Леонид Филатов - Три мушкетера (сборник)
Планше. (Снова хлопает себя по лбу.) Дьявол!
Бонасье. (Опасливо.) На что это вы намекаете, любезный?
Планше. На каплуна, господин Бонасье! На того самого розового каплуна, которого мы оставили зябнуть в подвале! Бедняга, надо думать, весь покрылся пупырышками.
Бонасье. Означает ли это, что мы с вами должны опять вернуться в подвал?
Планше. (Твердо.) Означает, господин Бонасье, означает! Необходимо сейчас же доставить окоченевшего бедолагу на стол! Право же, здесь ему будет веселее…
Планше и Бонасье снова уходят.
Констанция. Ну так где же ваши три слова, сударь? О, да я вижу, вы просто струсили!
Д’Артаньян. Если бы вы были мужчиной, сударыня, я бы вам доказал, что гасконцам незнакомо чувство страха!
Констанция. Но я не мужчина, и потому вам придется воздержаться от подобных доказательств, сударь!
Д’Артаньян. Честное слово, я не хотел вас обидеть, я только хотел сказать…
Констанция.…три слова, не так ли?
Д’Артаньян. Именно так, сударыня!
(Дуэт Констанции и д’Артаньяна о любви с первого взгляда и о трех словах, без которых в любви, видимо, никак не обойтись.)
Появляются Планше и Бонасье, галантерейщик, отдуваясь, тащит огромного каплуна. Планше замечает, что разговор между д’Артаньяном и Констанцией достиг кульминационной точки, и поэтому тут же незамедлительно хлопает себя по лбу.
Планше. Дьявол!
Бонасье. (Агрессивно.) Что это вы зарядили трескать себя по лбу, любезный?
Планше. Гусиная печенка, господин Бонасье! Совсем выпала из головы эта гусиная печенка! А она такая славненькая, такая пряная, такая душистая, что без нее никакая закуска не полезет в горло!
Оба быстро уходят.
Констанция. (Неожиданно вскрикивает.) О Боже мой!
Д’Артаньян. Что с вами, сударыня?
Констанция. Я совсем забыла о моей бедной Королеве! А ведь она ждет не дождется известий о Бэкингеме и о подвесках. Прошу меня простить, сударь, но мне необходимо сию же минуту отправиться во дворец.
Д’Артаньян. (Галантно.) Позвольте мне проводить вас! Я полагаю, что столь поздняя прогулка по Парижу для женщины с вашей внешностью небезопасна!
Констанция. О, не беспокойтесь, сударь! Это ведь совсем недалеко, как вы имели возможность убедиться! А кроме того, если бы мы исчезли из дома вдвоем, муж стал бы ревновать меня к вам!
Д’Артаньян.…И имел бы на это все основания, сударыня!
Констанция. (Торопливо.) Ваша комната наверху. Чистое белье и полотенца вы найдете в шкафу. До встречи, сударь!
Констанция исчезает, и д’Артаньян остается один.
Д’Артаньян. Вот он, настоящий Париж! Сюда, искатели приключений! За одну ночь в Париже вы сумеете пережить столько неожиданностей, сколько вам не выпадет за всю вашу жизнь!
(Куплеты д’Артаньяна о том, что такое настоящий Париж в представлении настоящего мужчины.)
Ого! Сюда идут! Оказывается, мы с Планше еще не самые поздние гости в этом уютном гнездышке! Терпеть не могу подслушивать чужие разговоры, но, видно, в Париже так уж принято.
Д’Артаньян прячется за портьеру; секундой позже в гостиной появляются Рошфор и Миледи.
Миледи. Странно!.. Мне казалось, здесь только что кто-то был! Во всяком случае, я заметила, как за окном мелькнула чья-то тень.
Рошфор. Стоит ли обращать внимание на пустяки, Миледи? Сейчас необходимо как можно скорее арестовать эту интриганку Бонасье и узнать, где она прячет подвески!
Миледи. Т-с-с!.. Я слышу чьи-то голоса… Полагаю, будет лучше, если мы спрячемся за портьеру… Иначе мы рискуем спугнуть канарейку прежде, чем захлопнется клетка!..
Миледи и Рошфор прячутся за портьеру; входят Планше и Бонасье.
Бонасье. (Отдуваясь.) Предупреждаю вас, любезный, если вы еще раз надумаете хлопнуть себя по лбу, то делайте это так, чтобы я не видел!..
Планше. Дьявол! (С размаху хлопает по лбу господина Бонасье.)
Бонасье. (Оторопев.) Это как же вас понимать, любезный?
