Моя весна - Андрей Грошев
2-й офицер: 21-го сентября с 11-ти до 18-ти часов продолжалась воздушная тревога. 180 немецких самолётов подошло к Кронштадту.
1-й офицер: Бомбардировки вели ю-87, ю-88. Разбились на группы по 30-40 машин и над целями устроили «карусели». Входили в пике и бросали бомбы.
2-й офицер: В результате на Восточном рейде потоплен эсминец «Стерегущий». Атакован линкор «Октябрьская революция», находившийся на Петергофском рейде.
1- офицер: Бомбардировке подверглись предприятия, погибло 50 человек, разрушены жилые дома. Остановили работу водопроводная и электростанции.
Зашихин: Враг хочет уничтожить весь Кронштадт. Мы, как кость в горле у них.
Военные уходят.
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Дед: Кровь лилась, земля тряслась, вода в гаванях кипела. Жаркий был сентябрь, но не сломили фашисты нас. И никто никогда сломать не сможет. Дух у Руси особенный, волевой.
Явление Двадцать
Первое. Линкор Марат.
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Внук: Расскажи о «Марате».
Внучка: И почему так корабль называли?
Дед: Боевой был товарищ «Марат». Друг Народа. Правда, «Маратом» он в 21-м году стал, а до этого – линкор «Петропавловск», один из четырёх линейных кораблей типа «Севастополь». В строю с 14-го года. Участник Первой Мировой, Гражданской, Советско-финской. Даже в морском сражении побывал. В 37-м ходил на парад в честь коронации британского короля Георга шестого. В 43-м опять стал «Петропавловском», а в 50-х его назвали «Волхов», он стал служить учебным кораблём. Ну а потом отправлен в отставку. Послужил своё, пора на отдых.
Внук: Современные технологии пришли.
Дед: А ты представь, в 31-м году, на «Марат» установили авиационное вооружение!
Внук: Это он что, по самолетам мог стрелять?
Дед: Были и торпеды для подводных боёв, и зенитки для воздушных, а ещё противоминный калибр, главный калибр – пушки, которые стояли в четырёх башнях линкора. В общем, всё, что хочешь, для любого боя: и на суше, и на воде, и под водой, и в воздухе.
Внук: Ну так да, серьезно звучит.
Дед: Получил линкор гидросамолёт-разведчик. Взлетал и садился на воде. Стоял он на крыше третьей башни. Поднимали и спускали его туда краном.
Внук: Ничего себе!
Дед: А ты говоришь – современные технологии. У нас все технологии взяли.
Внучка: Дед, так ты водолаз?
Дед: Хотел я попасть только на «Марат». Прибыл весной 41-го. Зачислен в экипаж линкора рядовым матросом. Служил водолазом, освоил артиллерийское дело. За орудием стоял. Вот моя история. Родине я служил, а кем, было не важно.
Явление Двадцать Второе. Ужин.
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Выходят Володя и Инга.
Инга: Так хорошо прогулялись.
Володя: А ты, наверное, голодная? Заговорились мы с тобой. Пойдём, сегодня гуляем.
Инга: Куда? Я не хочу.
Володя: Пойдем, знаю я тебя уже, никогда не признаешься.
Инга: Нет.
Володя: И упрямая ведь какая, пойдём, говорю.
Берет ее за руку, уводит.
Инга: Куда ты меня тащишь?
Володя: В ресторан. Ну, точнее, в наш Дом офицеров. Сейчас я угощу тебя винегретом.
Инга: Ничего себе приглашение!
Уходят.
Явление Двадцать Третье. Винегрет.
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Дед: Душа и песен, и праздника просила. А как поесть, – так это праздник, и танцы, и всё вместе было. Вот ведь интересная штука. Город-то на море, склады здесь специальные были, температура там была +6. За всю войну ни в один склад не было прямого попадания. 580 домов в городе, 440 из них пострадали, а склады жили, и в них и продукты хранили. В 41-м зимой отправляли соседям в Ленинград продукты.
Даже у госпиталя каждый клочок земли засеяли картошкой. Еще в море ходили за рыбой, под обстрелом. Всю выловили, а потом корюшку ловили. Ее даже кошкам в мирное время не дашь, а мы уху варили, котлеты делали, жир топили.
Внучка: А куда можно было пойти поесть?
Внук: Ну что ты думаешь, в ресторан что ли?!
Дед: Карточки были, талоны на питание. Сорок граммов водки и ложка винегрета на человека. У каждого очередь своя была. Накопишь, и в Дом Офицеров, если повезёт, идёшь раз в неделю, можно и девушку было с собой взять.
Внук: Ага, а потом всю неделю лапу сосешь.
Внучка: Зато, это как праздник. Тем дороже становится.
Явление Двадцать Четвертое. Поцелуй.
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Выходят Володи и Инга.
Володя: Славно поели.
Инга: Все талоны оставил, как же ты теперь?
Володя: Не беда. Вкусно же.
Инга: Правда, спасибо тебе. Я не помню, когда мне так хорошо было.
Молчание.
Инга и Володя стоят рядом.
Володя хочет поцеловать Ингу.
Инга: Ты что? Думаешь, накормил, все можно?
Плачет, убегает
Явление Двадцать Пятое. Как быть?
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Внучка: Эх и винегрет!
Внук: Да, пападос. Как быть-то?
Внучка: Оплошность какая. И что ей думать?
Дед: Кто его знает, нет здесь рекомендаций. Только сердце подскажет, если, конечно, есть оно.
Явление Двадцать Шестое. Атаки.
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Выходят военные.
1-й офицер: Разрушены приемный покой и терапевтическое отделение госпиталя. Вышли из строя: теплоцентраль, водо-паропровод, линии электрических передач, канализация, пищеблок.
2-й офицер: Погибло 53 человека, в том числе, 13 врачей и медработников. 58 получили ранения.
3-й офицер: По имеющейся информации, противником сброшено более 500 бомб. Из них 20 на Морской завод.
2-й офицер: Повреждения получили миноносцы «Сильный» и «Грозящий».
Зашихин: День ясный, на руку фашистам. С рассвета до ночи летали. И с Юга Невской Губы бьют по городу.
Явление Двадцать Седьмое. Обещание Инги.
В правом переднем углу сцены за столом сидят дед, внук и внучка.
Причал.
Инга стоит на причале.
Вбегает Володя.
Володя (издалека): Я смотрю – ты. Точно. Не мог ошибиться.
Инга хочет уйти
Володя: Стой ты!
Берет за локоть. Держит.
Володя: Извини меня! Я ведь и не думал оскорбить тебя. Дурак я, дурак. Сам не пойму, что было. Я толком и ухаживать-то не умею, а уж как вести себя с
