Алексей Слаповский - Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых

ДУРАК. Заболеть нарочно нельзя.

ВРАЧ. Можно. Как врач тебе говорю – еще как можно! Причем без всякой симуляции – температура каждый день, кровь плохая, а-а!.. (Машет рукой.) Еще стакан! (Перед ним ставят стакан.) Она заболела для того, чтобы я за ней ухаживал. Чтобы изображал любовь!

ДУРАК. Любили на самом деле ее вы.

ВРАЧ. Кто сказал?

ДУРАК. Говорите, что не любили, убеждаете сами себя. Любили ее значит вы.

ВРАЧ. Ты, самородок! Что ты понимаешь в глубинах психологии цивилизованного человека? Это такая яма! Сейчас ты поймешь, как я ее любил. Она была счастлива три года. Больна – и счастлива. Она приготовилась болеть всю оставшуюся жизнь. Но я лишил ее этого удовольствия.

ДУРАК. Вылечили?

ВРАЧ. Ты плохо слушаешь, она умерла! И как можно вылечить человека, который не хочет выздороветь? Нет, я помог ей умереть.

ДУРАК. Убили?

ВРАЧ. Да.

ДУРАК. Зачем?

ВРАЧ. Чудак-человек! Чтобы стать наконец свободным!

ДУРАК. Встречаться чтобы с другими женщинами?

ВРАЧ. Именно! Приходить домой, когда захочу, пить, сколько захочу, иметь баб, сколько захочу! Знаешь, я после ее смерти устроил такой марафон! За месяц поимел тридцать проституток. Мог больше, но месяц такой выдался, сентябрь, а в сентябре только тридцать дней. Потом я начал пить. Я пил так, что чуть не сдох! Это было времечко!

ДУРАК. А потом?

ВРАЧ. Потом? Потом мне надоело. Это удивительно быстро надоедает. Удивительно быстро. (Подумав, качает головой.) Удивительно быстро! Теперь я прихожу домой не позже девяти. Пью много, но даже меньше, чем когда она была жива. Идиотизм.

ДУРАК. Сердиться на меня и весь мир у вас есть причина? Обидели поэтому меня вы?

ВРАЧ. Это ты к чему?

ДУРАК. Были если у вас серьезные причины, не убью тогда вас я.

ВРАЧ. А, понял! Это в ваших обычаях такая лазейка? Не утешу, дорогой Дурак, не утешу! Не из-за этого я тебя обидел. Да, бываю грубым. И всегда таким был. Но не по какой-то там серьезной причине!

ДУРАК. А почему?

ВРАЧ. Да потому, что характер у меня паскудный! Вот и все!

ДУРАК. Не умереть от меня три возможности у вас. Есть серьезная причина, что обидели меня вы. Раз. Становитесь моим другом или родственником. Два. Убьете меня сами. Три.

ВРАЧ. Третий вариант мне нравится. (Бармену.) Нож принеси, друг! Побольше и поострее. Я вот этого сейчас буду резать. (Отпивает из стакана.) Причины у меня нет. Мимо. Дальше. Другом твоим стать? Не хочу. О чем мы будем говорить? У нас разные интересы.

ДУРАК. Почему? У людей человеческие интересы. Совпадают часто они.

ВРАЧ. Хорошо. Давай говорить о бабах. О женщинах. Ты интересуешься женщинами?

ДУРАК. Да. Нормальный мужчина я.

ВРАЧ. И что ты в них понимаешь? Сколько у тебя их было?

ДУРАК. Ни одной.

ВРАЧ. Тогда о чем говорить? Опять мимо! В гольф играешь?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Мимо! На показы мод ходишь?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Мимо! Спортивными автомобилями увлекаешься?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Мимо! Горные лыжи?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Яхтинг?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Игра на бирже?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Цветоводство?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Оперное искусство?

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Благотворительность?

ДУРАК. Нет.

Врач не успевает произнести следующее, Дурак отвечает.

ДУРАК. Нет.

ВРАЧ. Что нет?

ДУРАК. Не увлекаетесь этим сами вы.

ВРАЧ. Откуда ты знаешь?

ДУРАК. Вижу. Называете то, что не интересует вас. Почему-то.

ВРАЧ. Ну, допустим, ты прав. Я, господин Дурак, нахожусь на таком уровне деградации, что мне даже неинтересно отстаивать свою правоту.

ДУРАК. Отстаивать свою правоту любят глупые.

ВРАЧ. Они очень здоровые, как правило, люди. Физически. И морально тоже. Глупые люди вообще умней всех! А я дурак, как и ты. Только у тебя имя Дурак, а я просто дурак. Но я, к несчастью, умный дурак. То есть дурак, который не боится считать себя дураком. А настоящий дурак считает себя умным. Я о чем? Да. Или нет. Да. Постой. Да. Я не отстаиваю. Я не защищаюсь. Разве интересно убивать того, кто не защищается?

ДУРАК. Убивать вообще не интересно. Не хочу поэтому я.

ВРАЧ. О чем мы?

ДУРАК. Говорим. Рассказали мне то вы, не говорили чего другим. А сказали, что говорить не о чем нам. Говорили, как с другом, вы. Говорили до этого, что не можем быть друзьями мы.

ВРАЧ. Я просто пьян! Ты что, не видишь – я пьяный в доску!

Бармен кладет перед ним нож.

ВРАЧ. Это что?

БАРМЕН. Вы просили нож.

ВРАЧ. Зачем?

