Иван Буковчан - Антология современной словацкой драматургии

Входят ЯНО и ЙОЖО. Оба пьяные.

ЯНО. Угадай, Филка, кого я привел.

ФИЛА. И гадать не нужно, я же вижу. Йожо, что тебе тут надо?

ЙОЖО. Ничего не надо. Я привел тебе Яно. Яно…

ЯНО. Да, это я, Яно.

ЙОЖО. Видишь, это Яно.

ФИЛА. Вижу. И как же это вы так снюхались? Вы же в ссоре.

ЯНО. Какие ссоры? Мы ведь родня.

ЙОЖО. Точно. А человек родню не выбирает. Не можем же мы вечно быть в ссоре. Мы родня.

ЯНО. Как это поется?.. Мы, валахи, большая семья… А? Разве не так?

ЙОЖО. Иди в задницу со своими валахами! Вот. Мы друг друга понимаем?

ЯНО. Понимаем. Да, а что нам надо?

ЙОЖО. Что надо?

БОРА (входит). Йожо! Чего тебе тут надо?

ЙОЖО. Чего мне тут надо? Ничего. Яно я привел.

БОРА. Говорила я тебе, не связывайся с этими родственничками! Нужны они нам больно.

ЙОЖО. Борка…

БОРА. Молчи!

ЯНО. Человек родню не выбирает.

БОРА. А тебя не спрашивают! Ты лучше наш дом стороной обходи! Егерь!

ЯНО. Осторожнее! Я егерь, а это общественная служба!

БОРА. Да на что такой егерь нужен! Кто у нас крыжовник обобрал? Мы всегда повидло варим, крыжовенное. А теперь что? И лук у нас куда-то пропал. И бараний горох кто-то попусту пощелкал.

ЙОЖО. Ты права, бараний горох щелкает. Вот так: щелк! щёлк!

БОРА. Молчи! А на фасоли кто-то стручки, еще недозрелые, оборвал. И снопы жита у нас пропали. Где они? На что нам такой егерь?

ЙОЖО. Все, Яно, с егерской службой можешь распрощаться!

БОРА. Это ты правильно сказал, Йожо, трезво начинаешь рассуждать. Мы-то уж постараемся, чтобы его егерской службе пришел конец.

ЙОЖО. Яно, твоей службе конец!

БОРА. Ноги нашей здесь не будет. Пошли! (Бора и Йожо уходят.)

ФИЛА. Вот, слышал, конец твоей службе, егерь! Можешь идти теперь на все четыре стороны!

ЯНО. Филка, я природу люблю. И к деревне уже привык, только вот деревенских жителей не переношу. Они тебе и выпить дадут, и закусить, но, как только ветер в другую сторону подует, у них сразу в мозгах каша. Просто убить тебя готовы. Ни за что ни про что. Не сердись, Филка, но я отсюда уматываю. Не нужен даже твой виноградник.

ФИЛА. Да что ты такое говоришь? Сейчас отсюда уйти?

ЯНО. А виноградник к черту пошлем. На что он нам нужен?

ФИЛА. Да ведь он мне от родителей достался. И эта комнатка.

ЯНО. Ну и что? Филка, я человек городской, а в городе у нас тоже комнатка есть. Продай виноградник. Все продай.

ФИЛА. Наследство продать? Никогда!

ЯНО. Не будь глупой, Фила! Ты же можешь родне продать. Твой брат Йожо на наследство клюнет. А Бора еще и руки целовать будет. И деньги у нас будут. Куплю себе ружье, и все зайцы у меня по струнке ходить будут.

ФИЛА. Нет! Да и зайчатина скоро приестся.

ЯНО. Филка, так я буду через день рябчиков стрелять. Но в иволгу стрелять не буду. Иволга пусть поет. Фьюлио! Фьюлио! Фьюлиолио!

ФИЛА. Ладно. Продадим виноградник и эту комнатку. Яно, какой же ты осел! Всегда ты меня уговоришь.

В городской комнатке.

ФИЛА. Я к этой городской комнате, верно, так никогда и не привыкну. Погляжу из окна, и что я вижу? Сырой темный двор и серую стену. Погляжу из другого окна — и ничего. У нас ведь даже второго окна нет. Не привыкну я тут.

ЯНО (входит). Филка, закрой глаза и угадай, что я купил. Ну?

ФИЛА. Наверняка глупость какую-нибудь.

ЯНО. Не подглядывай! Угадай!

ФИЛА. Ну, скажем… ружье.

ЯНО. Ну… Нет. Куда там! Да и зачем ружье? Попробуй угадать еще разок…

ФИЛА. Ну, тогда ты купил блюдо для запекания.

ЯНО. Да ты прямо ясновидящая. Блюдо, но какое?

ФИЛА. Какое, какое… Какое бывает блюдо? Глиняное!

ЯНО. Ты подглядывала.

ФИЛА. Не подглядывала. Ты же знаешь, что я плохо вижу, даже когда смотрю. И зачем тебе это блюдо?

ЯНО. В блюде гусь лучше печется.

