Уильям Шекспир - Комедии

А что за это будет мне наградой?

Что? Право на меня не кинуть взгляда.

О, ненавистен мне один твой вид:

Прочь от тебя, жив он или убит!

(Убегает.)

Она сейчас раздражена смертельно.

Останусь здесь: бежать за ней бесцельно.

Скорбь – тяжелей, когда не отдает

Своих долгов ей бедный Сон-банкрот.

Попробую заснуть хоть ненадолго:

Быть может, он вернет частицу долга.

(Ложится и засыпает.)

Что сделал ты? Кого в беду вовлек?

Ты не тому впустил волшебный сок,

И верность чьей-нибудь любви сердечной

Нарушил ты небрежностью беспечной.

Что делать? Уж таков судьбы закон:

На верную – фальшивых клятв мильон.

Ступай, несись, как вихрь, лети быстрее!

Елену из Афин найди скорее.

Она бледна: болезнь ее – любовь.

Ей вздохи грусти отравляют кровь.

Сюда ее заманишь, в глушь лесную,

Пока его во сне я зачарую.

Я в путь готов! Смотри, как полетел!

Помчусь быстрее всех татарских стрел. [119]

(Исчезает.)

Ты, цветок пурпурный мой,

Ранен Эроса стрелой,

Сок в глаза ему пролей:

Пусть, проснувшись рядом с ней,

Он найдет ее прекрасной,

Как Венеру в тверди ясной.

Пробудясь, моли ее

Появляется Пэк . Пэк

Мой великий властелин,

Вот Елена из Афин.

Юноша пленен Еленой,

Полюбуйся этой сценой:

Молит он любви с тоской.

Как безумен род людской!

Стань подальше. Что-то будет?

Шум Деметрия разбудит.

Два – в погоне за одной:

Это случай пресмешной.

Чем нелепей приключенье,

Входят Лизандр и Елена . Лизандр

В чем видишь ты насмешку? Я не знаю,

Где видела в слезах насмешку ты?

Но плачу я, смотри: я заклинаю.

Рожденные в слезах слова чисты.

Возможно ль счесть насмешкою пустою

То, что сияет правды чистотою?

О, как хитро вы боретесь со мной!

Убьет ли правда правдой? Клятвы ваши

Принадлежат лишь Гермии одной.

Кладите ж клятвы ей и мне на чаши,

И равный вес получите на двух:

И тут и там – неуловимый пух.

Утратил разум я, когда ей клялся.

С изменою он к вам не возвращался.

Ее Деметрий любит, не тебя.

(просыпаясь)

Елена! О богиня, свет, блаженство!

С чем глаз твоих сравню я совершенство?

Кристалл – тусклей! Уста твои цветут,

Они как вишни, что лобзанья ждут.

А белизна вершины Тавра снежной

Черна в сравненье с этой ручкой нежной.

О, дай же мне, о, дай поцеловать

Верх белизны и счастия печать!

О стыд! О ад! Откуда эта злоба?

Терзать меня вы сговорились оба.

Будь вам учтивость не совсем чужда,

Вы б так не поступили никогда.

Мужчинами не будь вы только с виду,

Вы б женщине не нанесли обиду.

Довольно, что не терпите меня;

Но, издевательства соединя,

Хвалить меня и клясться так бесчестно,

Когда мне ваша ненависть известна!

Соперники вы были в страсти к ней, —

Соперники теперь – в беде моей.

О рыцарство, о подвиг благородный!

Чтоб вызвать слезы скорби безысходной

У бедной девы шуткою холодной,

Насмешкою! О, как вы недобры!

Шутить над беззащитной – для игры!

Нехорошо, Деметрий, неуместно!

Что Гермию ты любишь, всем известно.

Ее любовь тебе я уступлю

От всей души: другую я люблю.

Мне уступи любовь Елены милой:

Ее любить клянусь я до могилы.

Пустых насмешек слушать нету силы!

Лизандр! Знай, Гермия мне не нужна.

Была любовь, теперь прошла она.

Ведь сердце только у нее гостило:

Теперь домой к Елене поспешило,

Чтоб с нею быть.

Не верь его словам!

Смотри – любви, какой не знаешь сам,

Ты не порочь, иль будешь ты наказан!

Входит Гермия . Гермия

Ночная тьма глаза лишает зренья,

Но обостряет слух наш, без сомненья,

И если нам мешает видеть ночь,

С двойною силой может слух помочь.

Тебя, Лизандр, хоть взор мой не нашел,

Но, к счастью, слух меня к тебе привел.

Как мог меня покинуть ты?

Где ж тот,

Кто станет медлить, если страсть зовет?

