Карась Ершу не товарищ - Алексей Синиярв

К а р а с ь. Параллельно и перпендикулярно, сикось-накось, выпукло-вогнуто.

Ё р ш. Похоже на то. Ничего не интересно. Всё опостылело. Внутри всё растерзано, сколько пережёг, сколько перестрадал, мать моя, старуха... Устал, кажется, на всю жизнь вперед, постарел за эти годы на много лет. Угомонялся  зЕленым вином до полной  потери обоняния и осязания.

К а р а с ь. Короновирус, короче. Дышать нечем.

Ё р ш. Что ни день — то праздненства, хороводы со свистопляскою. А закален я в этом, сам знаешь — сверх пропорции. Чуть было не стал убежденным морфинистом, кокоинистом, —  на краю стоял — бездна! Заблудился, как в Бермудах.

 И, несомненно, настала  минута когда наплыв жизни силою своего гнета и приколдобила меня. Как ни на есть.

К а р а с ь. Понимаю.

Ё р ш. И однажды устроил такую кутерьму, об оном, стыда ради умалчиваю, которая кутерьма могла бы для меня очень дурно кончиться, совестно и говорить. И сказал же себе: "А вот за это, ершина, тебя за это не похвалят. Совсем даже не похвалят. Учудил. Кутерьма сия предвещает важное оному последствия.  Жопе сделают больно".

И как на берег глядел, сердце-вещун. Вот и дождался наконец, — как леска не вейся, а "борода" будет.

К а р а с ь. Давай по рюмашечке. Давай.

Алкоголь помогает нам перенести душевную боль в головную. (напевает.)  "Лейтенант молодой и красивый край родной на заре покидал".

 Вспомни наше, конь. Коняра! Вспомни. Первые свои  погоны. После первого курса, сразу младший лейтенант. После лекций —  в РОВД. Опыту набираться. Нас троих с Ча и Ру в транспортную милицию операми.

 Сидим в отделе, приходит следователь транспортной прокуратуры: "Ребята, у нас труп. Поехали".

 Полоса  отвода 15 метров от железнодорожного полотна в обе стороны. Лежит тело. Мы его в посадку перетаскиваем, в лесок, под ракитовый кусток. Ваше тело -- ваше дело. Земля не наша.

 Дачников много по грубы ходят, сообщили. Те тоже не дремлют. Мы уехали, они обратно перетащили. Труп был наш, стал ваш.

Ё р ш. Ага, приходишь после лекций, и...  с операми сначала пива попить не спеша, в пивнушке. Нам выносят с задней  двери... По кружечке неразбавленного.

 Как я с ними, по молодости, в засаду просился, ой.

 Не  брали.

Такие были мужики...

К а р а с ь. Но не только же пиво. Пиво у него! Эко, блин.

Проректор задолбал: "У нас военно-политический институт!!"

 Как мне это всё надоедало...

Ё р ш. Сапоги хромовые, просто зеркало, бриться можно. Гимнастерка отглажена. Галифе. Подворотничок беленький.

 К а р а с ь. Честь имею, ваше высокородь.

                                     поют вдвоем

 "Были волны спокойны в заливе и луч солнца  над морем сиял.  Он оставил надолго невесту,  а на прощанье сказала она"...

Аркадий Северный. - Лейтенант молодой и красивый.

https://www.youtube.com/watch?v=7Q4D2Xt1_5w

Ё р ш. Ганьбей*

К а р а с ь. Это по-каковски?

Ё р ш. По-хуевейбински.

К а р а с ь. Тогда — канпай*. По-японски.

Ё р ш. Короче: Шата нова,  с Новым годом, с 8 марта, с легким паром, с Днем рыбака! Тьфу!

                                               Выпивают.

Ё р ш.  (на коленях.). Госпожа Царь-рыба, владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празнословия не даждь ми!

К а р а с ь: Слезу пускаешь? Гайки слабоваты стали?

Ё р ш. (причитает на коленях.)  Лучше умру сейчас, до конца всю непутёвую жизнь выплачу: слез недостанет, перцу наемся.

К а р а с ь. (кричит.) Удочка!

                           Ерш быстро залезает под стол

К а р а с ь. (довольно). То-то же. Бледная моль. Не все тебе одному масленица.

Так на чем мы остановились, ваше степенство?

Ерш вылезает из-под стола. Расхаживает, трогает поплавки, багор, целится в Карася из ружья для подводной охоты.

Ё р ш. Ну, на чём-на чём? Что вышло — то и вышло! А что выходит из жопы, не мне тебе рассказывать.

Короче. Вызывают меня в Высшее Дисциплинарное присутствие. 

Вопросы задавали из рук вон щекотливые. Попеняли, что, дескать, забыл Ёрш о силе данной им присяги, сказали, дословно: " наглое забвение всяких околичностей". Дескать, "рассуждаем мы так: ежели таковому, что Ерш творит потворство сделать, то как бы оное не явилось повторительным! Честь мундира..."

И заладили: прочая, и прочая и прочая. Самописка, вечное перо. Короче, со всей административной въедливостью, да всё с вывертами канцелярскими.

Пробовал оправдываться, даже перечить — не дали. "По этому предмету более разговор не возобновляется".

К а р а с ь. Ага. Всё уже было заранее решено.

Ё р ш. Всё уже было решено заранее, да-с. Выкатили резолюцию: пиши-ка ты, братец Ёрш, рапорт об отставке по состоянию здоровья. Хотели, чтоб дописал "душевного". Но тут уж я  воспротивился.

К а р а с ь. Резонно. С такой формулировкой только в грузчики к купцам в сытный ряд. 

Ё р ш. Да не в сытный.  Если бы!  В проходном ряду пылью торговать! Служил, служил  двадцать пять лет, на тебе! выслужил  мешки и корзинки таскать с подводы в подвал.

Зачитывают мне всякое: и Камчатку, и Байкал... Всё припомнили.

 Справедливые, конечно, нарекания. Куда деваться? А некуда. Признал вину. Каялся. Хоть и противно было, куда там...

К а р а с ь. Смирение — страшная сила.

Ё р ш. Сам Председатель, волк и паук, мои эти... прочувствовал, короче —  сказал: " не грех, токмо падение".

На этом  Синедрион вердикт и вынес : "Кощунство и порнография. Но. Применить к Ершу снисхождение в виду глубокого раскаяния и безупречной службы.

А поскольку, мы здесь решаем и вяжем, караем и милуем, учитывая  заслуги, ордена, рвение и ранения; чтоб с голоду не помер, не спился — в Академию преподавать определяем".

 Поплавок вручили. Очередной чин. Звезду на погоны... Вроде как почетная отставка. Пенсия.

К а р а с ь. Благородно. Что и сказать.

Ё р ш. Знали мою историю, знали. Пожалели. А может не хотели, как говорится,  болотных пузырей, тень от удочки наводить.

К а р