Андрей Жиров - Путь в космос

Г о л о с а. Все ясно.

— Пора закругляться.

— Что ясно?

Г о р ш и н. Сергей Павлович, вам заключительное слово как докладчику.

К о р о л е в. Два слова. Наши дети, внуки — будущее планеты Земля. Будущее! Ради него мы живем, мыслим, собрались сегодня в Академии наук. Вы воюете, товарищ Томилин, с будущим, а мы прогнозируем его и по мере сил строим для таких мальчишек и девчонок, как ваш внук, как моя дочь. Вы, Аркадий Семенович, очень опасный для науки человек. Вы используете веские на первый взгляд аргументы. Они легко воздействуют на неподготовленные умы. Тут забота и о народной копейке, и о благе народа. Куда уж дальше! Кто может выступить против! Но я выступлю, ибо все, что вы говорите, — типичная ограниченность мышления, консерватизм чистейшей воды. Опыт нашей ленинской партии учит нас смотреть вперед, намного вперед…

Г о р ш и н. Вспомните первые пятилетки, годы индустриализации! Извини, перебил тебя, Сергей Павлович.

К о р о л е в. Верно. В те годы немало голосов было за сатин да за ситчик. Партия не согласилась, народ ее поддержал, хотя пришлось потуже затянуть пояса.

Д у м е н к о. Ситчиком от фашизма не укрылись бы. Металл выручил.

К о р о л е в. Точнее — сплав людей и металла. (После паузы.) Наша идея освоения Вселенной взращена мечтой всего человечества, его жаждой познания окружающего мира. И потому семена космонавтики, посеянные еще в незапамятные времена, начинают давать всходы.

Входят  П р е с н я к о в а  и  Ф а т ь я н о в. Ждут, когда закончится разговор, чтобы подойти к Королеву.

Т о м и л и н (ехидно). Мы еще не знаем, что из этих семян вырастет, — может, сорняк. Да и ракеты ваши еще пошаливают. Человеку летать, а не собачкам.

Д у м е н к о (нервно). Безответственный домысел!

Х о р о в (жестом призывая к вниманию). Я присутствовал при испытаниях всех ступеней ракеты. (Проходит по комнате, останавливается возле Горшина.) Игнатий Игоревич, сочту за честь предложить своего сына — летчика-испытателя — пилотом первого космического корабля.

Шум, возгласы, общее волнение.

Мой сын Николай готов лететь. Он просил меня об этом. Прошу оказать честь нашей фамилии Хоровых.

Общий шум, аплодисменты.

Т о м и л и н (переждав шум). Похвально, похвально, генерал Хоров. Я знаю, вы и ваш сын мужественные люди. Только науке нужны более веские гарантии успеха. Одних эмоций мало. Наш долг…

С в е т о в (Томилину). Долг ученого? Святое слово. Это верно, мы должники у народа… Не любим мы строить дороги. Дороги в завтра. Сиюминутными заботами прикрываемся. Одним словом (поворачивается к Королеву), успехов тебе, Сергей Павлович. Буду счастлив помочь тебе по своей части. (Томилину.) А этот слуховой аппаратик, между прочим, Аркадий Семенович, подсобный цех твоей фирмы изготовляет. Дали мне на испытание, не скрою — дерьмо! Вот ваша забота о людях.

Оживление, смех.

Г о р ш и н. Тише, товарищи, прошу вас! Судя по всему, желающих выступить больше нет? Позволю себе напомнить: идея Академии наук об организации полета человека в космос в Центральном Комитете партии и Совете Министров встречена одобрительно. Цель сегодняшней встречи, о чем я говорил, открывая заседание, одна — целесообразный вариант. Я думаю, что мы готовы к новому большому шагу — к орбитальному, именно орбитальному полету человека за пределы Земли. Скептиков же мне хочется спросить: разве извечную жажду познания окружающего мира можно чем-то ограничить? А развитие производительных сил? Имеют ли они предел?

Шум, возгласы одобрения. Королев замечает Преснякову и Фатьянова.

К о р о л е в (собравшимся). Извините. (Пресняковой.) Ну как? Докладывайте!

Ф а т ь я н о в. Сергей Павлович!

К о р о л е в. Да, здесь!

П р е с н я к о в а. Я… акт испытаний тормозной двигательной установки не подписала. Объект на Землю не возвратился.

Т о м и л и н. А если человек?

В комнате гнетущая тишина.

К о р о л е в. Где Пресняков?

