Иван Тургенев - Месяц в деревне
В 1856 г. Некрасов намеревался издать в двух томах драматические произведения Тургенева. Перед отъездом за границу в августе 1856 г. он поручил Д. Я. Колбасину, руководившему в то время технической стороной некрасовских изданий, «списать вымаранные цензором места и отправить к Тургеневу» (Архив села Карабахи. М., 1916, с. 276–277). Это поручение было Колбасиным выполнено. В письме к Тургеневу, заключавшем купюры, сделанные цензорами в корректурных листах «Месяца в деревне» (см. выше), Колбасин сообщал: «Вот всё, что было пропущено в цензурной корректуре, но это не дает того света комедии, какой был в первоначальном ее виде; рукописи моей я не мог нигде отыскать, но, сколько помнится мне, у Вас в Спасском есть ветхий оригинал, его бы можно отыскать, он хранится в красной шкатулке <имеется в виду черновой автограф 1850 г.>. Вспомните и напишите дяде, чтоб поискал. Скоро ли пришлете комедии, надо бы начать печатать с октября месяца, потому что повести в половине октября будут готовы» (Т и круг Совр, с. 261). Несмотря на напоминания Некрасова, Тургенев этой работы не выполнил.
Возможно, Тургенев медлил, помня, как холодно был встречен «Месяц в деревне» в 1855 г., а в начале 1857 г. – под влиянием статьи А. В. Дружинина о «Повестях и рассказах», в которой последний писал об «отсутствии драматического элемента в даровании Тургенева», называл драмы Тургенева «весьма неудачными»{23} – и вовсе отказался от мысли напечатать свои комедии.
Вместе с тем продолжали раздаваться голоса о необходимости издания «Театра Тургенева». Об этом писал, правда несколько позднее, М. Лонгинов: «…есть немало людей, которым они <пьесы Тургенева> очень нравятся; и мы уверены, что Театр г. Тургенева будет для них истинным подарком, а потому и желаем, чтоб он был собран и издан». Особое внимание М. Лонгинов уделял комедии «Месяц в деревне» (PB, 1861, № 2, с. 915–916).
В 1867 г. Тургенев приступил к подготовке нового издания своих сочинений, куда должны были также войти «сцены и комедии» и в том числе «Месяц в деревне». В это время уже не существовало цензурных препятствий для публикации неискаженного текста комедии, восходившего к тексту первой редакции. Очевидно, Тургеневу были доступны две рукописи этой первой редакции – черновой автограф, хранившийся в Спасском, и список, находившийся у С. А. Толстой. 14 (26) ноября 1867 г. он просит Анненкова: «Если вы увидите лично графа А. К. Толстого, то напомните ему, что его супруга хотела мне прислать сюда <в Баден-Баден, где жил тогда Тургенев> находящуюся у нее единственную копию с рукописи моей комедии „Месяц в деревне“…». Однако эта копия не была получена Тургеневым, о чем он сообщал Анненкову 13(25) апреля 1868 г.: «А графиня Толстая так-таки и не прислала мне мою рукопись, и за этим придется ехать в деревню», то есть в Спасское, где и находился черновой автограф «Студента». Известно, что в течение полутора недель своего пребывания в Спасском в июне 1868 г. Тургенев усиленно трудился над подготовкой нового собрания сочинений (см. письма к Полине Виардо от 17 и 19 июня 1868 г.). Вполне вероятно, что это был труд главным образом по подготовке нового текста «Месяца в деревне» и что Тургенев предпринял свое путешествие из Бадена в Спасское ради имевшегося в деревне автографа.
В заметке «Вместо предисловия», предпосланной «Сценам и комедиям» в Т, Соч, 1869, ч. VII, Тургенев писал, что «Месяц в деревне» «является теперь в первобытном виде». Однако это заявление не совсем точно. Социальная острота конфликта оказалась ослабленной, поскольку в новой редакции не были устранены цензурные купюры и искажения журнального текста, затронувшие в значительной своей части образы двух разночинцев – Беляева и Шпигельского; не были восстановлены и некоторые другие детали текста, обедненного по настоянию цензуры на разных стадиях работы автора над пьесой (см. выше). Причиной этого была никак не перемена в настроениях и взглядах Тургенева, а недостаточная актуальность и острота общественного содержания конфликта и его «моральной» формы в эпоху шестидесятых годов, в условиях резких политических столкновений революционной демократии и идеологов либерализма. Сложные же психологические отношения героев, разрушенные в журнальной редакции, были восстановлены, хотя и без социальной их заостренности. Реконструируя роль Ислаева, Тургенев, однако, не просто возвратился к первой редакции пьесы. По сравнению с черновым автографом, сцены, в которых участвует Ислаев, были значительно сжаты. Их стилистическая правка, как установлено в исследовании H. M. Кучеровского, «была направлена к тому, чтобы придать диалогам максимальную внутреннюю содержательность, что достигалось за счет подбора таких слов в каждой реплике, которые бы наиболее точно и кратко выявляли основную мысль диалога и психологию действующего лица»{24}. Эти сцены стали более динамичными, более «театральными».