ФИЛА. Откуда же мы возьмем гуся?

ЯНО. А я подстрелю зайца и обменяю его на гуся.

ФИЛА. А как же ты собираешься подстрелить зайца?

ЯНО. Из ружья. А ты думала — из рогатки?

ФИЛА. Так ты все-таки и ружье купил.

ЯНО. Не отрицаю. Вот оно. Ну, что скажешь?

ФИЛА. Это ружье?

ЯНО. В нем не хватает еще одной нужной детали.

ФИЛА. Старая рухлядь.

ЯНО. У тебя часы с одной стрелкой, а у меня ружье — рухлядь. Не бойся, я его починю. Да еще мне пару крон на бинокль нужно.

ФИЛА. Деньги за виноградник уже все испарились.

ЯНО. Что за ерунда, не может быть! Куда же они делись?

ФИЛА. Мы купили стол, кастрюлю, две ложки, ты сам много пропил, ну а на последние ты купил блюдо и это ружье.

ЯНО. Это были последние? Гм. Не бойся, Филка, голодными не останемся. Подстрелю зайца, обменяю на гуся… Только одной детали мне еще не хватает. И бинокля. Что без бинокля подстрелишь? Ничего.

ФИЛА. Деньги испарились!

ЯНО. Фила! Ну к чему нам, скажем, стол? А? Продам стол, раздобуду деталь…

ФИЛА. А как же мы без стола?

ЯНО. Как, как… Не знаю. Не знаю, Фила, в курсе ли ты, но между нами и чехами прямо искры летят.

ФИЛА. Как — искры летят?

ЯНО. Очень опасно. Вот как. Достаточно только пальцами щелкнуть, и Чехословакия развалится[48].

ФИЛА. Так и не щелкай! А что тут общего с нашим столом?

ЯНО. Республика развалится, и мы будем сами все решать. Вот решим, что стол нам не нужен, так ни один чех нам слова поперек не скажет. Понимаешь?

ФИЛА. Ладно. Бери стол и ступай! Меня всегда легко обдурить.

В городской комнатке.

ФИЛА. Яно! Яно, зачем ты это делаешь?

ЯНО. В чем дело? Что случилось?

ФИЛА. Сам знаешь, что случилось. Зачем ты мне этот камешек сунул в туфлю? У меня в туфле камешек.

ЯНО. Да чтобы я тебе камешек в туфлю сунул? Откуда ты взяла?

ФИЛА. Это ты откуда-то взял. Камешек. И в мою туфлю сунул. Это не в первый раз.

ЯНО. Не выдумывай. Сколько сейчас времени?

ФИЛА. Семь часов двенадцать минут.

ЯНО. Знаешь, откуда может быть этот камешек? С твоего виноградника.

ФИЛА. Не болтай глупости. Если еще раз сунешь мне камешек в туфлю, уйду от тебя, вот увидишь. А про виноградник мне лучше не напоминай. Ты сам его и просвистел.

ЯНО. Это как? Он же в твоей семье остался. Йожо доволен. Бора утихомирилась. И что они с этого имеют? Только забот полон рот и кучу детей. Сами пасынки выщипывают, а дети верещат.

ФИЛА. Детский крик в радость. Мне бы он тоже в радость был.

ЯНО. Об этом забудь.

ФИЛА. Осел ты глупый! Зачем же мы поженились?

ЯНО. Думаешь, ради детей? Ты, наверно, газет не читаешь.

ФИЛА. Читаю, только не вижу там ничего. Зрение у меня слабеет.

ЯНО. В газетах пишут, война началась. Вторая мировая.

ФИЛА. Эти разбойники снова на чужих детей зубы точат.

ЯНО. А у нас их, слава богу, нет. От нас они шиш получат. Да что там шиш — дерьмо получат. Слушай, Филка, а знаешь, кто тебе сунул этот камешек в туфлю? Скорее всего, кто-нибудь из детей.

ФИЛА. Кто? Ведь у нас нет детей!

ЯНО. Чужой какой-нибудь сорванец. Наверняка теперь даже дети готовятся к войне. Мальчишка пульнул из рогатки, камешек влетел через открытое окно и прямиком в твою туфлю.

ФИЛА. Прямиком! У меня же тут два камешка. В каждой туфле.

ЯНО. Ну и чему удивляться? Он мог пульнуть и двумя. Один упал в одну, второй во вторую. Чего еще ждать от этих детей?

ФИЛА. Ладно, оставим детей. А где твое ружье?

ЯНО. Жандармы забрали. Но бинокль при мне остался.

ФИЛА. Можешь смотреть через него в пустое блюдо.

ЯНО. Но жандармам я уж все высказал! Я им прямо сказал: «В бога, в душу! Ружье у меня отбираете? Тогда наклал я на ваш город и на ваши улицы. И на вас…» — но тут я сбавил тон и только процедил сквозь зубы: «И на вас плевал!»

ФИЛА. А они что?

ЯНО. Ничего.

ФИЛА. Правда ничего?

ЯНО. Побили меня.

ФИЛА. Куда ты собираешься?