Ночь Ватерлоо - Григорий Александрович Шепелев
Дуня закрывает лицо руками и плачет.
НАТАША. Хватит реветь! Всё будет нормально, если родители не узнают.
ДУНЯ. Нет! Ты умрёшь! (Рыдает. Схватив бутылку, прикладывается к ней)
НАТАША. Умру, но не скоро.
ДУНЯ. (рыдая) Скоро!
НАТАША. Иди ты в жопу!
ДУНЯ. Кто тебя заразил?
НАТАША. Не знаю. Наверное, в институте кто-то.
ДУНЯ. (ошеломлённо) Как? В институте? Надо сказать родителям, обязательно! Пусть меня забирают из института! Срочно!
НАТАША. Но ты в другом институте!
ДУНЯ. (вытерев слёзы) Какая разница? Все они одинаковые, институты эти! Сама подумай, Наташка – нормальный парень разве пойдёт в институт учиться? Одни придурки туда идут, одни мудаки! Их в армию не берут, так они со скуки в институт прутся! А я – талантливый человек! Чего мне там делать? Мне в хореографическое училище надо! Или, по крайней мере, на … как его … на вокальный факультет Гнесинки! Ты хоть знаешь, как я пою? Ты только послушай… (встаёт, качаясь, и начинает петь во всю глотку)
Выйду на улицу – солнца нема!
Девки молодые свели меня с ума!
Раньше гулял я в зелёном саду,
Думал – на улицу век не пойду!
НАТАША. (ударив по столу кулаком) Заткнись, идиотка!
ДУНЯ. (усевшись) Правда, прикольно? Правда?
Прикладывается к бутылке. Входят Петя и Димикс.
ПЕТЯ. Дунька! Ты чего разоралась? Тебя что, резали?
ДУНЯ. Я песню пела!
ПЕТЯ. (взяв её за волосы) Ещё раз ты так запоёшь – я тебе башку откручу, корова!
Наташа, вскочив, с размаху бьёт Петю по уху. Петя, отпустив Дуню, бросается на Наташу.
ДИМИКС. (схватив его) Обалдел? Забыл, где находишься?
ПЕТЯ. (вырвавшись) Мне плевать, где я нахожусь! Эта шлюха кровью сейчас умоется, отвечаю!
НАТАША. Димикс, я тебя жду! (идёт в свою комнату)
ДИМИКС. (Пете) Не забывай, что её папаша – на «ты» с прокурором округа!
Следует за Наташей. Петя садится.
ДУНЯ. (во всю глотку)
Матушка родная, дай воды холодной –
Сердце молодецкое кидает в жар!
ПЕТЯ. (взяв бутылку) Пить будешь?
Дуня молчит. Петя наливает себе и ей. Дуня, взяв стакан, выплескивает его содержимое в лицо Пете.
ПЕТЯ. (утерев лицо рукавом) Дунька, осторожнее! Ты меня облила!
ДУНЯ. (во всю глотку)
Девки гуляют и песни поют,
Доброму молодцу спать не дают! Ух!
Петя осушает стакан. Дуня закрывает лицо руками, рыдает.
ПЕТЯ. (погладив её) Чего ты ревёшь? Не так уж всё плохо было! Гораздо лучше, чем в прошлый раз. И лучше, чем в позапрошлый. Конечно, ты ещё на пути к совершенству, это бесспорно, но – не беда, Научишься! У сестры поучись. Скажу тебе по секрету – она не шлюха, а самая настоящая проститутка. Я её как-то раз видел ночью на Ленинградке…
ДУНЯ. (рыдая) Не пей, козлёночком станешь! Козочкой станешь!
ПЕТЯ. Поздно ты спохватилась! Можешь пить дальше.
ДУНЯ. Не пей, Наташка, не пей! Козлёночком станешь! Козочкой станешь! Возьмут тебя за твои красивые рожки, потащат в чащу дремучую, и никто не услышит, кроме дубов могучих, как ты жалобно блеешь – «Мамочка, мамочка!» Выколют тебе глазки, переломают тонкие ножки и будут резать тебя ножами, пить твою кровь, обгладывать твои косточки …
ПЕТЯ. Вот нарезалась, дура!
