Василий Сигарев - Пластилин

МАКСИМ. Какая разница? Я же сказал, давайте мне документы, и все.

ДИРЕКТОР. Как это тебе?! По закону родители должны… или опекуны.

МАКСИМ. Ну, все тогда, ей давайте.

ДИРЕКТОР. Не все! Так вот, Ольга Ивановна… Ольга Ивановна, правильно я вас?

МАКСИМ. Правильно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Тебя не спрашивали.

ДИРЕКТОР. Так вот, Ольга Ивановна, мы вынуждены прибегнуть к отчислению вашего внука.

БАБУШКА. За што же это?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. За все хорошее.

БАБУШКА. Што ж он сделал-то?

МАКСИМ. По морде ее племяннику-карманнику настучал.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Заткнись, щенок! Олег Петрович, я поражаюсь просто! Сидит тут какая-то непонятно кто. Воспитала подонка последнего да еще и защищает. Вы хоть сами-то, как вас там, понимаете?

БАБУШКА. Што мне понимать?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ой, я не могу, Олег Петрович! Понимаете, что подонка воспитали?

БАБУШКА. Почему ж он подонок? Хороший он. Он мне утку бывает, когда слягу. И уберет. И скульптуры из пластилину лепит.

ДИРЕКТОР. Не то, что надо, лепит.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Так, значит, хороший он?

БАБУШКА. Хороший.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ну, тогда я не знаю, Олег Петрович, как с ней разговаривать. Вы в школе-то, милая моя, когда последний раз были?

БАБУШКА. Дак у меня ноги…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что ноги?

БАБУШКА. Дошла еле.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Раз ноги, чего же было опекунство брать. Я, Олег Петрович, поражаюсь, как вообще ей позволили. Куда глядели. Это же, милая моя, ответственность громадная.

БАБУШКА. А куда ж его?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Этого вот только не надо. У нас государство, слава богу, все условия создало. А такие, как вы, этого до сих пор понять не могут. И самодеятельностью всякой занимаются. А итог вот. (Показывает на Максима.) Вот он итог — наркоманы, подонки и вообще всякие отбросы.

БАБУШКА. Да ты…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вы мне не тыкайте. А то так тыкну…

ДИРЕКТОР. Людмила Ивановна, полегче.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Да куда с ними полегче! Его сажать надо давно. И ее заодно.

МАКСИМ. Ты, курица, заткнись, а!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Как?!

МАКСИМ. Затухни, короста!

ДИРЕКТОР. Максим. Максим.

МАКСИМ. Че Максим, ептыть?!

БАБУШКА. Максима.

МАКСИМ. Пошли отсюда, ба. Че эту жабу слушать. Или пускай она валит.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Видала, да! Вот кого ты воспитала!

МАКСИМ. Заткнись, сука! (Схватил со столика вазу.) Бошку щас проломлю!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (вскочила со стула, спряталась за директора). Олег Петрович, уберите! Он же психопат, Олег Петрович! Ой, что творится! Милицию надо!

ДИРЕКТОР. Максим, успокойся.

МАКСИМ. Да пошли вы. Пошли, ба.

Бабушка встала. Максим поставил вазу обратно.

ДИРЕКТОР. Я еще не закончил…

МАКСИМ. Всего.

Уходят.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вот мерзавец! Таких расстреливать сразу! В утробе матери еще! Кто их только таких рожает!

ДИРЕКТОР. Идите на урок, Людмила Ивановна…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что?

ДИРЕКТОР. Идите на урок.

14

Максим с бабушкой вышли из школы. У ворот стоит Леха с кучкой ребят.

МАКСИМ. Ба, иди. Я догоню. (Остановился, кричит). Лехыч. Лехыч!

Леха не реагирует.

МАКСИМ (подходит к нему). Лехыч, че не слышишь, что ли?

Все смотрят на Максима. Ехидно улыбаются.

ЗДОРОВЫЙ ДЕТИНА С ПУШКОМ НА ПОДБОРОДКЕ. О, педик пришел.

МАКСИМ. Кто педик? За базаром следи.

ДЕТИНА. Ты педик.

МАКСИМ. Тебе че, жить насрать?

ДЕТИНА. Насрать. Педик.

ПАРЕНЬ В КРАСНОЙ КУРТКЕ. Нам Леша все рассказал, как ты ему в кино предлагал…

МАКСИМ (кинулся на парня). Ты че гонишь?!

Детина ударил ему кулаком в лицо, но попал лоб. Схватился за руку. Завопил. Максим ринулся на детину. Но кто-то вцепился ему в воротник, повалил на спину.

ЛЕХА. Гаси педика!

Вся компания дружно принялась пинать Максима.