П р е с н я к о в а (не знает, что сказать). Я… Он…

К о р о л е в. Что это за местоимения: «я», «он»? Вы разобрались в причинах? Вы полагаете, что ваше дело только сказать «нет»? Может, вы, Лариса Васильевна, из другого ведомства? (Берет себя в руки.) Так, так.

Т о м и л и н. А если человек, Сергей Павлович?

К о р о л е в (принимает решение. Горшину). Извините, Игнатий Игоревич, я должен уйти. Надо во всем самому разобраться. По горячим следам. (Поворачивается к Пресняковой и Фатьянову.) А вас я знать не хочу. (Уходит.)

Фатьянов и Преснякова идут за ним.

Т о м и л и н (всем, решительно). Так что шажок за шажком, да и растянуть бы их на сотенку лет.

З а н а в е с

Г о л о с  М о с к в ы. Передаем очередное сообщение ТАСС о полете корабля «Восток». Период выведения корабля-спутника «Восток» на орбиту космонавт товарищ Гагарин перенес удовлетворительно и в настоящее время чувствует себя хорошо. С ним поддерживается двухсторонняя радиосвязь.

СТРАНИЦА ТРЕТЬЯ

Сентябрь — октябрь 1959 года.

ЕСТЬ НАШ ВАРИАНТ!

Ж у р н а л и с т (перед занавесом). После жаркой дискуссии в Академии наук прошло несколько месяцев. Сергей Павлович Королев не прекращает работы над космическим кораблем. Но нет еще окончательного решения, каким быть полету — баллистическим или орбитальным. А тут еще некстати сдало сердце…

Открывается занавес. Летний домашний кабинет-веранда Королева. Круглый стол завален книгами, журналами. Вдоль стены справа — книжные полки. На стене возле двери, ведущей в другие комнаты, коричневая доска. На ней цифры. Фотография искусственного спутника Земли. На переднем плане сцены — вековые березы; чуть дальше, в глубине, — осенний яблоневый сад. Справа несколько садовых скамеек. Одна из них сломана. Между березами натянут плакат, на котором написано от руки: «Талант — это вера в себя, в свои силы. М. Горький». Возле калитки на скамейке сидит  П р о к о п ь е в н а. Возле нее телефон.

К о р о л е в  в домашнем костюме: темно-серые брюки, темно-синий свитер. Он стоит возле доски и пишет какие-то цифры. Энергичным движением руки стирает их. Вычерчивает на доске схему спуска корабля из космоса на Землю.

К о р о л е в. А если так?(Снова вычерчивает на доске.) Нет, не годится. Тормозная установка должна работать как часы. При чрезвычайных обстоятельствах мы обязаны будем включать ее в любую секунду полета над любой территорией. Без уменья возвращать аппарат на Землю нет корабля, нет полета. Нет эксперимента. Тут Томилин прав. Это вопрос вопросов. (Подходит к телефону, набирает номер.) Соедините со сто пятым. Да, с Пресняковой. (После паузы.) Нет связи! Сутки же прошли! Чепуха какая-то. До Луны добрались, а тут сто километров… Извините. Не вам. (Вешает трубку и с силой нажимает большим пальцем то место на столе, где обычно укрепляется кнопка звонка.) Черт! (Кричит.) Нина!

Н и н а  И в а н о в н а (из соседней комнаты). Я здесь. (Появляется в дверях.)

К о р о л е в (смотрит на часы). Мои не врут?

Н и н а  И в а н о в н а. Ждешь кого-то? Лекарство, конечно, не принимал. Беда с тобой. (Дает таблетку.)

К о р о л е в. Хуже рыбьего жира.

Н и н а  И в а н о в н а. Прокопьевна очередную почту несет.

Входит  П р о к о п ь е в н а.

П р о к о п ь е в н а (Королеву). Все пишут и пишут. Все заказные. Когда прочитывать успеваете?

К о р о л е в. Не ворчите, Прокопьевна. Что тут у вас?

П р о к о п ь е в н а. Письма. Телеграммы не по-нашему написаны.

К о р о л е в (читает). Париж, Лондон, Нью-Йорк. С ними я сам справлюсь. (Кладет в карман. Нине Ивановне.) Посмотри, что в этой охапке срочного?

Н и н а  И в а н о в н а. «Новый мир» пришел. (Забирает всю почту и уходит.)

П р о к о п ь е в н а. Я вас тоже хотела спросить, Сергей Павлович. На Луне-то жить придется или только так, для науки?

К о р о л е в. И то, и другое. С Луны будем изучать другие планеты. Может, когда-нибудь найдем подходящую. Похожую на нашу Землю. Освоим ее.

П р о к о п ь е в н а. Не пойму! У нас земли на Земле вроде хватает.