Раздаётся сигнал мобильного телефона.
ПЕТЯ. (достав его из кармана и прижав к уху) Да! Привет, Светка. Нет, я сейчас поеду на партсобрание. Завтра – митинг. А послезавтра – форум. Я тоже тебя хочу, но служба России – прежде всего! Потерпи до пятницы. Хорошо, позвоню… (убрав телефон, берёт мандарин и чистит его)
ДУНЯ. (гордо утерев слёзы)
Какая тишина повсюду гробовая!
Какая пустота унылая кругом!
Все те, кто жили здесь, судьбу благословляя -
Лежали на камнях и спали вечным сном…
ПЕТЯ. (съедая мандарин) Сама виновата! Я ж тебе говорил – если я не прошу подмахивать, не подмахивай! Что за рефлекторная связь с одной шестой частью суши?
Дуня закрывает лицо руками и сидит неподвижно. Входит Димикс, очень довольный. Неторопливо садится.
ПЕТЯ. (с усмешкой) Быстро!
ДИМИКС. (приложившись к бутылке) От этой суки крышу рвёт начисто! Это просто улёт! Я в афиге…
ПЕТЯ. Шок! Я тоже хочу!
ДИМИКС. Ты чего, дурак? (движением головы указывает на Дуню)
ПЕТЯ. Да не в адеквате она!
ДИМИКС. Потом.
Наташа в джинсах и свитере, с пистолетом в руке, стремительно переходит из своей комнаты в третью.
ПЕТЯ. (с ужасом) Ты ей ствол отдал?
ДИМИКС. Его надо было скидывать, ты сам знаешь! Отпечатки я с него стёр.
ПЕТЯ. Она ж тебя сдаст, придурок!
ДИМИКС. Сдать меня можно, а вот принять…
Раздаётся выстрел. Петя и Димикс отчётливо проявляют признаки беспокойства, совершенно не в пример Дуне. Она сидит неподвижно.
ДИМИКС. (громко) Ты что там делаешь?
НАТАША. (из третьей комнаты) Достаю кроссовки из сейфа!
Грохот второго выстрела. Лязг металла. Наташа вскоре выходит уже в кроссовках.
ДУНЯ. (не отрывая рук от лица) Наташка, ты на Монфокон пошла?
НАТАША. Да, Дунька, на Монфокон.
ДУНЯ. Прощай!
НАТАША. Прощай, Дунька!
Уходит, громыхнув дверью.
Затемнение.
Конец первого действия
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Больница. Кабинет Виктора Васильевича. Стол, два стула, диванчик, в углу – гитара. На столе – чашки, стаканы, бумаги и телефон со снятой и лежащей около него трубкой. Входят Виктор Васильевич и Лариса. Первый – в синей врачебной форме и хирургической маске, висящей на одном ухе, вторая – в белом халате, маска болтается точно так же. Сдёрнув её и сунув в карман, Лариса снимает туфли и с громким вздохом ничком бросается на диванчик.
ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. (сев за стол и взяв трубку) Да, Сергей Николаевич… Нет, Оксана мне сообщила сразу, что вы на связи, но я уже вам сказал, что из перевязочной к телефону бегать не буду. Принципиально. Серьёзно? А у меня восемьдесят больных, из которых сорок – тяжелые, не считая реанимации! Да, подумал. То же, что и вчера. Хорошо подумал. Нет, я к вам не зайду. Это ваше дело. Отлично. (положив трубку, откидывается на спинку стула и сидит неподвижно)
ЛАРИСА. (сделав упор на локти) Виктор Васильевич!
ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Да, Ларисочка?
ЛАРИСА. Кофейку попить не хотите?
ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Можно.
ЛАРИСА. Я имею в виду, в ординаторской?
ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ. Нет, туда не пойду.
ЛАРИСА. Но Виктор
