Ромен Роллан - Лилюли
Усаживается в тени на пригорке, повыше над дорогой. Жано копает, осел щиплет траву, толпа по-прежнему проходит мимо.
В отдалении слышна еще солнечная песенка Лилюли:
Лиль люли, лиль люли!..
Стремительно вбегает Альтаир. Он запыхался, так как бегом поднимался в гору.
Альтаир. Вы видели ее? Была тут?
Полишинель. Да кто? Кто?
Альтаир. Волшебная птица.
Полишинель. А! Наша чаровница! Летунья Лилюли?
Альтаир. Я уже с ночи за ней гоняюсь. Слышу, она где-то тут — с куста на куст песенка ее порхает. А то вдруг мелькнет на повороте дорожки легкой одежды край и босая ножка. Я уж совсем было ее настиг, да отвернулся на один миг — увидел в пыли ее серебряную застежку... И потерял след... И с тех пор ее нет... Ах, я пойду хоть на край земли, только скажите, скажите мне, где Лилюли?
Полишинель. Знаешь что, брось-ка ты эту ловлю птичью. А то как бы из охотника не стать тебе дичью.
Альтаир. А я как раз этого и хочу.
Полишинель. Ну так оставайся на месте. Она у нас такая — гонишься за ней, она убегает. А станешь сам бежать — она следом.
Альтаир. Ах нет, пусти, пусти меня... Я только время с тобой теряю...
Полишинель. Глупец! Сказано тебе: притаись, примолкни. И я ручаюсь тебе головою, что через пять минут она будет с тобою.
Альтаир. Ты думаешь?
Полишинель. Что за вопрос! Небось, уж где-нибудь и сейчас торчит ее лисий нос. Подстерегает тебя как куренка.
Альтаир. Где? Где?
Полишинель. Да везде, где ты. Хочешь, чтоб она появилась? Скажи о ней что-нибудь дурное!
Альтаир. Никогда!
Полишинель. Эх ты! Да брось, тебе говорят! Раскрой глаза пошире! Сейчас я тебе такое покажу — это вот будет зрелище! Не то что твоя сладенькая блондинка! Смотри!
Альтаир. Что? Эти оборванцы? Толпа, которая спешит, толкается, потеет... Ну уж и зрелище!
Полишинель. Ты, милый мой, просто ревнуешь. Потому что все они, как и ты, гонятся за твоей красоткой. Ну ладно, могу показать тебе кое-что получше. Смотри! Вот шествуют Силы и Власти.
Альтаир. Власти? Над кем?
Полишинель. Над тобой, надо мной, надо всеми. Это те, кто нас ведет.
Альтаир. Никто меня не ведет. Я свободный гражданин свободной республики.
Полишинель. Вот именно. И, стало быть, их имена тебе небезызвестны. Но лица их, ручаюсь, ты никогда не пытался разглядеть. Так пользуйся случаем! Сейчас покажем тебе твоих богов, как говорится, в натуральном виде.
Начинается процессия.
Альтаир. Что это за чудище без головы, что мчится впереди всех огромными шагами?
Полишинель. Великан без головы, что марширует во главе? Ты его знаешь, дружочек, это Жизнь. Что, хороша? Какая грудь, а? Что твоя крепость! Руки — как ветви, налитые соком. Бедра прочней колонн. Несется, не удержишь — это буря, ураган, циклон! Смерч из жаркого дыханья и крови. Бей, валяй, круши! И мы туда ж, по ее примеру. А чтоб уж ничто не мешало, облегчим себя самую малость; рецепт для этого очень простой — голову с плеч долой!
Альтаир. Фу! Какое от нее исходит зловонье! Сырой говядиной разит и львиной клеткой!
Полишинель. Скажите, какой неженка! А от тебя, думаешь, амброзией пахнет, ты, звереныш?
Альтаир. Я — это совсем другое. У меня есть душа.
Полишинель. А что такое душа? Тоже зверь, не лучше иных прочих. И ты ей, пожалуй, верь, да только не очень. У нее тоже есть зубки. И не одним воздухом она питается.
Альтаир. Ах, вот этого я знаю. Видишь, идет, с повязкой на глазах? Она скрывает сияние его очей. Хочу благоговейно поцеловать их. Это мой властелин. Амур! Возлюбленный!
Полишинель. Эх ты, школяр! Жизнь-то только по книгам знаешь! Ошибка, дорогой, грубейшая ошибка! На две, по меньшей мере, тысячи лет опоздал твой портрет — сейчас уже ни чуточки непохоже! Этот слепец с застывшими чертами, которого ты пожираешь глазами, какой же это Амур, помилуй! Это Рассудок.
Альтаир. Что? Рассудок? Прочь! Убирайся! Не хочу тебя! Бесстыжий! По какому праву он завладел повязкой Амура?
