Андри Байелер - Антология современной швейцарской драматургии

ЕПИСКОП. Кредитная карточка. Про кредитные карточки Иисус ничего не говорил. (Пытается есть свою кредитную карточку.)

ПРОФЕССОР. У меня есть евро и доллары. Что калорийнее? (Решается, ест.)

МИНИСТР. Я бы никогда не стал есть доллары. (Ест.)

КИТАЕЦ. Юани. (Ест.)

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Железнодорожный билет. Разве что его? (Ест.)

БАНКИР (выплевывает). Несъедобно.

ЕПИСКОП (вынимает кредитную карточку изо рта). Даже не пахнет, а есть невозможно.

ОСТАЛЬНЫЕ (прекращают жевать). Брр. Ужасно. Тьфу.

ЕПИСКОП. Страшный суд. Все говорят о Страшном суде. Но страшен день перед ним. Канун Страшного суда.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Что вы там бормочете?

ЕПИСКОП. Знайте, он наступит завтра. Страшный суд. Но сегодня — еще только сегодня.

Тишина.

ПРОФЕССОР. Мне нечем дышать.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Тут больше нет воздуха.

БИЗНЕСМЕН. Я дышу вашими испарениями.

МИНИСТР. Мне уже в Берлине казалось, что я задыхаюсь. Но по сравнению с тем, что происходит сейчас, то была ерунда.

БИЗНЕСМЕН (держит в руках монету). Орел — иду, решка — не иду. (Подбрасывает монетку, смотрит.)

ПРОФЕССОР. Что?

БИЗНЕСМЕН. Орел. Я пошел. (Не двигается с места.)

ЕПИСКОП (бросается на любовницу банкира). Один раз, с такой женщиной, как вы. С последним глотком воздуха.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Хеннер!

БАНКИР. Я зарабатываю восемнадцать миллионов в год и должен терпеть такое.

ЕПИСКОП. Бог создал вас. Бог создал и меня.

БАНКИР. Иногда двадцать миллионов.

ЕПИСКОП. Бог создал искушение.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Да что вы такое делаете?

ЕПИСКОП. Я пытаюсь…

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. А ну-ка, уберите от нее свои лапы.

БАНКИР (кричит на представительницу НПО). Да что вы понимаете? Вы и в постель небось с рюкзаком ложитесь. Только его вы и любите, это факт.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (банкиру). Хеннер!

БАНКИР. Трахается с рюкзаком! Ха!

ЕПИСКОП (любовнице банкира). Йозеф! Меня зовут Йозеф!

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Это просто невыносимо. Пять мужчин, и хоть бы один пальцем пошевелил.

БИЗНЕСМЕН (епископу). Так у вас ничего не получится.

ПРОФЕССОР (отталкивает епископа от любовницы банкира и тут же со знанием дела овладевает ею). Вот как надо, слуга Господа.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Хеннер!

ЕПИСКОП (профессору, поправляя на себе одежду). Если уж вы не уважаете меня, то уважайте сутану.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (профессору, наблюдая за происходящим). Прекратите, чудовище! (Смотрит все более возбужденно.) Вы не человек! Вы монстр!

ПРОФЕССОР (продолжая, любовнице банкира). Как тебя зовут?

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Петра. Меня зовут Петра.

ПРОФЕССОР (любовнице банкира). Меня зовут Клаус.

ЕПИСКОП. Я ухожу. (Остается.)

БИЗНЕСМЕН (профессору). Это так уж необходимо?

БАНКИР (кричит, вне себя, бизнесмену). Это мое дело!

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (в экстазе). Хеннер!

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (тоже в экстазе). Клаус!

ПРОФЕССОР (тем же тоном). Вот именно! Клаус!

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (не останавливаясь). Соня! Меня зовут Соня!

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (все еще возбужденно). Меня зовут Петра!

Китаец вдруг начинает истерически танцевать, напевая китайские песни.

ПРОФЕССОР (пока китаец танцует, достигает высочайшей точки наслаждения). Соня, Соня, Соня.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (в тон ему). Клаус, Клаус, Клаус.

Оба в изнеможении в объятиях друг друга.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (банкиру). Вот видите, что вы сделали с бедной девушкой.

БАНКИР. Почему я?

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Вы, мужчины. У вас мозг в пенисе. Не можете думать ни о чем другом.

Свет мигает. Все смотрят вверх. Свет гаснет. Наступает темнота.

ВСЕ. О-о-о.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (истерически). Не трогайте меня.

ЕПИСКОП. Господи Боже мой.

Свет постепенно снова загорается.

БИЗНЕСМЕН. В доме есть агрегат аварийного энергоснабжения. Работает от дизеля.

ПРОФЕССОР. В пятизвездочном отеле он должен быть. По инструкции, как в больницах.

Тишина. Снова светло. Китаец больше не танцует.

ЕПИСКОП (снимает сутану). Эта жара. Невозможно выдержать. (Теперь он в епископском подряснике.)

МИНИСТР (тоже раздевается, остается в нижнем белье). Сауна по сравнению с этим отелем — холодильник.

БИЗНЕСМЕН (раздевается). Наверняка пятьдесят градусов.

