Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Проклятое Дитя

ГАРРИ: И ты сохранил его?

Драко достает и показывает Маховик.

ДРАКО: Никакой проблемы с пятью минутами, и сияет как золотой. Все, как любят Малфои. Ты улыбаешься.

ГАРРИ: Гермиона Грейнджер. По этой причине она оставила первый, из страха, что где-то должен быть второй. С учетом всего, ты можешь быть отправлен в Азкабан.

ДРАКО: Обсудим альтернативы. Если бы люди знали, что я могу перемещаться во времени, это вызвало бы еще больше слухов и недоверия.

Гарри смотрит на Драко, прекрасно его понимая.

ГАРРИ: Скорпиус.

ДРАКО: Мы были способны иметь детей, но Астория болела. Проклятие крови, довольно серьёзное. Один из ее предков был проклят… и это отразилось на ней. Знаешь, как эти вещи могут возродиться через поколения.

ГАРРИ: Драко, мне жаль.

ДРАКО: Я не хотел рисковать её здоровьем, я говорил, что чета Малфоев прекратиться на мне, чтобы там не говорил мой отец. Но Астория…она не хотела ребёнка-наследника Малфоев, она хотела его для нас. Наш ребёнок, Скорпиус, родился… и это был лучший день наших жизней, но это серьёзно ослабило здоровье Астории. Мы спрятались ото всех. Я хотел сохранить её силу…но пошли слухи.

ГАРРИ: Не могу даже представить, каково это…

ДРАКО: Астория всегда знала, что не доживёт до старости. Она хотела, чтобы у меня был кто-то, когда она уйдёт, потому что… это довольно одиноко, быть Драко Малфоем. Я всегда буду вызывать подозрения. Не смогу убежать от прошлого. Но я никогда не понимал, что отчаянными попытками защитить своего сына от слухов вызову еще больше подозрений.

ГАРРИ: Любовь слепа. Мы оба пытались дать нашим сыновьям не то, что нужно им, а то, что нужно было нам самим. Мы были отчаянно пытались переписать свое прошлое, что не заметили их настоящее.

ДРАКО: Поэтому он и нужен тебе. Храня его, я едва смог устоять, чтобы не использовать его, хотя я готов был отдать душу, чтобы провести еще минуту с Асторией…

ГАРРИ: Драко, мы не можем. Мы не можем его использовать.

Драко смотрит на Гарри, и впервые, за столько лет ненависти, они смотрят друг на друга, как друзья.

ДРАКО: Мы должны найти их — это займет века, но мы должны найти наших сыновей.

ГАРРИ: Мы не имеем ни малейшего представления о том, в каком они времени и где. Искать их во времени, когда ты не знаешь, в каком именно промежутке событий — пустая трата сил. Боюсь, это не под силу сделать ни любви, ни маховику времени. Теперь все зависит от наших детей: спасение под силу только им самим.

СЦЕНА 5

АЛЬБУС: Мы расскажем дедушке и бабушке?

СКОРПИУС: Что они не увидят, как их сын растет?

АЛЬБУС: Она сильная. Я знаю, она сильная. Ты же видел ее.

СКОРПИУС: Она выглядела прекрасно, Альбус. Будь я тобой, я бы не стал расстраивать ее такими разговорами. Она должна быть готова умолять Волан-де-Морта, должна быть готова умереть за сына, а твой самый ужасный спойлер в мире не позволит ей это сделать.

АЛЬБУС: Дамблдор. Дамблдор еще жив. Мы можем найти его и, как ты со Снейпом…

СКОРПИУС: Можем ли мы рисковать, давая ему знать, что твой папа выживет? У него есть дети?

АЛЬБУС: Он же Дамблдор! Он со всем может справиться!

СКОРПИУС: Альбус, в мире было около сотни книг, написанных о том, что знал Дамблдор, как он узнал или почему он делал то, что делал. Но несомненная правда в том, что он делал, что ему нужно было сделать — и я не планирую в это вмешиваться. Мы могли бы попросить о помощи, будь мы в другом «измерении». Но — нет. Мы в прошлом. Мы не можем исправить время, не создав еще больших проблем: если наши приключения и научили нас чему-то, то именно этому. Опасно говорить с кем-либо — риск изменить будущее слишком велик.

АЛЬБУС: Тогда нам нужно поговорить с будущим. Нам нужно отправить моему отцу сообщение.

СКОРПИУС: Но у нас нет совы, которая может путешествовать во времени. И у нас также нет маховика времени.

АЛЬБУС: Мы отправим сообщение моему отцу, он найдет способ вернуть нас обратно. Даже если ему придется соорудить маховик времени самостоятельно.

СКОРПИУС: Мы отправим воспоминание, как в Омут памяти, окружим его, отправим сообщение и будем надеяться, что он доберется до этого воспоминания в нужное время. Я имею в виду, вряд ли, но… Если встать над ребенком и… постоянно кричать «ПОМОГИТЕ, ПОМОГИТЕ, ПОМОГИТЕ!»… Это может его несколько травмировать…

АЛЬБУС: Только чуть-чуть.

