Вальсингамские девы - Анна Морион
Словно поддавшись общему порыву, девушка и молодой пастор молча взошли на невысокий холм, с которого открывался вид на ровное, покрытое свежей зеленой травой поле, местами блестевшее красными пятнами маковых клумб. Там, где кончалось поле, стремглав бежала чистая но холодная река, а за ней виднелся лес, с его высокими, усыпанными яркой зеленой листвой, деревьями. Слабый теплый ветерок обдувал лица стоящих на холме и развевал выбившиеся из-под чепца Кэтрин ее длинные, темные, волнистые локоны. Любуясь девушкой, пастор Литли решил, что дети, рожденные от брака с ней, несомненно, будут просто прелестными.
– Мисс Кэтрин, – тихо позвал он ее.
Кэтрин отвлеклась от созерцания пейзажа и серьезно посмотрела на пастора, ожидая его исповеди.
Мистера Литли вновь захватило в плен волнение, во сто крат больше прежнего. Он сорвал с головы свою шляпу и сжал ее обеими руками, чтобы унять волнение. Однако попытка добиться хладнокровия не удалась, но слова восхищения и ожидание благодарности за оказанную им честь заставили его говорить.
– Я, мисс Глоуфорд… Так сказать, решил… И это решение – одно из самых важных в моей жизни… Оно далось мне после долгих… Ах, нет, простите… Мне даже не пришлось размышлять…
Кэтрин молча смотрела на собеседника и терпеливо ожидала, когда он закончит свою бессвязную речь.
– Я решил, дорогая мисс Кэтрин… Прошу прощения, это так фамильярно с моей стороны… Я решил выбрать для себя достойную супругу! – наконец, после невероятных усилий пастору удалось сказать заветную фразу.
– О, преподобный, это прекрасно! В Вальсингаме так много достойных девушек! – всплеснув руками, радостно воскликнула на это Кэтрин. – Я подберу вам лучшую из них! Самую достойную и религиозную! Какая радость!
– Да, это… Весьма… Мисс Глоуфорд, весьма… – залепетал пастор, сообразив, что его собеседница не поняла того, что честь стать спутницей его жизни выпала именно ей, и он лихорадочно соображал, как настроить Кэтрин на нужный лад.
– Например, Бетси Вуд. Прилежная, добрая девушка! Скромная и трудолюбивая! А как она любит детей! А какие пироги она печет на праздники! Лучшей супруги, чем Бетси, вам не сыскать! – с жаром заявила Кэтрин, загоревшись желание сочетать Бетси и пастора Литли священным браком.
– Бетси? Да… Вполне… Весьма… Бетси… – пробормотал бедный пастор, совершенно растерявшись от потока слов Кэтрин, которая, покрывшаяся румянцем и с загоревшимися глазами безустанно продолжала расхваливать достоинства своей подруги.
– Бетси и я знакомы с самого детства, и ее послушание родителям всегда было беспрекословным и кротким. Милая Бетси! Бог даровал ей чистый дивный голос, и она превосходно поет гимны! Вы должны были услышать ее талант во время служб…
– Постойте, мисс Глоуфорд… – робко попытался прервать Кэтрин пастор.
– …Бетси знает наизусть все гимны и никогда не смотрит в молитвенник…
– Мисс Кэтрин! Мисс Кэтрин! – наконец, набравшись решимости, настойчивым тоном прервал ее мистер Литли.
Кэтрин удивленно приподняла брови, а затем нахмурилась.
– Бетси вам не по нраву? Что ж, весьма опрометчивое заявление, учитывая, каким сокровищем является эта девушка. Что ж, вы можете обратить внимание на Эмили Чарф: она тоже может стать вам достойной супругой, – серьезным тоном сказала она.
– Я премного благодарен вам за ваши советы, мисс Глоуфорд, и согласен, что обе девушки достойны и скромны, но, смею сказать, я уже выбрал самую, что ни есть достойную не только в Вальсингаме, но и во всем свете! – вновь приосанившись и приподняв подбородок, решительно заявил пастор.
– И кто же это? – искренне удивилась девушка.
– Вы.
Кэтрин не сразу осознала, что означало это короткое слово, но, когда ее настигло понимание, она не могла найти слов. Она совершенно не ожидала такого поворота событий, и румянец радости на ее худых щеках сменился румянцем смущения. Но, найдя в себе силы, девушка глубоко вздохнула.
– Мистер Литли, не буду лукавить, ведь лукавство – грех. Я польщена… Искренне польщена вашими словами и вашим намерением… – начала она, желая объяснить соискателю ее руки свой отказ, но тот уже успел принять ее секундное замешательство за согласие.
– Не стоит слов, мисс Глоуфорд! Мисс Кэтрин! Знаю, столь высокая честь ошеломила вас, но и для меня честью стал тот миг, когда я увидел ваши полные радости глаза! Вы – самая достойная девушка, которую я знаю! Ваша мудрость, не по годам, украшает вашу и без того совершенную натуру, а ваша набожность – превыше всяких похвал! – горячо воскликнул пастор и неожиданно для самого себя схватил ладони девушки в свои, отчего его шляпа упала на землю.
– Мистер Литли, позвольте я… – почувствовав лишь большее смущение оттого, что мистер Литли так бесцеремонно схватил ее за руки, сказала Кэтрин.
– Вы не должны давать ответ прямо в этот миг, дорогая мисс Кэтрин! Понимая, как вы цените меня и мое общество, я дам вам нужное для раздумий время! Но я желаю, чтобы вы знали: я уже давно решил, что лишь вы достойны разделить со мной мою жизнь, мой дом и мою паству! Идти рука об руку к трону Господню и делить… – не умолкал объятый радостью пастор.
– Мистер Литли! Боюсь, я должна отказать вам! – повысила голос девушка, не находя более других убеждений выслушать ее.
– Я всего лишь скромный пастор, но, обещаю… Что? Отказать? Как отказать? – ошеломленный, громко воскликнул он. – Мисс Глоуфорд! Но как же…
– Прошу вас, дайте мне возможность все объяснить! – попросила Кейт, не зная, куда бежать от смущения: она даже подумать не могла, что пастор Литли выбрал ее себе в жены! Этого она совершенно не ожидала!
Молодой пастор тут же поспешил отпустить руки Кэтрин: поведение девушки сконфузило его, ведь на отказ, да еще и такой категоричный, он никак не рассчитывал. Неловко подняв с земли оброненную им шляпу, мистер Литли ожидающе уставился на девушку, надеясь, что причиной ее отказа стала почти невыносимая ноша чести, справиться с которой Кэтрин поможет только время.
Кэтрин глубоко вздохнула и приложила к груди ладони.
– Мистер Литли, я польщена тем, что вы сочли меня достойной восхитительного звания вашей супруги, но я должна отказать вам, и на это у меня имеются веские причины, – решительно сказала девушка.
Сердце пастора упало: лицо объекта его лестного предложения было холодным и строгим.
– Вы знаете о том, что моя сестра Кэсси нездорова, и что за ней требуется особый уход, который я выполняю с самого ее рождения. Именно по этой причине я не могу стать чьей-либо женой, даже вашей, ведь оставить мою сестру я не могу, да и не желаю этого, и вы должны понимать это. Кэсси – моя жизнь.
«Ах, эта девчонка! Обуза!» – с неудовольствием подумал пастор, поняв, что «полоумная Кэсси» стала камнем, преграждающим Кэтрин дорогу к браку с ним.
– Но, если вы окажете мне честь и станете моей супругой,