Планше. (Деловито.) Комар, господин Бонасье! Здоровущий комар! Вот уж никогда бы не подумал, что в Париже такая тьма комаров!..
Бонасье затравленно озирается по сторонам и вдруг замечает, что в гостиной нет ни д’Артаньяна, ни Констанции.
Бонасье. Эгей, любезный! А вы, я вижу, парень не промах!.. Решили обвести вокруг пальца старого добряка Бонасье, не правда ли?..
Планше. О чем это вы толкуете, сударь, ума не приложу…
Бонасье. Да полно вам прикидываться простачком! Покамест я без устали таскал вам из подвала всякую снедь, ваш хозяин преспокойно любезничал с моей женой!..
Планше. Э-э, вы плохо знаете моего хозяина, господин Бонасье! Для него женщина все равно что касторка! Бывало, как увидит какую-нибудь красотку, так его прямо с души воротит!..
Бонасье. Это от моей-то жены его с души воротит? Да знаете ли вы, любезный, что моя жена входит в первую десятку красавиц Парижа!
Планше. Уж не знаю, как у вас в Париже, господин Бонасье, а у нас в Гаскони на такую и смотреть бы никто не стал!
Бонасье. (Задыхаясь от возмущения.) Ах вот как, любезный, значит, вашему хозяину моя жена не пара? Ему подавай торговку с парижского рынка!.. Позвольте вам заметить, любезный, что у вашего хозяина испорченный вкус!..
Планше. Напрасно стараетесь, господин Бонасье! Как вы ни расхваливайте свою жену, а все равно не видать ей моего хозяина, как своих ушей!
Бонасье. Ну это мы еще посмотрим! Ручаюсь, не пройдет и недели, как он влюбится в нее без памяти! Уж вы мне поверьте, любезный, мы и не таких обламывали!
(Куплеты Планше и Бонасье, из которых следует, что иногда семейный престиж бывает дороже супружеской чести.)
Бонасье замечает, что портьера, за которой спрятались Рошфор и Миледи, колеблется, и это наводит его на некоторые размышления.
Бонасье. (Торжествующе.) Ага! Взгляните-ка сюда, любезный! Что я вам говорил! Вот они где, голубчики!..
Планше. (Торопливо.) Да будет вам горячиться, сударь! Это всего-навсего ветер, а вам уж привиделось бог знает что!..
Бонасье. (Победнораспахивает портьеру.) Ветер? Как бы не так! Вот она, эта милая парочка!
Из-за портьеры появляются Рошфор и Миледи. Планше, как видно, ошарашен ничуть не менее господина Бонасье; оба в растерянности отступают.
Бонасье. (Наконец приходит в себя.) Я не имею чести вас знать, господа! Кто вы такие и что вам нужно в моем доме?
Рошфор. Не будь таким любознательным, приятель. Тебе это не идет…
Миледи. Дождись, пока с тобой захотят познакомиться…
Бонасье. Я зарание приношу вам свои извинения, господа, но если вы грабители, то я буду вынужден обратиться в полицию.
Рошфор. Не затрудняйся, приятель. Полиция уже здесь.
Миледи. (Любезно.) Другими словами, мы и есть полиция.
Бонасье. Но я не понимаю, что вас привело ко мне, господа. Я – честный торговец и верный слуга короля, а моя жена, как вам, наверное, известно, служит кастеляншей у самой Королевы…
Рошфор. Вот она-то нас и интересует!..
Миледи. Покажи-ка нам свою голубку, приятель!
Бонасье. Моя жена… Констанция… честное слово, господа, она только что была здесь…
Рошфор. Ах, значит, ее уже нет?..
Миледи. Держу пари, что она у Королевы!
Бонасье. Возможно, господа, возможно!.. Моя жена целыми днями проводит во дворце. Королева без нее и шагу ступить не может!
Рошфор. Скажи, приятель, а не упоминала ли твоя жена о… о подвесках?
Миледи. Может быть, ты знаешь, куда она их спрятала?
Бонасье. (Солидно откашливаясь.) С этого и надо было начинать, господа! Подвязки – это по моей части. Я ведь, как известно, галантерейщик.
Планше. (Желая вступить в разговор.) Это уж точно, господа! Что касается подвязок – тут с господином Бонасье никто не может сравниться!..
Миледи. Это что еще за болван?
Планше. Если вам нетрудно, называйте меня просто Планше, сударыня. Я, видите ли, только сегодня прибыл из Гаскони и еще не привык к местному жаргону.
Рошфор. Незачем тратить время на разговоры с этими болванами, Миледи! Нас ждут дела поважнее!..
