Иосиф Дик - Девчонки и мальчишки
Шурик (испуганно). Наверное, опять Петька!
Гена лезет на шкаф. Шурик снова прячется за шкаф. В комнату вбегает Майка.
Майка (взволнованно). Мальчики! Петька!
Гена (со шкафа). Что случилось?
Майка (задыхаясь, бегает по комнате). Петька! На помощь!
Шурик (выскакивая из-за шкафа, испуганно). Что с Петькой?
Гена (спрыгнув со шкафа). Что произошло? Говори!
Майка (отскакивая в сторону от ребят). Ой, как испугали! Ну разве так можно? И вы тоже хороши: один на шкафу, другой за шкафом. Я пришла к вам сказать: куда смотрит совет отряда? Куда смотрит наша общественность? Это же бесчеловечный человек! Это же человечный бесчеловек!
Гена. Кто?
Майка. Это эгоист! Они только о себе с Люськой думают. Я пришла сигнализировать.
Гена. Ну, ты успокоишься или нет?
Шурик (дует на Майку). Фу-фу! Охладись!
Майка. Нет, так жить невозможно! Ну ладно, я сейчас передохну… Вы знаете что? Я пришла сегодня к ним и говорю Петьке: «Петя, примите меня в свой драматический кружок!» А у них уже в комнате декорации, ангельские крылья, пожарные каски. А Петька как закричит на меня: «Уходи отсюда! У нас тут не драма, а трагедия готовится! Какая не бывала еще во всей истории человечества!» Я и говорю: «Ну, вот и примите меня в эту трагедию!» А Петька как закричал: «Ты что, хочешь, чтоб тебе тут башку оторвало?» В общем я пришла к вам сказать, что так продолжаться в нашем классе не может. Не может! Петька меня к себе не принимает. Вы меня к себе не принимаете. А куда же мне, честному пионеру, деваться? И вы, как члены совета отряда, должны принять меры: охватить самодеятельностью всех ребят! Я сижу все время дома одна и думаю: а где же у нас внеклассная работа?
Гена. Подожди! Мы еще тебя охватим самодеятельностью. А какую они там постановку готовят?
Майка. Не знаю. Может быть, про Отелло или там Джульетту.
Шурик. Х-ха! Петька — Отелло, а Джульетта — Люська. Вот она где, трагедия, зарыта!
Гена (Шурику). А при чем же тут пожарные каски и ангельские крылья?
Майка (Гене). Не знаю! Не знаю! (Пауза.) Да, Миша мне сказал, что ты час назад с Петькой на дуэли дрался из-за Люськи, это правда?
Шурик (Майке). Чистое вранье! Они дрались из-за общественных интересов.
В комнату входит Люся. В руках у нее чучело совы. Гена отворачивается от Люси.
(Люсе.) Вот Джульетточка явилась! А где ж твоя подушка?
Люся. Гена! Вот твое чучело. (Хочет поставить чучело на стол.)
Гена (оборачиваясь). Можешь не ставить это чучело. Я не желаю с тобой разговаривать!
Люся (прижимая чучело к груди). Но ты должен меня выслушать!
Гена. Нет! Нам не о чем с тобой говорить! Мне все ясно!
Майка. Вы подумайте, какой гордый!
Люся. Гена, но мы ведь ни разу не поговорили с тобой по-настоящему.
Гена (обернувшись к Люсе). А кто в этом виноват? Кто? Я или ты?
Шурик (Люсе). Ты! Мы поручили тебе шефство, а ты во что это шефство превратила? Во что ты Петьку превратила? Он теперь как лунатик, ходит сам не свой, разговаривает стихами, имеет бледный вид! Кто виноват? Вместо того чтобы заниматься физикой и математикой, он думает про какие-то ангельские крылья! А отчего у него крылья появились, ты задумалась, а?
Люся. Потому, что вы ему сами написали письмо из космоса.
Гена. Это причина пустяковая!
Шурик (Люсе). А если копнуть глубже?
Люся. Я не знаю.
Шурик. Потому, что ты вступила в «Клуб юных лунатиков». И вдохновила его. А ты не должна была вдохновлять!
Люся. А чем я его вдохновила?
Гена. Своим присутствием. Ты должна была выполнять общественное поручение, а не смотреть с Петькой по ночам в телескопы.
Люся (Гене). Я с ним занималась, честное пионерское! А после занятий ведь мы имеем право отдохнуть?
