Джон Пристли - Скандальное происшествие с мистером Кэттлом и миссис Мун

Кэттл. Здравствуйте, инспектор.

Стрит (с укором). Я звонил, стучал, но вы не слышали, мистер Кэттл. Никак не мог понять, что здесь происходит. Что-нибудь неладное с вашим ведерком для угля, а?

Кэттл. Ведерко – это у меня большой барабан.

Стрит. Большой барабан?

Кэттл. Да, большой барабан. Мне всегда хотелось сыграть какую-нибудь партию в «Половецких плясках», но все как-то не удавалось. Не хотите сыграть партию барабана? А я попробую на тарелках.

Стрит (сурово). У меня есть дела поважнее, мистер Кэттл, а вот у вас, видно, нет.

Кэттл. Да, вы правы, я сейчас совершенно свободен.

Стрит (подозрительно). Я заходил в банк, и мне сказали, что вы дома. Больны?

Кэттл (улыбаясь). Нет, здоров.

Стрит. Что?

Кэттл. Здоров.

Стрит (подозрительно). Совершенно здоровы, мистер Кэттл?

Кэттл. Абсолютно. А как вы, инспектор?

Стрит (ему не нравится этот вопрос). Занят по горло и поэтому сразу перейду к делу. Помните, вы обращались к нам с просьбой пересмотреть решение, запрещающее стоянку автомашин на углу против банка? Вы просили учесть удобство ваших клиентов и особенно имели в виду пятницу и субботу – утренние часы, припоминаете?

Кэттл. Я буду откровенен с вами, инспектор. Мне сейчас на это ровным счетом наплевать.

Стрит (поражен). Наплевать?

Кэттл. С высокого дерева. Пусть клиенты ставят свои машины там, где им хочется, или там, где вам хочется.

Стрит (огорчен). Мистер Кэттл, дело совсем не в моих личных желаниях. Мои желания тут абсолютно ни при чем. Учтите, не я решаю эти вопросы, я только выполняю указания.

Кэттл. И, кажется, это вам не доставляет большого удовольствия.

Стрит. Удовольствия? Почему это должно доставлять мне удовольствие?

Кэттл. Тогда кому же это доставляет удовольствие?

Стрит (в отчаянии). Я не понимаю, о чем вы говорите? Какое удовольствие?

Кэттл. Я говорю обо всем, обо всем, вместе взятом, – о стоянке машин, о долгосрочном кредите мистеру Хардэйкру, о его приказчиках, которые нагло ведут себя с девушками, о Монике Твигг, которую все время выгоняют с работы, о миссис Твигг, которая по понедельникам всегда спешит домой…

Стрит (в отчаянии). Да о чем вы?

Кэттл (горячо). Обо всем, что происходит вокруг. Я спрашиваю, есть кто-нибудь, кто получает от всего этого удовольствие? Кому все это нравится?

Стрит (доверительным тоном). Ах, вот вы о чем! Должен признаться, что у меня тоже бывало такое настроение – день тянется, тянется, кажется, конца ему не будет, и все, кого видишь, словно ошалели от разных забот, тревог, неприятностей… В эти дни я тоже задавал себе подобные вопросы. А когда приходил домой, задавал их жене. Но женщины на все смотрят со своей женской точки зрения. Жена никак не могла взять в толк, чего я от нее хочу.

Кэттл. Это не совсем то, инспектор. Видите ли, я пытался рассказать мистеру Хардэйкру, как по дороге в банк я услышал голос. Теперь я понимаю, что это вероятнее всего мое нынешнее «я» разговаривало с моим «я» прежним. Голос спросил совсем просто: «Зачем тебе это, Джордж? Зачем?» А я говорю: «Ты хочешь сказать: зачем мне идти в банк в это дождливое утро и все остальное?» Голос ответил: «Да, зачем? Зачем все это, и долго ли это будет продолжаться?»

Стрит. А, понимаю… И давно вам слышатся голоса, мистер Кэттл?

Кэттл. Нет, нет, это вы оставьте, инспектор. Один голос. И только сегодня утром. Это был мой собственный голос. Постарайтесь понять, инспектор! Мой собственный голос! Я, человек, которого вы видите сейчас перед собой, сам задал себе этот вопрос.

Стрит (насмешливо). Хорошо, а где тот человек, который отвечал?

Кэттл. Его нет, он исчез.

Стрит (откровенно издеваясь). Давайте-ка разберемся. Значит, Джордж Кэттл, управляющий брикмиллским филиалом Лондонского и Норс-Мидлендского банка, исчез, испарился?

Кэттл. Да. И без всяких усилий. Ведь он был всего лишь тенью, призраком.

Стрит. Вот этого я что-то не замечал. По крайней мере в течение трех лет, что я его знал, он не казался мне призраком. Это был солидный и вполне надежный малый.

