходит от него.)
Ужасно! — Послушай, дочка! Чуточку такта и у меня есть. Мое положение требует такта, и оно воспитывает такт. А следовательно, и я вправе высказать свое мнение о подобном происшествии, и, быть может, мое мнение поценнее мнения господ Кампе и сына. И я уверяю тебя — и смею сказать, это точка зрения хорошего общества,— что трем молодым дамам ничего и не оставалось делать, кроме как грести к берегу за помощью и по возможности скорей. А вы так и сделали.
Карен. Но представь, что он утонул бы!
Рийс. Ну, и...
Фру Рийс. Доктору почти полчаса пришлось приводить его в себя.
Рийс. Представь, что он утонул бы! Ну, и кто был бы виноват? Он сам. Каждого, кто погибает вблизи нас, не спасешь — будь то на море или на суше. И не юным девицам заниматься такими делами!
Карен. Я тысячи раз думала об этом снова и снова. Ах, чего только я не передумала за весь этот долгий месяц! И чего только не открыла!
Рийс. Так вот в чем дело! «Открыла»!
Фру Рийс. Быть может, это происшествие ниспослано, чтобы пробудить тебя, Карен!
Карен. Да, я воистину пробудилась! До чего же я пуста и никчемна!
Рийс. Так! Так! Как сверхторжественно. Какая же ты экзальтированная! Тебе следует каждый день ездить верхом. Это так помогало тебе раньше. Начни снова! Никчемная, неспособная — да что ты, Карен? Ты всегда была самая толковая среди своих однолеток! Это говорили почти все твои учителя!
Карен. Ты подумай, отец! Видал ли ты, чтобы человек, в самом деле стоящий, был бы кривлякой? Нет! Это только мы, никчемные, неспособные, мы — трусы и кривляки. Мы читаем и мечтаем, и... О, до чего же мы фальшивы!
Рийс. Даже фальшивы!
Фру Рийс. А ведь она в чем-то права, Рийс!
Рийс. Смотри-ка!
Фру Рийс. Да, потому что у нас столько идеалов и всего такого, а на поверку все — пустота. Именно пустота!
Карен. Мама права.
Рийс. Ясное делю, мама права, — от маминой сумасшедшей семейки у тебя все и идет. Я начинаю терять терпение.
Фру Рийс. Всегда ты ругаешь мою семью, Рийс.
Рийс. Ну, пожалуй, в твоей семье есть и кое-что превосходное. Тебя-то дала мне она. Но ты послушай меня, Карен, я ведь желаю тебе только добра.
Фру Рийс. Неужели моя семья хотела чего-нибудь, кроме добра, тебе или кому другому?
Рийс. Да нет, конечно же добра, только добра. Так вот, Карен, ты бы положилась немного на меня, на твоего отца. Ведь я не хочу, чтобы ты сбилась с дороги.
Фру Рийс. Ну уж, Рийс, ты не можешь сказать, чтобы моя семья сбивала кого-нибудь с дороги.
Рийс. Этого я тоже не сказал, дорогая. Ты должна преодолеть слабость своей натуры; таков долг каждого человека. А твоя слабость заключается в том, что ты...
Фру Рийс. Но ведь не хочешь же ты сказать, Рийс, что недостатки она переняла от моей семьи?
Рийс. Вовсе нет.
Фру Рийс. Еще бы! Это было бы так несправедливо! Столько энергии, столько веры, как...
Рийс. Вот, вот! Ты не хочешь ограничить себя тем, чем тебе надлежит заниматься! И ты выдумываешь себе несуществующие обязательства, а отсюда проистекают неудовлетворенность и пустые мечтания...
Фру Рийс. Но ведь мы действительно не делаем многого из того, что должны бы делать. Правда, ведь это так, правда!
Рийс. Конечно.
Фру Рийс. Взять хотя бы помощь беднякам. Мы не делаем для них того, что следовало бы. Нет, совсем не делаем.
Рийс. Те, дорогая моя, кто стоит у вершины общества...
Фру Рийс. Ибо, хотя сказано, что надо возлюбить ближнего как самого себя...
Рийс. …люди, стоящие у вершины общества, должны поддерживать друг друга...
Фру Рийс (одновременно). …мы не выполняем этого. Ах, ничуть, ни в малейшей мере!
Рийс (пока жена говорит). ...а уж прежде всего — дитя родного отца.
Фру Рийс (одновременно). Любви-то нам и не хватает, да — любви!
Рийс (в то же время). Вот мы и до любви добрались! Я настоятельно хочу внушить тебе, Карен, что в жизни надо держаться определенных границ...
Фру Рийс (пока он говорит). Живем только для себя, да, да! — Откупаемся мелкой монетой и мелкими делами от большого долга.
Рийс (одновременно с нею). ...нельзя выпархивать в жизнь, подобно слепой летучей мыши, мечущейся в полумраке.
Фру Рийс (пока он говорит). Как тяжело (всхлипывает) сознавать, что человек не может стать таким, каким он должен быть.
Рийс (одновременно с нею). Теперь она плачет! Путаница в голове, вот и лезем помогать всем и каждому.
Фру Рийс (запевает псалом). В жизни нас ведет любовь...
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Фредерик.
Фредерик (выходит из двери справа. В руках книга). Отец!
Рийс. Что там такое?