Шурик (наставительно). Ну, пришла бы к Генке, сходили бы вы с ним в кино или на какую-нибудь там выставку. (К Гене.) Ты помнишь, Генк, как вы ходили в Третьяковскую галерею?
Гена (хмуро). Я ничего не помню.
Люся. Ген, ну как же ты не помнишь! Ведь помнишь, тогда дождик шел и ты мне свой плащ отдал!
Гена (хмуро). Дождя не было.
Люся. Хотя да, это я спутала. Это дождь тогда шел, когда мы с тобой ходили к твоей бабушке на именины и тебе понравилось, как дома в асфальте отражаются.
Гена (все еще хмуро, но уже чуть мягче). Ну, понравилось!
Шурик (многозначительно). Я, пожалуй, подушку отнесу. (К Майке.) И вообще посторонних просим удалиться!
Шурик и Майка уходят.
Люся. Ага, вспомнил! А помнишь, как ты в детском саду за меня рыбий жир пил?
Гена. Пил, две ложки. Мне хотелось тебе помочь.
Люся. А ты знаешь, вот когда я читаю какую-нибудь книжку про героя, я почему-то всегда представляю, что герой — это ты!
Гена (обрадованно снимает очки, распрямляется). Честное пионерское?
Люся. Самое честное! А зачем ты очки снял? Тебе же в них лучше!
Гена. А они мне, кажется, не идут.
Люся. Что ты? Очень даже идут! Ты в них такой умный и сильный!
Гена (с нежностью передает чучело Люсе). А хочешь, мы с тобой пойдем в кино?
Люся. Сегодня?
Гена. Вот хоть сейчас!
Люся. А на какой фильм?
Гена. Ну… «Карандаш и Клякса!»
Люся (с искренним сожалением). Ой, сегодня я занята! Мы с мамой в гости идем…
Гена. Ну зачем тебе эти гости? Ты знаешь, мне ребята говорили, там у Карандаша есть собака Клякса. Я сначала думал, что Клякса — это просто клякса, а потом оказалось — собака. Пойдем, а? Ну хоть завтра?
Люся (глядя в сторону). Ой, и завтра я тоже не могу!
Гена (мрачно). У Петьки будешь сидеть?
Люся (опустив глаза). У Петьки…
Гена (мрачно). Так… так… Тогда мы с тобой никогда и никуда не пойдем. Я нарочно тебе сказал про Карандаша.
Люся (обиженно). Ах так, нарочно?
Гена. Нарочно!
Люся (с претензией). А рыбий жир?
Гена (холодно). Это было в далеком детстве! Можешь идти к своему Петечке. Только вы с ним далеко не улетите.
Люся (запальчиво). А вот улетим!
Шурик (выскочив из соседней комнаты). А куда?
Люся. Сегодня все узнаете!
Гена (мрачно). Опять за старое?
Люся. Нет, почему же, сегодня совсем новое!
Шурик (сразу). А что?
Гена (Люсе). Можешь не говорить! Нас это не интересует.
Люся. Я ничего не скажу, я просто отдам вам билеты.
Шурик (Люсе). Давай быстрее!
Гена (гордо). А я говорю, не давай! Не возьмем!
Шурик (Люсе). Да! Или Петька, или Генка!
Люся (дрожащим голосом). Ладно… (Ставит чучело на стол и протягивает Шурику какие-то билеты. Убегает, закрыв лицо руками.)
Гена (хватает чучело и бежит вдогонку за Люсей. Кричит раскаиваясь). Люся! Одну минуточку! Люся!
Шурик (вслед Люсе). М-да, тяжелый человек… (Вернувшемуся Гене.) А ты, Генк, не горюй! Мы еще найдем, кому подарить это чучело! (Разворачивает билет, который ему дала Люся, и читает.) «Пригласительный билет». (Изумленно.) Генк, посмотри, что здесь написано! Ты только посмотри! (Читает.) «Всем, всем, всем! Сегодня в восемь часов вечера у нас во дворе состоится всемирно-историческое событие, которое открывает собой новую эпоху и покрывает неувядаемой славой всех тех, кто эту эпоху открывает! Петр Махрютин на глазах у публики уйдет в космос и, видимо, больше никогда не вернется на Землю. Слабонервных просим не приходить, а остальных — соблюдать полное спокойствие. Спешите видеть! Только один раз! Ученый секретарь комиссии по проведению космического полета Людмила Ромашкова».