СКОРПИУС: Небольшая травма сейчас, это ничего по сравнению с происходящим, и может быть, потом, когда он будет думать — позже — он может вспомнить наши лица когда мы… кричали…

АЛЬБУС: ПОМОГИТЕ!

Скорпиус смотрит на Альбуса.

СКОРПИУС: Ты прав. Это ужасная идея.

АЛЬБУС: Одна из худших твоих идей.

СКОРПИУС: Я понял! Мы передадим сообщение сами — подождем 40 лет — и отправим его…

АЛЬБУС: Без шансов — тогда Дельфи поймет, в какое время нужно отправит армии, чтобы найти и убить нас…

СКОРПИУС: Так что, нам следует залечь на дно?

АЛЬБУС: Это было бы неплохо, залечь на дно на целые 40 лет, но… они найдут нас. Мы умрем и время остановится в неправильном направлении. Нет. Нам нужно нечто, что мы можем контролировать, то, что он получит в нужное время и мы будем в этом уверены. Нам нужно…

СКОРПИУС: У нас нет ничего такого. А все-таки, если бы я мог выбрать напарника для возвращения вечной тьмы, я бы выбрал тебя.

АЛЬБУС: Без обид, но я бы лушче выбрал могущественного волшебника, который действительно хорош в магии.

Лили выходит из дома с младенцем Гарри в коляске, она заботливо заворачивает его в одеяльце.

Его одеяло. Она заворачивает его в одеяло.

СКОРПИУС: Ну, это сегодня довольно прохладно…

АЛЬБУС: Он всегда говорил — это единственная вещь, которая осталась у него от нее. Смотри, с какой любовью она его укрывает. Думаю, он бы хотел узнать об этом. Хотел бы я ему рассказать.

СКОРПИУС: И я хотел бы сказать моему отцу… ну, я не очень уверен. Я думаю, мне бы хотелось сказать ему, что я могу быть храбрее, чем он меня видит.

Альбус задумывается.

АЛЬБУС: Скорпиус, мой отец все еще хранит это одеяло.

СКОРПИУС: Это не сработает. Даже если мы напишем на нем сообщение сейчас, пока он маленький, он прочитает скоро сумеет его прочесть. Момент будет упущен.

АЛЬБУС: Что ты знаешь о любовных зельях? Есть в нем какой-то важный ингредиент?

СКОРПИУС: Помимо остальных, жемчужная пыль.

АЛЬБУС: Жемчужная пыль — это довольно редкий ингредиент, да?

СКОРПИУС: В основном, потому, что она довольно дорогая. Что ты хочешь сказать, Альбус?

АЛЬБУС: Мы с отцом поссорились за день до того, как я уехал в школу.

СКОРПИУС: Теперь мне все понятно. Верю, что каким-то образом повлияло на то, что мы ввязались в эту путаницу.

АЛЬБУС: Я швырнул одеяло через всю комнату… Оно столкнулось с любовным зельем, которое мне дядя Рон в шутку подарил…

СКОРПИУС: Он забавный парень.

АЛЬБУС: Зелье впиталось в одеяло, накрыв пролитое… и я узнал, что мама не впускала папу в мою комнату, с тех пор как я ее покинул.

СКОРПИУС: И?

АЛЬБУС: То, что скоро приближается Канун Дня Всех Святых как в нашем, так и в их времени, а он рассказывал, что всегда достает одеяло в этот день — это последняя вещь, оставшаяся у него от мамы. Поэтому он возьмёт это одеяло и…

СКОРПИУС: Нет. Я все еще тебя не понимаю.

АЛЬБУС: Что вступает в реакцию с жемчужной пылью?

СКОРПИУС: Ну, говорят, если смешать настой полувидимости и жемчужную пыль, то будет взрыв.

АЛЬБУС: И можно ли увидеть этот настой (в неуверенности произносимого) полувидимости невооруженным глазом?

СКОРПИУС: Нет.

АЛЬБУС: Что если мы возьмем одеяльце и напишем на нем настойкой полувидимости сообщение, а потом…

СКОРПИУС: (ЭВРИКА) Ничего не произойдет, пока он не вступит в реакцию с любовным зельем. В твоей комнате. В настоящем. Клянусь Дамблдором, мне это нравится!

АЛЬБУС: Нам лишь надо выяснить, где взять немного… Полувидимости.

СКОРПИУС: Знаешь, ходят слухи, что Батильда Бэгшот никогда не видела смысла в том, что волшебники и волшебницы закрывают свои двери…

Дверь распахивается.

Слухи — правда. Время украсть палочки и добыть зелье.

СЦЕНА 6

Гарри сидит на кровати Альбуса. Входит Джинни, она смотрит на него.

ДЖИННИ: Не ожидала тебяувидеть здесь.

ГАРРИ: Не волнуйся, я ничего не трогал. Твоя святыня в сохранности. (Он морщится) Прости. Я не это хотел сказать.

Джинни не отвечает. Гарри смотрит на нее.