Кэттл. Неужели?

Стрит. Которого очень уважали в нашем городе. Он совсем не был похож на призрак.

Кэттл. А если сам этот город – призрак? Вам когда-нибудь приходилось читать о городах-призраках в Мертвой Долине, в штате Калифорния? В них сохранились вокзалы, улицы, отели, магазины, банки, жилые дома, – но людей в них нет, все мертво. Разве нельзя допустить, что Брикмилл тоже город-призрак? Вы можете быть вполне солидным и надежным малым, но в один прекрасный день вы идете по главной улице, и вдруг у вас открываются глаза и вы видите, что все, что вас окружает, – ненастоящее.

Стрит. Следовательно, у вас открылись глаза?

Кэттл. Да. Боюсь, что я не совсем хорошо это объяснил. Понимаете, я словно проснулся, огляделся вокруг – и тут ваш солидный и надежный малый исчез, испарился.

Стрит. Так, теперь я понял. Что ж, надеюсь, вы окажетесь не менее приятным и любезным человеком, чем был прежний Джордж Кэттл.

Кэттл. Уверен, что я буду еще приятнее и любезнее.

Стрит. В таком случае вы не откажете мне в одной небольшой просьбе?

Кэттл. Постараюсь, инспектор. В чем она заключается?

Стрит (горячо). Обещайте мне не выходить из дому, пока я не вернусь. Да вам, собственно, и незачем выходить. На улице препротивно. А здесь тепло, уютно. Я уверен, что вам будет даже приятнее посидеть дома. Ну, как? В порядке личного одолжения.

Кэттл (встает). По правде сказать, я не собирался выходить до обеда. Но раз вы так настаиваете, я могу провести дома и вторую половину дня. Однако, возможно, мне понадобится заглянуть в кое-какие магазины до их закрытия.

Стрит. О, к этому времени я уже вернусь. (Идет к двери) Видите ли, э-э…

Кэттл (берет игрушечный пистолет и наставляет его на Стрита. Небрежно). Кстати, инспектор, прежде чем вы уйдете, я хотел бы внести ясность в один вопрос. Это избавит вас от лишних хлопот.

Стрит (медленно и осторожно пододвигается к Кэттлу). Что такое?

Кэттл (улыбаясь). Я вовсе не сошел с ума…

Стрит (с притворной искренностью). Клянусь, мистер Кэттл, мне и в голову не приходило ничего подобного. Вы столь же нормальны, как я.

Кэттл. Пожалуй, даже нормальнее. Во всяком случае, теперь.

Стрит (ласково). Очень может быть! (Внезапно бросается к Кэттлу и выхватывает у него пистолет; обнаруживает, что он не настоящий, видит детскую игру и явно желает переменить тему.) Что это у вас такое?

Кэттл. Детская игра – «Охота в джунглях». Хотите попробовать? (Заряжает один пистолет для Стрита, другой для себя.)

Они садятся. Во время последующего диалога Стрит все время отбирает у Кэттла его пистолет, как только тот успевает его перезарядить.

Стрит. Когда-то я был неплохим стрелком, но с тех пор много лет прошло. Так что не думаю, что мне удастся особенно отличиться. Однако попробуем. Начнем вон с того льва. Никогда не предполагал, что придется охотиться на львов в Брикмилле. Да еще в понедельник утром, когда идет дождь.

Кэттл (серьезно). Скажите мне спасибо. Это я вам устроил.

Стрит. Да, вы. (Стреляет. Зритель должен понять, что он прекрасный стрелок. Он очень доволен собой.) Так его! А теперь следующий. (Сбивает одну за другой фигурки зверей, называя их.) Сегодня в джунглях настоящее побоище, а, мистер Кэттл?

Кэттл. И заметьте – ни воплей, ни крови, никто не корчится в предсмертных судорогах, никто не умирает.

Звонок у парадной двери.

Стрит. Это к вам. (Поднимается.) Не беспокойтесь, мистер Кэттл. Один против десяти, что это за мной. А если даже к вам, то я мигом все улажу. (Идет к двери.) Ведь вы не хотите, чтобы вас тревожили сегодня? (Выходит.)

Кэттл встает и укладывает игру в коробку. Стрит возвращается.

Это к вам. Миссис Мун. Она заезжала в банк, а там ей посоветовали поискать вас дома. Она председатель какого-то благотворительного фонда – Фонд радиофикации больничных коек, так, что ли, он называется? Вы у них казначеем. Я сказал, что сегодня вы не расположены подсчитывать поступления фонда, и она умчалась. Она приезжала в своем красном спортивном автомобиле, так что прокатиться туда и обратно большого труда ей не составит. Правильно я поступил, а? Ведь вы и вправду не расположены заниматься сегодня этими делами?