БАРМЕН. Вы хотели убить вот этого.

ВРАЧ. А-а-а! А тебе, небось, посмотреть хочется?

БАРМЕН. Конечно. Сам бы их всех поубивал.

ВРАЧ. Чужими руками безопасней, правда?

БАРМЕН. Конечно. Нож острый, хороший. Пырните его. Чтобы кишки наружу.

ВРАЧ. Я лучше тебя сейчас пырну, скотина!

Хватает нож, перегибается через стойку, делает рубящее движение. Нож проходит в каких-то миллиметрах от лица бармена. Дурак набрасывается на Врача, отнимает у него нож.

Улица. Дурак ведет пьяного Врача.

ВРАЧ. Я его чуть не убил! Ты видел? Он обделался от страха! Давай вернемся и пощупаем ему штаны. Не хочешь? Брезгаешь? Будущий врач не должен иметь брезгливости. Ты ведь хочешь стать врачом? Я его чуть не убил! Стой! То есть я способен убить человека? Отлично! А я-то думал! Я думал, что я уже ни на что не способен! Я способен! Я и тебя могу убить. Слышишь? Ты следующий! Что движет историю? Способность убивать! Побеждали не более сильные или умные. Побеждали те, кто больше способен убивать. И способен убивать больше. Правда, потом они проигрывали. Потому что потом надо не убивать, а жить. Это у них получается хуже. Сейчас то же самое. Победят те, кто способен убивать. И я приготовился к тому, что погибну. И все. А вы победите. Нет! Я еще способен! Я всех поубиваю!

Дом врача. Дурак вводит врача.

ВРАЧ. Брось меня тут. Все равно никому нет дела… Сынок! Дочка! Ваш папа пришел. Пьяный – в зюзю! Идите посмотреть!

Выходят сын Врача (он же Бармен, он же Брат, он же Защитник, он же Лысый – т. е. рыжий) и дочь Врача (она же Регина). Сына зовут Дэн, дочь зовут Ада.

ВРАЧ. Это мои дети. Сын Дэн и дочь Ада. Ада и Дэн. Дэн и Ада. Ада – это дочь, если кто не понял. А Дэн – это сын. Они меня ненавидят за то, что я уморил их мать. Хотя ее они тоже ненавидели, потому что она любила меня больше, чем их. Есть матери, господин Дурак, которые не умеют любить детей. Дети, знакомьтесь, это Дурак. Не смеяться у меня! Это имя у него такое! Не хуже, чем ваши идиотские имена!

АДА. Шел бы ты спать.

ВРАЧ. Как вежливо! Скажи проще – шел бы ты! И я пойду.

ДЭН (не трогаясь с места). Помочь?

ВРАЧ. Не надо. (Передразнивает.) Помочь! Подойди и помоги! Нет, спрашивает! (Сын делает шаг.) Не надо! Теперь уже не надо! Дети, этот Дурак хочет меня убить. И имеет полное право. Я снял с него штаны и оскорбил его мать. Ваша задача – спасти меня. Дэн, ты должен стать его другом. Ада, ты должна выйти за него замуж. Иначе я погибну! Спасите меня, дети!

Плачет, ложится на диван. Засыпает.

ДЭН. Спасибо, что помог. Деньги нужны?

ДУРАК. Нет. Съел бы что-нибудь я. Хлеб с сыром и кофе.

ДЭН (сестре). Сделаешь?

Та пожимает плечами, уходит.

ДЭН. Первый раз вижу, чтобы он так напился. Да еще не один. Обычно он пьет один. Ты кто?

ДУРАК. Работаю на стройке.

ДЭН. Гастарбайтер? Перемещенное лицо?

ДУРАК. Да.

ДЭН. Мусульманин?

ДУРАК. Нет.

ДЭН. Славянин? Православный?

ДУРАК. Нет.

ДЭН. Католик, иудей, кто тогда?

ДУРАК. У нас своя религия. Вообще мало нас. Две тысячи.

ДЭН. Ясно. (Надевает наушники, слушает музыку.)

Врач мычит во сне, ворочается, стонет.

ДУРАК (подходит к нему, щупает руку). Плохо. Сердце бьется. (Громче.) Плохо ему!

ДЭН (снимает наушники). А?

ДУРАК. Плохо ему. Бьется у него сердце.

ДЭН. Сам виноват, не надо пить. Так и умрет во сне когда-нибудь.

ДУРАК. Вызвать надо скорую помощь.

ДЭН. Вызывали. Они пьяных не обследуют и не лечат. Да не беспокойся, поспит, все пройдет. (Надевает наушники.)

ДУРАК. Это твой отец. Сделать надо что-то! (Подходит к Дэну.) Сделать надо что-то! (Срывает с Дэна наушники.) Это твой отец!

ДЭН. Щас как дам по морде. Иди отсюда, дурак.

ДУРАК. Бесчувственный совсем ты? Или наркоман?

ДЭН. Я не бесчувственный. Я вон вчера смотрел передачу – мальчик умирал, а ему сделали операцию, он ходит и смеется. Я чуть не заплакал.

ДУРАК. Тебе ближе чужой мальчик, чем отец?

ДЭН. Конечно. С ним возиться не надо. Поплакал, порадовался за него – и забыл. Да нет, ты не думай, я отцу зла не желаю. Пусть живет хоть сто лет. Но, если он будет загибаться, мешать тоже не буду. Я фаталист. Это тоже что-то вроде религии, понимаешь?