Полишинель. А он не может без повязки. Глаза-то ведь ему не нужны, только мешают. Свой путь он наперед расчислил по всем законам логики, ну, стало быть, зажмурься и ступай без колебаний, прямо... Трах! Налетел на дерево... Ой-ой-ой! Расквасил нос... Ну что поделаешь: расчет был верен, это дерево ошиблось. Так! Напролом через кусты... Одежда в клочья... Ничего, он ходок неробкий! А что в прореху видно его... кожу, это его мало заботит. Но как же дальше-то? Ведь там ручей. Идет, идет по краю, словно мул, по самому обрыву... Как-то перешагнет?.. Эй, стой! Остерегись! Споткнулся, падает... Нет, устоял... Ну, ловок! Но те, кто следовал за этим канатным плясуном, те бух! — нырнули... Но это их не охладит... Вперед, ребята! Прямо, только прямо! Нет ничего прекрасней прямой линии. Ох, тупицы! Да здравствует мой горб!
Альтаир. А это еще кто? Уставился на меня и хихикает? Ступай, ступай себе! Шут гороховый!
Полишинель. Вот так так! А знаешь ли ты, кого сейчас гонишь? Это и есть Амур.
Альтаир. Амур? Этот идиотик? Ну вот, нате, пожалуйста, теперь он разрюмился... Но, значит, он уже больше не слепой?
Полишинель. Слепой ли, зрячий ли, не велика разница. Он, видишь ли, малость придурковат.
Альтаир. Ну ты, фонтанчик, довольно капать... (Утирает ему слезы.) Смотрите-ка, смеется! Как радуга после дождя. А глаза у него красивые...
Полишинель. Но не затем они ему нужны, чтобы смотреть. А только чтобы делать глазки.
Альтаир (пытается поймать взгляд Амура). Что видишь ты? О чем ты думаешь? Куда стремишься? Поведай мне мечту свою!
Амур. А, е, и, о, ю! (Извлекает пронзительное арпеджио из флейты Пана, мимоходом влепляет поцелуй ослу, который в ответ встряхивает ушами, и убегает в сопровождении прыгающего козленка.)
Полишинель. Он ничего не видит, ничего не хочет, не думает и не стремится никуда. Он равнодушен ко всему, что происходит. Он проходит...
Альтаир (глядя в ту сторону, где исчез Амур). Как он прекрасен!
Полишинель. Всегда так кажется, когда любовь прошла.
Раздается грохот — тяжелым мерным шагом проходит вооруженный отряд. Рев труб. Солдаты все обвешаны оружием, за спиной у них походные мешки. Во главе — затянутый в мундир толстяк в каске, с перьями, как у воина из оперетки Оффенбаха, с огромным ранцем, саблей и винтовкой. Он весь в поту, отдувается, отирает лицо.
Альтаир. Вот уж придумали — в этакой сбруе тащиться в гору на самом солнцепеке! Да вы с ума сошли! Сбросьте свои доспехи! Что это, Полишинель, каторжные они, что ли? Кто этот солдафон, пузатый и усатый, который, словно Агамемнон, пыхтит и топает впереди всех?
Толстяк спотыкается.
Полишинель. Это Мир. Он идет, как видишь, задом наперед.
Альтаир. Мир? Это Мир?..
Полишинель. Ну да. Вооруженный Мир. Грибуй, спасаясь от дождя, бросился в воду. А эти, из страха перед огнем, подпаливают себя сзади.
Альтаир. Ну и ослы! Глупая вьючная скотинка! Эй, вы! Послушайте! Со всем этим старым железом на спине вы все равно не доберетесь до вершины. Уж лучше сделайте, как тот мудрец! (Показывает на ослика Буридана.) Все четыре копыта в воздух — и валяйтесь себе на травке!
Полишинель. Они только того и хотят.
Альтаир. А кто ж им запрещает?
Полишинель. Погонщик.
Появляется Свобода; это рыжий детина, на нем фригийский колпак, рубашка распахнута на волосатой груди, в руке огромный кнут.
Свобода. Но! Но! Какого черта! Вперед, граждане! Шевели ногами! Вперед, осел! Шагай либо издохни! А что еще с этим скотом? Вьюк у него съехал? (Обращаясь к Равенству.) Святая шлюха, помоги-ка затянуть на нем подпругу... Ошейник этому свободному человеку!
Полишинель. Приветствуй свое божество, сынок!
Альтаир. Что? Этого ругателя? Да кто он такой?
Полишинель. «Свобода, милая свобода...»
Альтаир. А та, другая?
Полишинель. Его сестрица — Равенство. Милейшая особа!
Равенство (затягивая ремни на солдате). Ты у меня подожмешь брюхо! (Подбирает с земли какой-то предмет, который она положила на обочину дороги, перед тем как начать затягивать ремни, и продолжает свой путь.)
Альтаир. Что у нее в руках?
Полишинель. Садовые ножницы. Отойдем-ка подальше. Она стрижет, кромсает, режет... Кыш! Кыш, негодная! Беда тому, кто ей попадается!
Альтаир. Да что ж ее так раздражает?
Полишинель. Все, что выдается.
