Александр Попов - Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой
ВИРГИЛЬЕВНА. Не надо, Иван Андреевич.
НАЧАЛЬНИК. Это мое дело.
ВИРГИЛЬЕВНА. Не надо.
НАЧАЛЬНИК. Почему?
ВИРГИЛЬЕВНА. Не знаю.
НАЧАЛЬНИК. А я знаю. (Подает ей бумагу.) На, передай ему. Опять из милиции повестка…
ВИРГИЛЬЕВНА. Хорошо, я передам.
НАЧАЛЬНИК. А где он сейчас, ты знаешь?
ВИРГИЛЬЕВНА. Знаю.
НАЧАЛЬНИК. Где?
ВИРГИЛЬЕВНА. В пивбаре. В «Жигулях».
Входит Толя.
НАЧАЛЬНИК. А у тебя что?
ТОЛЯ. Ничего. Вы же сказали вечером…
НАЧАЛЬНИК. А-а… Я забыл… Погоди, сейчас что-нибудь придумаем… (Подошел к столу, сел.)… Слушай, тебе на самом деле ночевать негде?
ТОЛЯ. Не совсем. У меня есть ключи от мастерской. Там есть тахта.
НАЧАЛЬНИК. Нет, это мне не нравится. Там нет окна. Ты задохнешься и не сможешь работать.
ТОЛЯ. Вряд ли задохнусь. Я там полы вымыл.
Входит Главный инженер.
НАЧАЛЬНИК. Главный, ты слышал, — он уже, оказывается, успел полы в мастерской вымыть. Как тебе это нравится?
ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР. Мне это не нравится.
НАЧАЛЬНИК. Почему?
ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР. Это все не от хорошей жизни.
НАЧАЛЬНИК. Это неважно. Важно, что быстро работает. Ты не видел, сколько он сегодня во дворе сделал. У меня такого быстрого работника еще не было. Я думаю, что на электрика нам с тобой на этот раз повезло.
ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР. Не знаю. Увидим.
НАЧАЛЬНИК. Слушай, Вергильевна, почему ты не поздравляешь нашего нового Евсеича с праздником?
ВИТЯ. Потом поздравлю. Ему еще ночевать негде.
НАЧАЛЬНИК. Правильно. Опять я забыл.
ВИРГИЛЬЕВНА. А ты, Толя, чего стесняешься?! Ты что, думаешь, что я тебе комнату пробивать буду?.. Или ты думаешь, что у Начальника забот, кроме как о тебе, нет. Здесь вагон таких как ты. И у каждого что-нибудь да не так, что-нибудь да найдется, чтобы до «Жигулей» дойти. Благо недалеко. С твоим характером не в жэке надо работать, а… не знаю где!.. Иван Андреевич, будет у него сегодня комната или нет?
НАЧАЛЬНИК. Будет.
ВИРГИЛЬЕВНА. Обещаете?
НАЧАЛЬНИК. Да.
ВИРГИЛЬЕВНА. Тогда, Толя… (Вручает ему поздравительную открытку.)…я тебя поздравляю. А завтра приходи в Красный уголок. Мы там собираемся, будем праздновать все вместе. Придешь?
ТОЛЯ. Приду.
ВИРГИЛЬЕВНА. Тогда с тебя два рубля.
ТОЛЯ. Хорошо.
ВИРГИЛЬЕВНА. Это не много для тебя?
ТОЛЯ. Нет-нет, вот… (Отдает деньг.)
ВИРГИЛЬЕВНА. Ну, вот и все.
Телефон-автомат.
ОЛЯ. Я слушаю.
ТОЛЯ. Это я, здравствуй.
ОЛЯ. Здравствуй.
ТОЛЯ. Сегодня у меня очень длинный день. Невероятно длинный. Такие длинные дни бывают, наверное, только в день рождения… Что-то сегодня со мной происходит… очень много…
Пауза.
Ты не знаешь случайно, что сегодня по радио?
ОЛЯ. Не знаю.
Пауза.
А что?
ТОЛЯ. Я вспомнил одну историю. Из детства. Про радио… Тогда я учился в школе… Кажется, это было в феврале, а может, — в марте… В общем, тогда был съезд партии, и по радио передавали репортаж из дворца съездов… Помню я был один в квартире и что-то делал, кажется, читал… или, как бывает, стоял у окна и смотрел во двор… Радио было включено… И вдруг, внезапное и отчетливое ощущение, что мимо меня проходит какая-то особая, очень важная жизнь… очень реальная, понимаешь?.. И я не участвую в этой жизни, я — вне…
Пауза.
Помню на какое-то время мне стало очень не по себе… По радио в тот день передавали отчет комсомольского секретаря съезду партии, а я тогда не был комсомольцем… На следующий день я подал заявление в комсомол…
Пауза.
Оля?
ОЛЯ. Что?
Пауза.
