Не боги - Макс Игнатов
Накануне он стоял среди хмурых мужчин и смотрел, как гроб с телом Василия Вадеева медленно опускают в свежевырытую могилу. Толя Шевчук не подвел ни в чем. В первую очередь он привел в движение все мыслимые и немыслимые рычаги, позволившие вырвать тело друга из цепких объятий системы. Не было понятно, что там еще хотелось с ним сделать полиции и прокуратуре, поэтому попотеть Толе и его команде пришлось изрядно. Но в итоге похороны состоялись. Гроб был закрыт, рядом с цветами и венками лежали подушечки с орденами и медалями. Было сказано несколько коротких прощальных речей. Женщина на похоронах была только одна – бывшая жена, рядом с ней стояла маленькая голубоглазая девочка. Артем обратил внимание, что они не плакали. Что они знают о смерти Василия?
Через несколько часов после этого, стоя у могилы своей жены, он думал уже о другом. О том, смог ли бы он раскрутить ту историю – историю гибели десятков невинных людей в авиакатастрофе. Ведь там наверняка тоже есть виновник. Нет, он не следил толком за последствиями той истории и даже не знает, чем все закончилось, наказали кого-то за произошедшее или нет. Для него все это всегда было олицетворением злого рока, судьбы. Но ведь он или кто-то другой могли бы докопаться до истины и найти виновника. И отомстить. Око за око. И не одно. Могли бы? Или нет?
Ни вчера, ни сегодня он не мог найти ответов.
И еще об одном Артем не мог не думать.
В последнее время он неоднократно разбирал свою роль в том самом «предприятии». У него часто спрашивали о его мнении насчет действий, которые уже привели к гибели людей и могут привести к смертям в будущем. И Артем после определенных колебаний приходил к выводу, что все делается правильно. Люди, ранее ему незнакомые, как Шевчук, или наоборот, как Савелий, которого он знал долгие годы, полностью поддерживали то, чем занималось это «предприятие» и готовы были всегда и всюду содействовать его работе. И он не мог, не имел права заподозрить их в какой-то неадекватности. А когда Артем прощался с двумя оставшимися сопалатниками, он в очередной раз постарался убедить их в своей лояльности.
Так почему же он сам постоянно в чем-то сомневается? Почему его так удивляет помощь со стороны других, совсем не глупых людей? Почему даже пообщавшись с кем-то и приняв точку зрения этого человека, он не готов до конца ей следовать? Что это за червь сомнения, который его постоянно точит?
Всю жизнь Артем Горбунов считал себя настоящим мужчиной, стойким в определенных убеждениях. Это касалось всего – жизни, бизнеса, веры (точнее, ее отсутствия). Сейчас все пришло к тому, что он не может определиться в вопросе, думам по которому он посвятил многие часы. При этом он не единожды уже приходил к определенным выводам – но толку-то? Что с ним случилось?
Неужели был прав Савелий, сказавший ему о том, что все это только до той поры, пока это не коснулось его самого? И все, кроме него, Артема: Белкин, Вадеев, Анисимов, Либерман, даже Толя Шевчук с Савой Краевым – все они настолько близко приняли к сердцу чужое горе, что были готовы или готовы сейчас на самые крайние меры? Все – но не он?
И вряд ли Савелий намекал на что-то, но получается, что даже гибель Марины не повлияла на Артема так, что ему захотелось бы найти виноватого в ее смерти. Неужели он настолько черств? Или ему просто не захотелось никого искать в силу определенных причин, и он просто запил, чтобы заглушить горе? Да, возможно, это был лучший выход в той ситуации, но был ли он верным?
Артем замотал головой, чем привлек внимание стюардессы. Она склонилась над ним, коснулась рукой его плеча и, улыбаясь, спросила:
– У вас все нормально? – и, не ожидая ответа, сказала: – Уже прилетели, скоро посадка.
Артем глубоко вздохнул и пристегнулся.
В Москве Артему бывать уже приходилось, поэтому каких-то проблем с перемещением по городу он не ожидал. Да, город большой, пробки и все такое, но он особо не торопился. Адрес клиники известен, его ждут – остается только прибыть в назначенное место. Он взял такси и во время поездки просто смотрел в окно, отмечая про себя изменения внешнего вида столицы. Водитель попался не особо разговорчивый, машина удобная – доехали спокойно и с комфортом.
Здание клиники поразило его своей монументальностью. Подобный особняк подошел бы скорее банку, а не лечебному заведению. После некоторых задержек Артем наконец попал к руководству.
– Меня зовут Виталий Викторович, фамилия моя Денисов, я главный врач этой клиники, – представился мужчина с коротко постриженными рыжими волосами. – Прошу прощения за тяготы, которые вам пришлось преодолеть – охрана у нас жесткая.
Артем усмехнулся: действительно, пока он дошел до кабинета главврача, его неоднократно останавливали и требовали показать нужные документы.
– Ничего страшного, главное – я здесь.
– Да, безусловно. Отдельное спасибо вашему ангелу-хранителю Семену Андреевичу…
Артем поморщился – Ялынский на последней встрече совсем не походил на ангела.
– …если бы не его настойчивость – не факт, что вы сюда бы попали.
– Да, конечно, – надо было что-то ответить, и Артем поддакнул.
– Теперь вы в наших надежных руках, – продолжил Денисов. – Сейчас я позову вашего лечащего врача, и мы вместе все обсудим, – Он нажал интерком. – Анфиса! Романову найди, пожалуйста, – и он снова повернулся к гостю.
– Артем Григорьевич, пока Светлана Сергеевна идет к нам, вот вам документы для ознакомления. Это общий график, предварительный срок лечения – четыре недели. Подробности – чуть позже. По стоимости – на последней странице.
Было бы некрасиво сразу смотреть итоговую цифру, поэтому Артем показал себя воспитанным человеком. Полистал предложенные бланки, поглядел на цифры, постепенно доходя до финальной конкретики. Что ж, в принципе, так он себе все и представлял – Москва все-таки! Но главным итогом будет то, с чем он отсюда уедет. Здоровье важнее всех денег.
– Можно подписать? – спросил он.
– Да, безусловно, – закивал Денисов.
Через минуту зашла Романова – начинающая полнеть блондинка лет тридцати. Денисов их познакомил. Минут пятнадцать ушло на обсуждение лечения – точнее, обсуждали больше непосредственно медики, а Артем делал умное лицо и продолжал время от времени поддакивать. После того, как он подписал еще пару документов, они с Романовой покинули кабинет главного врача.
Сначала они прошли в кассу, где Горбунов оплатил лечение, после чего необходимые сведения о нем внесли в базу данных