Из купюр цензурной корректуры «Современника» Тургенев восстановил большую реплику Ракитина: «…всякая любовь ~ такою дорогою ценою», неоднократно исправлявшуюся уже в рукописи (см. с. 385). Вслед за тем Тургенев возвращает на свое место, с значительными исправлениями, и большую часть реплики Натальи Петровны в первом действии об ее отношениях с Ракитиным, также исключенную, вероятно, по требованию цензуры (ср. с. 302: «Наши отношения так чисты ~ вот от того-то…»)
Постановка «Месяца в деревне» впервые была осуществлена режиссером А. Богдановым на сцене московского Малого театра 13 января 1872 г. в бенефис Е. Н. Васильевой в связи с 25-летним юбилеем ее сценической деятельности. Роли распределялись следующим образом: Ислаев – И. В. Самарин, Наталья Петровна – Е. Н. Васильева, Верочка – Н. С. Васильева, Анна Семеновна Ислаева – Н. В. Рыкалова, Лизавета Богдановна – С. Н. Акимова, Ракитин – Н. Е. Вильде, Беляев – М. А. Решимов, Большинцов – П. М. Садовский, Шпигельский – С. В. Шумский{25}.
Переговоры о постановке пьесы, во время которых возник и вопрос о ее сокращении для сцены, велись уже во время краткого пребывания Тургенева в Москве в марте 1871 г. И хотя писатель, по его же словам, «всячески уговаривал г-жу Васильеву этой комедии не давать – ибо она вещь не сценическая и непременно должна нагнать скуку – я же вовсе не драматический писатель», он всё же дал разрешение на постановку пьесы и необходимые сокращения ее текста для сцены: «Я, нижеподписавшийся, отдал Екатерине Николаевне в полное распоряжение мою пьесу „Месяц в деревне“ для постановки на сцену – и при этом изъявляю мое согласие на все те сокращения, которые окажутся необходимыми. Иван Тургенев. Москва, 17 марта 1871»{26}.
Однако до постановки он, как это видно из письма к Н. С. Тургеневу от 16 (28) января 1872 г., не знал об окончательном решении Е. Н. Васильевой взять пьесу для своего бенефиса. Узнав об этом из «Московских ведомостей», Тургенев просил брата в том же письме сообщить ему свое мнение о спектакле, повторяя, что «Месяц в деревне» – «вещь не сценическая». Вместо сообщения о своих впечатлениях Н. С. Тургенев послал в Париж вырезки из газет с отзывами о спектакле. Рецензии подтвердили самые худшие опасения и предположения писателя: «…я из них не узнал ничего нового, ибо ничего иного и не ожидал; моя комедия <…> должна была получить фиаско. Оттого я и бросил (с 1851 года) писать для сцены; это не мое дело. Мне остается только упрекнуть себя – зачем я имел слабость согласиться на просьбы г-жи Васильевой…»
В самом деле, отзывы критики были весьма неблагосклонны. Как отмечалось на страницах «Русских ведомостей», «капитальной пьесой своего бенефиса г-жа Васильева выбрала 5-актную комедию нашего даровитого писателя И. С. Тургенева, и в этом выборе заключается первая ее ошибка. Пьесы г. Тургенева, написанные несомненно прекрасным литературным языком и чрезвычайно художественные и интересные в чтении, очень много теряют при сценическом исполнении. Бенефициантке лучше, нежели кому бы то ни было другому, должна быть известна и понятна та огромная разница, которая существует между произведением чисто беллетристическим и предназначаемым для сцены, а также и тот недостаток сценичности, которым страдают все вообще пьесы Тургенева, за исключением разве только комедии „Провинциалка“, где когда-то с таким успехом участвовала та же г-жа Васильева». Сказав о несценичности пьес Тургенева, рецензент очень резко отозвался о плохой игре актеров, которые не сумели воспользоваться важнейшим достоинством комедии – «красотой ее языка». Его удовлетворяли лишь Васильева 2-я (Верочка) и Шумский (Шпигельский). См.: Рус Вед, 1872, 18 января, № 13.
Несмотря на неуспех первого представления, пьеса прошла в Малом театре еще четыре раза (17, 18, 19 и 23 января 1872 г.).
Вторично «Месяц в деревне» был поставлен уже в Петербурге, на сцене Александрийского театра. 17 января 1879 г., в бенефис М. Г. Савиной. На этот раз роли исполняли: Ислаев – Н. Ф. Сазонов, Наталья Петровна – А. И. Абаринова, Вера – М. Г. Савина, Анна Семеновна Ислаева – Е. А. Сабурова, Лизавета Богдановна – Р. В. Стрельская, Ракитин – А. С. Полонский, Беляев – М. М. Петипа, Большинцов – К. А. Варламов, Шпигельский – П. И. Новиков. Этот спектакль занимает особое место в истории сценического воплощения тургеневских пьес, прежде всего благодаря участию в нем замечательной русской актрисы М. Г. Савиной.