РЕПЛИКИ. Метель его! По зубам! Распинывай!

Пинают. Из школы вышла Людмила Ивановна. Смотрит. Улыбается.

15

Максим умывается у фонтана. Лицо у него распухло. Кое-где уже проступила синева. Пуговицы на джинсовке оторваны. За его спиной слышны голоса.

ПЕРВЫЙ. Мам, опоздаем.

ВТОРОЙ. Да есть еще время.

ПЕРВЫЙ. Сколько?

ВТОРОЙ. Не знаю. У меня часов нету. Вон спроси у мальчика.

Пауза.

ПЕРВЫЙ (совсем близко). Извините…

Максим выглядывает из-под руки. К нему приближается девочка. Но не просто девочка. К нему приближается ОНА.

Максим смотрит на свое лицо в воде.

ОНА. Не подскажете, который час?

Максим вдруг срывается с места и бежит. Бежит. Бежит. Бежит.

16

Снова ночь. Снова темно. Снова Максим лежит в постели. Снова держится за голову. Снова скулит, сжав зубы. Вдруг вздрагивает. Прислушивается. Опять вздрагивает. Выбирается из постели, идет к окну. Отдергивает штору. Смотрит вниз. В калитке детского сада стоит тот же самый мальчик. Он что-то говорит, но его не слышно. Видно только, как он шевелит губами.

МАКСИМ. Я потом, Спира…

Губы мальчика двигаются. Он отходит в глубину детского сада.

МАКСИМ. Я потом.

Мальчик машет головой. Говорит. Пятится.

МАКСИМ. Я потом…

Темнота поглощает мальчика. Максим задергивает штору. Достает из-под кровати коробку с пластилином. Лепит.

17

Максим спускается по лестнице. Навстречу ему идет сосед — мужик в очках. Максим хочет пройти мимо него. Но сосед преграждает ему путь.

СОСЕД. Спички есть?

Максим достает зажигалку, протягивает.

СОСЕД (берет зажигалку). Че, козел, вот я тебя и вычислил. На хера ящик мне сжег?

МАКСИМ. Че?

СОСЕД. Ящик, говорю, на хера сжег?!

МАКСИМ. Какой?

СОСЕД. Почтовый, мать моя женщина! Давай ухо. (Взял Максима за ухо, крутит, высунув язык.)

Максим не сопротивляется.

СОСЕД. В следующий раз морду набью. Понял?

МАКСИМ. Зажигалку теперь отдайте.

СОСЕД. Какую тебе зажигалку, щегол? Топай, давай.

МАКСИМ. Зажигалку отдайте.

СОСЕД. Ящики жечь?

МАКСИМ. Я не жег.

СОСЕД. Пшел вон!

МАКСИМ. Зажигалку отдайте.

СОСЕД. Ты че такой трудный, сопляк?!

МАКСИМ. Зажигалку…

СОСЕД. Я тя щас! (Схватил Максима за шиворот, толкнул.)

Максим побежал вниз по ступенькам. Едва не упал.

СОСЕД. Расплодили безпризорщину. Проходу не дают. (Пошел вверх.)

Максим стоит на площадке. Слушает, задрав голову. Хлопнула дверь. Максим спустился вниз. Набрал из почтовых ящиков газет. Поднялся по лестнице. Подошел к двери, куда зашел сосед. Натолкал газет за дверную ручку. Нашарил в кармане спичку. Шоркнул ею об пол. Спичка сломалась. Он достал еще одну. Снова шоркнул. Спичка загорелась. Максим дал ей заняться, потом поджег газеты. Пошел вниз по лестнице.

ДЕТСКИЙ ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Пап, дым…

Максим кинулся назад. Вырвал газеты из-за ручки. Бросил на пол. Топчет. Дверь открылась. Высунулась голова соседа.

СОСЕД. Ах ты, щенок!

Максим побежал вниз.

СОСЕД. Зашибу, падлу! Спалить решил, говнюк! В тюрьму пойдешь!

Максим выбежал на улицу.

18

Вечер. Максим сидит на трибуне маленького стадиона. Ест булку хлеба, отламывая куски рукой. Никого нет. Слышно, как где-то далеко-далеко в парке вопят лягушки свои похабные брачные песни. Максим слушает. Думает о чем-то, глядя застывшим взглядом перед собой. Машинально ест.

Внизу появляются две размытые фигуры. Мужчина и женщина. Приближаются. Становится видно, что это не мужчина, а парень лет восемнадцати. Женщине на вид около тридцати. Она слегка пьяна. В руке у парня непочатая бутылка водки. Подходят к трибуне, располагаются на нижнем ряду. Не замечают Максима. Парень ставит бутылку на скамейку и начинает трогать женщину.