ТОЛЯ. Что-то у меня ничего не получается.
Пауза.
Повесил трубку.
Появляется Техник-смотритель (женщина).
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Ну, что ты стоишь?.. Пошли, я покажу тебе твою комнату… Вот, смотри… (Техник-смотритель показывает на узкий, зажатый в этом дворе глухими стенами соседних домов, двухэтажный флигель.)… Видишь флигилек?
ТОЛЯ. Флигилек?
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Флигилек.
ТОЛЯ. Он не низок, не высок?
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Почему?..
ТОЛЯ. Ну, а как же? Стоит в поле теремок, теремок. Он не низок, не высок… Помните?.. Кто, кто в теремочке живет? Кто, кто в незнакомом живет?.. Я, мышка-норушка. Я, лягушка-кавкушка. Я, петушок — золотой гребешок… А ты кто?.. А я — ежик, ни головы, ни ножек… Пустите меня к вам… жить… (Это «жить» Толя сказал как-то уж очень тихо, про себя… и сказка оборвалась.)
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Жить?
ТОЛЯ. Да.
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Жить — можно. Вон там, наверху, живет Вергильевна. А ты будешь жить внизу, вместе с Полиной. Там две комнаты. Вон твое окно… Полина — баба хорошая. Вы с ней будете хорошо жить. У Полины есть мужик, Гена. Постоянный. Еще с войны. Правда, у Гены есть друзья… (О чем-то задумалась.) Знаешь что, я тебе свисток дам. (Кричит.) По-ли-на!..
ТОЛЯ. А зачем мне свисток?
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Ну, если что, будешь свистеть. По-ли-на!..
ТОЛЯ. Зачем?
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. С Геной будешь жить — вот зачем!.. По-ли-на!.. Мужик он, — Гена — хороший, но иногда шумит. Ты с ним особенно не разговаривай, а то он горячий и если что не нравится, — сразу заводится. (Кричит.) По-ли-на!..
ТОЛЯ. Ну а как же мне здесь себя вести?
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Не знаю. Сам разберешься.
Появляется Полина.
Полина, слушай, у тебя свисток есть?
ПОЛИНА. Есть, вот… А что?
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Отдай его Толе.
ПОЛИНА. Так мне ж дежурить надо.
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Ничего, ты здесь привыкла, а Толя новый. Пусть у него свисток будет. Гена, сама знаешь…
ПОЛИНА. Знаю. (Отдает свисток.)
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Как там, в комнате… ничего?
ПОЛИНА. Ничего… Тахта там есть. А простыню и подушку я ему дам. (Толе.) У тебя-то, конечно, ничего нет.
ТОЛЯ. Спасибо.
ПОЛИНА (отмахнувшись). У меня у самой ничего нет.
Полина уходит.
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Вот твой ключ, но сначала напиши расписку. (Кладет перед Толей лист бумаги и ручку.) Пишешь?
ТОЛЯ. Пишу.
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ (диктует). Я… такой-то и такой-то… по фамилии, имени и отчеству… Проживающий… на такой-то улице, в таким-то доме, в такой-то квартире… Обязуюсь освободить незаконно занятую мной жилплощадь…
ТОЛЯ. Почему незаконно?
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Пиши, так надо… Потом узнаешь.
ТОЛЯ. Незаконно занятую мной жилплощадь…
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. По первому требованию администрации… Написал?
ТОЛЯ. Написал.
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ (берет лист, читает). Ну вот, все правильно. Живи. А если что, свисти в свисток. (Уходит.)
Толя остается один. Садится.
Пауза.
ТОЛЯ (пишет письмо). Здравствуй, моя дорогая мама. Прости, что я так долго тебе не писал. Все это время я жил очень неопределенно и письмо никак не получалось. Написать все как есть было трудно, а обманывать или не договаривать тебе мне не хотелось. Дело в том, что теперь я живу один. С Олей мы поссорились. Скоро будет два месяца, как мы не живем вместе. Той прекрасной квартиры, о которой я тебе писал, теперь нет. Неожиданно приехал хозяин и с прекрасным жильем пришлось проститься.
Пауза.
Все это время я искал жилье. Я каждый день ходил по адресам, которые находили для меня знакомые и которые находил сам, но мне не везло. Были варианты, где надо было платить вперед. Я продал свои книги, чтобы заплатить за год вперед, — но из этого тоже ничего не вышло. Всему помеха — Олин живот. Я не скрывал, что скоро нам придется стирать пеленки. Все выражали мне сочувствие, но я по-прежнему оставался без жилья.
Пауза.
В конце концов, мне надоело толкаться на Львином мостике среди таких же, как я ленинградцев, и я стал искать работу в жилконторе, чтобы через работу наверняка получить жилье. И мне повезло. Меня приняли на работу и дали комнату. Так что теперь в Ленинграде у меня есть свои стены. Скитания мои закончились.
