Андрей Жиров - Путь в космос
И в а н. Да это ребенку ясно! Убирайтесь.
Г о с т ь. Спасибо! (Быстро уходит.)
И в а н (задумчиво). Да-а, жизнь оскорбительно коротка. Жалкая крошка на ладони вечности. Человек часто умирает несчастливым только потому, что не успевает стать счастливым.
Появляется М а р ь я.
М а р ь я. Там к тебе рабочий человек.
И в а н. Ну и ну!
М а р ь я. Петрович к тебе пришел, говорю.
И в а н. А?! Да-да!..
М а р ь я (идет к двери). Заходите. (Уходит.)
Входит Н и к о л а й П е т р о в и ч.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Здоровья доброго!
И в а н. Здравствуйте, Николай Петрович! Ну что, брошюры прочли?
Н и к о л а й П е т р о в и ч (протягивает Ивану пачку брошюр). Прочел. Благодарствую.
И в а н. Отлично. И как находите?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Туманно.
И в а н. Как?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Туманно, говорю.
И в а н. Что-то совсем плохо слышу сегодня.
Н и к о л а й П е т р о в и ч (громко). Туманно. Путано.
И в а н. Все равно не слышу. А чего же там путаного?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Мысли.
И в а н. Ну уж извините, мысли там все как на ладошке.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Так-то оно так… Да не понимаю, чего вас так тянет в небо?
И в а н. А вас не тянет?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Меня нет.
И в а н. Вам, стало быть, на земле хорошо и сладко?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. И горько, и худо. Потому и сомневаюсь я: время ли думать нам о небе?
И в а н. Самое время!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. А кто же о земле помыслит?
И в а н. О земле-е!..
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Да, о земле уважаемый Иван Сергеевич! Люди-то пока по земле ходят.
И в а н. Крылья человеку нужны, крылья!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. А хлеб не нужен?
И в а н. Хлеб? (Задумывается.) Да, без хлеба плохо.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. А свобода?
И в а н. И свобода нужна, только человек должен быть готов к ней.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Вот этого-то я уразуметь и не могу. Если будет свобода, демократия, если власть будет вырвана из рук самодержавия…
И в а н. И кому же вручена?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Народу!
И в а н. А что он будет делать с ней, с властью? Забитый, безграмотный…
Н и к о л а й П е т р о в и ч. К чему вы призываете?
И в а н. К просвещению народа.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Нет, это долго!
И в а н. А надо все быстро?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Немедленно!
И в а н. Вэни, види, вици!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Как?
И в а н. Вэни, види, вици!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. По-латыни не разумею.
И в а н. Пришел, увидел, победил! Хороший вы человек, Николай Петрович! Умница! Но, извините, у нас в Калуге это знает каждый гимназист.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Гимназии не кончал.
И в а н. Еще не поздно учиться. Днями и ночами! Самоучкой, как Ломоносов…
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Некогда. Надо спасать человечество.
И в а н. От чего?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. От рабства.
И в а н. Спасите сначала себя. Получите образование.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Такими разговорами вы только одурманиваете народ.
И в а н. Как вы сказали?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Одурманиваете.
И в а н. Виноват, я плохо слышу.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Я знаю, вы шутник.
И в а н. Напротив.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Мир надо перестраивать, и это истина.
И в а н. Правильно, истина.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Вот видите! Наконец-то мы поняли друг друга.
И в а н. Человечество надо выручать. Свободу!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Свободу!
И в а н. Свободу для проявления таланта, творческой деятельности человека. Сколько дарований погибает, сколько гениев… Хотя бы у нас в России. Гении! Вот кто откроет дорогу человечеству. Вот кто укажет путь.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Опять вы не туда поехали, извините.
И в а н. А куда я поехал?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. В заоблачные выси.
И в а н. Но именно туда и лежит мой путь.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Плохо это. Не время, понимаете?
И в а н. Так, может, мне бросить науку? Может, прикажете мне заняться прокламациями?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Думаю, это больше способствовало бы счастью человечества, чем ваши статьи и опыты.
И в а н. Ну, знаете ли, милостивый государь! Вот вам моя прокламация: «Я призываю немедленно начать по всей России розыски гениев человеческой мысли. Только они способны обеспечить правильное устройство государства».