БАНКИР (делает то же самое). Жарко, как… (епископу) как в…

ЕПИСКОП. Не произносите этого!

БАНКИР. …как в преисподней.

ЕПИСКОП (взрывается). Я не могу слышать этого слова, я же сказал вам.

БАНКИР. В аду.

КИТАЕЦ (по-китайски). Ад, ад, ад.

ЕПИСКОП. Что?

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Он говорит: ад, ад, ад.

КИТАЕЦ (кивает, по-китайски). Ад.

ЕПИСКОП (китайцу). Если уж вы не уважаете меня, то уважайте сутану.

КИТАЕЦ (по-китайски). Жарко. Тут вы правы. (Тоже раздевается. Остается в китайском нижнем белье.)

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Что за день. (Тоже раздевается. Дамское нижнее белье).

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (раздевается, в нижнем белье). Точно. Тут я с вами солидарна.

ПРОФЕССОР (раздевается, в нижнем белье). Словно Рождество и Пасха одновременно. Только без воздуха.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Жарче.

ЕПИСКОП. В день перед Страшным судом каждый делает то, что повелевает ему закон.

ПРОФЕССОР. Какой закон?

ЕПИСКОП. Его собственный.

БАНКИР. Убить отца.

МИНИСТР. Познать собственную мать.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Бросить детей.

КИТАЕЦ (по-китайски). Убить всю семью.

БИЗНЕСМЕН. Выпрыгнуть из окна.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Поджечь все атомные боеголовки. Выпустить все ракеты. Высвободить все вирусы.

ЕПИСКОП. Ада нет. Неба нет. Бога нет. Страшного суда нет.

Бесконечное пространство, до самого горизонта. Ужасно яркий свет. Все действующие лица. Хор. Он приближается, подходит все ближе. Много голосов, у хора тоже есть текст. Максимальная стремительность во всем, в том числе и в музыке.

ВСЕ. «Джей-Пи Морган Чейз и компания» и «Банк оф Америка», и Сити-груп, и Королевский банк Шотландии, они все и Эйч-эс-би-си, Уэльский «Фарго и компания», Мицубиси, Колумбийская страховая корпорация, группа «Креди агриколь», а еще Центральный банк Испании, Китайский банк, Констракшн-банк, «Голдман Сакс», БНП Париба, банк Беркли, Мизухо-банк, «Морган Стенли», «Юникредит», Нидерландская группа ИНГ, Немецкий банк, солнце посылает на них свои палящие лучи, небеса — пучки огня, вулканы извергаются у них в подвалах, где штабелями сложены слитки золота, лава этих вулканов подбрасывает плавящееся золото высоко в воздух, а оттуда оно, расплавленное и обжигающее, падает обратно и погребает под собой убегающих банкиров, молящих о милости, целые города завалены позолоченными компакт-дисками, трейдерами, сотрудниками банков, консультантами по капиталовложению, которые застыли на бегу, блестя золотом, приклеившись золотыми туфлями к расплавившемуся асфальту, в покрытых золотом кейсах превращаются в пепел меморандумы, стратегические договоры, прогнозы прибылей, некоторые, избежав золотого потока, добираются до реки и прыгают в нее, чтобы спастись, и свариваются там заживо, потому что вода кипит. Ратобанк, группа «Сосьете женераль», Китайский сельскохозяйственный банк, Интеза Сан-Паулу. О, как выглядит наш город, этот прекрасный город, башни из стекла разбиты вдребезги, люди — их кожа горит, их кости пылают в огне, короткая вспышка, красноватая, нет, скорее голубоватая, а потом все эти бывшие ВИПы гибнут в огне, о, кто поможет нам всем, никто, никого, никакого плана эвакуации, никакого сценария на случай беды, никакой инструкции, что делать при максимально опасной аварии, не поможет ни всеобщий немецкий автоклуб, ни спасательная авиация, ни Господь Бог в крепости Центрального банка, в башнях Международного резервного банка, во Всемирном банке, как в Вавилоне, все кричат на своих родных языках в телефонные трубки: на суахили, пенджаби, верхнефранкском, телефонная связь умирает, прежде чем они успевают сказать «алло» или «помогите», Иерусалим, Нью-Йорк, Лондон, Мумбай не отличить от Франкфурта, а эти — ближайшие соседи Земли, они рты поразевают от удивления, когда увидят на расстоянии в четырнадцать тысяч световых лет резкую вспышку на своем небе, короткую далекую молнию в обычно черном космосе, горящую Землю. Они будут создавать теории, столкновение двух планет в далекой Галактике, но никогда не додумаются до простой истины, что люди в башнях выпрыгивали из окон, пока гора тел не выросла до уровня последнего этажа, так что на улицу можно было просто выйти из окна, и все-таки они погибли, никто и не думал, что это коснется всех, все были уверены, что умрут остальные, не они, да, а теперь мы все гибнем в один и тот же момент, виновные и невиновные, клиенты и консультанты, заемщики и кредиторы, бедные и богатые, сообразительные и медлительные, пьяницы и трезвенники, мужчины и женщины, ты и я.