Алексей Толстой - Том 2. Драматические произведения
(К гонцу.)
Ступай!
(К. Нагому.)
Прочти!
Нагой
Но, государь…
Иоанн
Читай!
Нагой
(читает)
«От Курбского, подвластного когда-тоТебе слуги, теперь короны польскойВладетельного Ковельского князя,Поклон. Внимай моим словам…»
Иоанн
Ну? Что же?
Нагой
Не смею, государь!
Иоанн
Читай!
Нагой
(продолжает читать)
«НелепыйИ широковещательный твой листЯ вразумил. Превыше Божьих звездГордынею своею возносясяИ сам же фарисейски унижаясь,В изменах ты небытных нас винишь.Твои слова, о царь, достойны… смеху…Твои упреки…»
Иоанн
Ну? «Твои упреки»?
Нагой
«Твои упреки — басни пьяных баб!Стыдился б ты так грубо и нескладноПисать в чужую землю, где немалоИскусных есть в риторике мужей!Непрошеную ж исповедь твоюНевместно мне и краем уха слышать!Я не пресвитер, но в чину военномСлужу я государю моему,Пресветлому, вельможному Стефану,Великому земли Литовской князюИ польского шляхетства королю.Благоговеньем Божиим мы взялиУж у тебя Велиж, Усвят и Полоцк,А скоро взять надеемся и Псков.Где все твои минувшие победы?Где мудрые и светлые мужи,Которые тебе своею грудьюТвердыни брали и тебе КазаньИ Астрахань под ноги покорили?Ты всех избил, изрезал и измучил,Твои войска, без добрых воевод,Подобные беспастырному стаду,Бегут от нас. Ты понял ли, о царь,Что все твои шуты и скоморохиНе заменят замученных вождей?Ты понял ли, что в машкерах плясаньеИ афродитские твои делаНе все равно, что битвы в чистом поле?Но ты о битвах, кажется, не мыслишь?Свое ты войско бросил…»
Иоанн
Продолжай!
Нагой
«Свое ты войско бросил… как бегун…И дома заперся, как хороняка…Тебя, должно быть, злая мучит совестьИ память всех твоих безумных дел…Войди ж в себя! А чтоб…»
Иоанн
Ну, что же? Дальше«А чтоб»?.. Читай!
Нагой
«А чтоб свою ты дуростьУразумел и духом бы смирился,Две эпистолии тебе я шлюОт Цицерона, римского витии,К его друзьям, ко Клавдию и к Марку.Прочти их на досуге, и да будетСие мое смиренное посланьеТебе…»
Иоанн
Кончай!
Нагой
О государь!
Иоанн
«Да будетСие мое смиренное посланье…»
Нагой
«Тебе лозой полезною! Аминь!»
При последних словах Нагого Иоанн вырывает у него письмо, смотрит в него и начинает мять бумагу. Его дергают судороги.
Иоанн
За безопасным сидя рубежом,Ты лаешься, как пес из-за ограды!Из рук моих ты не изволил, княже,Приять венец мгновенных мук земныхИ вечное наследовать блаженство!Но не угодно ль милости твоейПожаловать в Москву и мне словесноТо высказать, что ты писать изволишь?
(Озирается.)
И нету здесь ни одного из тех,Которые с ним мыслили? Ни брата —Ни свояка — ни зятя — ни холопа!Нет никого! Со всеми я покончил —И молча должен проглотить егоРугательства! Нет никого в запасе!
Входит стольник.
Стольник
Великий государь! К тебе бояреПришли из Думы всем собором!
Иоанн
Добро пожаловать! Они пришлиМеня сменять! Обрадовались, чай!Долой отжившего царя! Пора-деЕго как ветошь старую закинуть!Уж веселятся, чай, воображая,Как из дворца по Красному крыльцуС котомкой на плечах сходить я буду!Из милости, пожалуй, Христа ради,Кафтанишко они оставят мне!Посмотрим же, кому пришлося местоМне уступать! Прошу бояр войти!
Стольник выходит.
Воистину! Что им за государь я?Под этой ли монашескою рясойУзнать меня? Уж я их отучилПеред венчанным трепетать владыкой!Как пишет Курбский? Войско-де я бросил?И стал смешон? И уж пишу нескладно?Как пьяная болтаю баба? Так ли?Посмотрим же, кто их премудрый царь,Который заживо взялся по мнеНаследовать?
Входят бояре.
Бью вам челом, бояре!Довольно долго совещались вы;Но наконец вы приговор ваш думныйПостановили и, конечно, мнеПреемника назначили такого,Которому не стыдно сдать престол?Он, без сомненья, родом знаменит?Не меньше нас? Умом же, ратным духом,И благочестием, и милосердьемНас и получше будет? — Ну, бояре?Пред кем я должен преклонить колена?Пред кем пасть ниц? Перед тобой ли, Шуйский,Иль пред тобой, Мстиславский? Иль, быть может,Перед тобой, боярин наш НикитаРоманович, врагов моих заступник?Ответствуйте — я жду!
Годунов
Великий царь!Твоей священной покоряясь воле,Мы совещались. Наш единодушный,Ничем не отменимый приговорМы накрепко постановили. Слушай!Опричь тебя, над нами господиномНикто не будет! Ты владыкой нашимДоселе был — ты должен государитьИ впредь. На этом головы мы нашиТебе несем — казни нас или милуй!
Становится на колени, и все бояре за ним.
Иоанн
(после долгого молчания)
Так вы меня принудить положили?Как пленника связав меня, хотитеНеволей на престоле удержать?
Бояре
Царь-государь! Ты нам дарован Богом!Иного мы владыки не хотим,Опричь тебя! Казни нас или милуй!
Иоанн
Должно быть, вам мои пришлися бармыНе по плечу? Вы тягость государстваХотите снова на меня взвалить?Оно-де так сподручней?
Шуйский
Государь!Не оставляй нас! Смилуйся над нами!
Иоанн
Свидетельствуюсь Богом — я не мнил,Я не хотел опять надеть постылыйВенец мой на усталую главу!Меня влекли другие помышленья,Моя душа иных искала благ!Но вы не так решили. Кораблю,Житейскими разбитому волнами,Вы заградили пристань. Пусть же будетПо-вашему! Я покоряюсь Думе.В неволе крайней, сей златой венецБеру опять и учиняюсь пакиЦарем Руси и вашим господином!
(Надевает Мономахову шапку.)
Бояре(вставая)
Да здравствует наш царь Иван Василич!
Иоанн
Подать мне бармы!
(Надевает царское облачение.)
Подойди, Борис!Ты смело говорил. В заклад поставилТы голову свою для блага царства.Я дерзкую охотно слышу речь,Текущую от искреннего сердца!
(Целует Годунова в голову и обращается к боярам.)
Второй уж раз я, вопреки хотенью,По приговору Думы, согласилсяОстаться на престоле. Горе ж нынеТому из вас, кто надо мной что-либоЗадумает, иль поведет хлеб-сольС опальником, или какое делоПрошедшее мое, хотя келейно,Посмеет пересуживать, забыв,Что несть судьи делам моим, бо нестьВерховной власти, аще не от Бога.
(Озирается.)