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Извините, ваши разговоры — сплошной дурман!
И в а н. Но кто же, как не мыслители, укажет путь?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Революция выделит своих мыслителей.
И в а н. И я буду в их числе, хотя занимаюсь своим делом. Небом. Да, небом! Потому что это надо делать сейчас. Ваша революция долго потом не наверстает упущенного, если не даст дороги наукам, искусствам, гипотезам, дерзаниям во всем, если она не откроет пути в космос. Да, в космос!
Входит М а р ь я с телеграммой в руках.
М а р ь я. А-а, а-а!
Иван. Что с тобой, Манюшка?
М а р ь я. А-а, а-а, сыночек, сыночек наш… Игнашенька!.. (Опускается на стул.)
Иван подходит к ней, берет телеграмму, читает.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Что, что случилось?
И в а н. Сын… в Москве… застрелился!
М а р ь я. Ванечка! Ваня! Ты умный! Ты ученый! Ты хороший! Ты все можешь, все! Верни мне сыночка! Верни его! Ну что тебе стоит поколдовать над своими машинами! Верни Игнашеньку, Ваня!
И в а н. Я не бог.
М а р ь я. Будь богом, прошу тебя! Ведь я все только для тебя! А теперь для сынка, для сынка нашего!..
И в а н. Не разрывай мне сердце, Манюшка!
М а р ь я. Всегда было так, всегда. Все тебе было некогда. Дом? Некогда. Дети? Некогда. Все опыты, опыты, опыты… Вот тебе и последний опыт!..
И в а н. Судьба.
М а р ь я. Судьба!.. Су-удьба-а!.. (Рыдает.) Только что Петеньку похоронили, младенчика… Сорока дней не прошло. (Выпрямляется, зло.) Не было у тебя для детей сердца, никогда не было! Чудовище!
И в а н. Ты права, Манюшка, ты права. Виноват я! Я один во всем виноват! Вчера еще, кажется, зашел он ко мне, сел вот здесь, тихо сел. «Поговори со мной, отец, — шепчет, — поговори». А я: «Некогда, некогда, иди с богом». Вот и ушел. Ушел мальчик мой!.. (Плачет.)
М а р ь я (обнимает Ивана). Прости, прости меня, Ванечка! Умоляю, прости! Не помню, что говорю…
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Успокойтесь, Иван Сергеевич, не виноваты вы…
И в а н. Виноват, ох как виноват! Да, без вины виноват. Не могу же я иначе, не могу! И не смогу! Кто-то же должен думать не о сегодняшнем, не о завтрашнем, а о послезавтрашнем дне! И какие бы еще ни встретились тернии, — к звездам! Пэр аспэра ад астра! Пэр аспэра ад астра!
Н и к о л а й П е т р о в и ч (вдруг что-то осознав). Да, кто-то должен звать к звездам… К звездам…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Х о р
Моя страна! Ты доказалаИ мне, и всем, что дух твой жив,Когда, почуяв в теле жало,Ты заметалась, застонала,Вся — исступленье, вся — порыв!
О, страшен был твой недвижимый,На смерть похожий, черный сон!Но вдруг пронесся гул Цусимы,Ты задрожала вся, и мнимыйМертвец был громом пробужден.
Нет, не позор бесправной доли,Не зов непризванных вождей,Но жгучий стыд, но ярость болиТебя метнули к новой волеИ дали мощь руке твоей!
И как недужному, сквозь бреды,Порой мелькают имена, —Ты вспомнила восторг победыИ то, о чем сказали деды:Что ты великой быть — должна!
Пусть ветры вновь оледенилиРазбег апрельский бурных рек:Их жизнь — во временной могиле,Мы смеем верить скрытой силе,Ждать мая, мая в этот век!
ПОДОБНО ПТИЦЕ
Титры «Близ Киева», затем «1914». Аэродром. Вкопанный в землю стол, скамья. Чуть слышен рокот мотора самолета. За полетом наблюдают С ы с о й и броско одетый Г о с т ь. Сысой стоит неподвижно. Гость перебегает с места на место, то и дело хватаясь за сердце.