Какая страсть могла тебя заставить

Прочь от меня бежать, меня оставить?

Любовь к Елене, блещущей средь ночи

Прекрасней, чем созвездий ярких очи.

Что хочешь ты? Ужель тебе вполне

Не ясно, как ты ненавистна мне?

Не думаешь того, что говоришь ты.

Не может быть!

Как! С ними заодно?

Так вы все трое сговорились вместе,

Чтоб злую шутку надо мной сыграть?

О Гермия, коварная подруга!

И ты могла в их заговор вступить,

Чтоб сделать из меня себе потеху?

Так все, что прежде мы с тобой делили,

Как сестры, клятвы и часы досуга,

Когда мы время горько упрекали,

Что разлучает нас, – ах, все забыто?

Забыта дружба школьных дней невинных,

Когда, как два искусных божества,

Мы, сидя рядом, вместе вышивали

Один цветок по одному узору,

Одну и ту же песню пели в лад,

И наши души, голоса и руки —

Все было неразлучно. Мы росли

Двояшкой-вишнею, хотя по виду

Разделены, но в сущности одно:

Две ягоды на стебельке одном,

Два тела, но одна душа в обеих,

Как бы два поля, что в одном гербе

Увенчаны нашлемником единым. [120]

И хочешь ты порвать любовь былую,

С мужчинами глумиться над подругой?

Не дружеский, не девичий поступок!

Тебя за это весь наш пол осудит,

Хоть и одна обиду я терплю.

Не понимаю страстных слов твоих.

Я не глумлюсь, скорее ты глумишься.

Кто ж, как не ты, Лизандру приказал

Преследовать меня и восхвалять?

А твоему поклоннику другому,

Что чуть меня ногою не толкал, —

Вдруг величать меня богиней, нимфой,

Божественной, и дивной, и небесной?

К чему так говорит он с ненавистной?

Зачем Лизандр отрекся от тебя

И мне клянется пламенно в любви?

Конечно, только с твоего согласья.

Увы, не так я счастлива, как ты,

Не так окружена любовью общей;

Несчастна я: люблю – и не любима.

Тебе б жалеть, не презирать меня!

Не понимаю, что все это значит?

Так, так. Гляди печально, притворяйся

И строй гримасы за моей спиной.

Перемигнувшись, продолжайте шутку,

Она, пожалуй, может вас прославить.

Когда б была в вас жалость или честь,

Вы б надо мною так не издевались.

Прощайте же! Тут и моя вина.

Но все исправит смерть или разлука.

Стой, милая! Дай оправдаться мне,

Душа моя; любовь и жизнь, Елена!

Чудесно!

Милый, не шути над ней!

Ты не упросишь, – я его заставлю.

Ты не заставишь, ей – не упросить.

Здесь и угрозы и мольбы бессильны.

Клянусь я жизнью, что люблю Елену,

И жизнь отдам, чтоб доказать, что лжет,

Кто скажет, что Елену не люблю я!

А я клянусь, что я люблю сильней.

Ты докажи своим мечом мне это.

Идем – сейчас!

Лизандр, да что же это?

Прочь, эфиопка! [121]

Славно, сударь, славно!

Ха-ха! Он притворился, что взбешен,

А сам ни с места – смирный малый, право!

Прочь, кошка! Отцепись, оставь, репейник,

Не то тебя стряхну я, как змею!

Как груб со мной ты! Что за перемена?

Мой друг…

Твой друг? Прочь, – смуглая татарка!

Прочь, гадкое лекарство, прочь, микстура!

Ты шутишь?

Да, он шутит, как и ты.

Деметрий, слово я свое сдержу.

Не худо б нам условье подписать:

Тебя легко удерживает слабость.

Что ж, мне ее побить, убить? Ей боли

Не причиню я, как ни ненавижу.

Какая боль мне может быть ужасней,

Чем ненависть твоя? Ко мне? За что?

Иль я не Гермия? Ты не Лизандр?

Я так же хороша, как и была.

Ты в эту ночь еще меня любил.

Но в эту ночь меня ты и покинул.

Так ты меня покинул не шутя?

Какие шутки? Я ушел навек.

Оставь сомненья, просьбы и надежды

И знай вернее верного: тебя

Я ненавижу, а люблю Елену.

Так вот что! Ты – обманщица, ты – язва,

Воровка! Значит, ночью ты прокралась

И сердце у него украла?

Славно!

Нет у тебя ни робости, ни капли

Девичьего стыда; ты хочешь вызвать

Мой кроткий дух на резкие слова.

Стыдись, стыдись, ты, лицемерка, кукла!

Что? Кукла я? Ах, вот твоя игра!