Пьесы молодых драматургов - Нина Александровна Павлова
Д е б р и н (малярке). Я за вами. Я отойду. (Отходит в сторону — в отъединенное по идее пространство сцены. Устроившись здесь с диктофоном, наговаривает текст в микрофон.) Слово «пощечина» эти девушки пишут в четырех вариантах — «подсчечина», «падщечина» и так далее. Но это мелочи. Существенно вот что — где-то в восьмом-девятом классе их осеняет мысль, что с двойками в институт — вот горе! — не берут. Вывод — о, радость! — можно не учиться. Бросив школу, девушки…
Появляется Л и л я.
Л и л я (зябко ежась). Уф, намерзлась в камере! Весна, а в помещении холодней, чем на улице.
Дебрин набрасывает ей на плечи свою куртку.
Д е б р и н. Как там девочки?
Л и л я. «Как», «как»? Подписала заключение экспертизы: здоровы, значит, подсудны.
Дебрин обнимает ее за плечи.
(Смеется.) Подлизываешься, да? Вчера уж понадеялась — уехал мой милый: сговорилась с адвокатом кутить. Сорвал мне свиданку?
Д е б р и н. С адвокатом, да?
Целуются украдкой от очереди, шепчутся, хохочут. Очередь как по команде осуждающе смотрит в их сторону. Оба смущенно напускают деловой вид.
(Снова берет микрофон.) На работе они самые маленькие, и дружить с семейными женщинами им скучно. А с прежними одноклассниками — стыдно. И здесь незнакомые прежде двоечницы инстинктивно находят друг друга. Загадка первая — девочки из такой компании часто враждуют между собой, но сама компания — объединение стойкое. Ученые объясняют это явление так (подставляет микрофон Лиле)…
Л и л я (в микрофон). Эффект фюр Раухер.
Д е б р и н. Фюр — что? Переведите, пожалуйста.
Л и л я. Эффект вагона для курящих. А говорил, что читал мою диссертацию?
Д е б р и н. Читал. Уснул.
Л и л я. Не спи, тютя. Все просто: людям похожих судеб легко друг с другом — курящим в вагоне для курящих, пьющим среди пьющих, а малограмотным поэтам очень уютно среди неграмотных поклонниц. Еще проще — групповое одиночество. Вон как в очереди. Где стоишь?
Д е б р и н. Далеко еще.
Появляется а д в о к а т. Стоит поодаль, бросая на Лилю за спиной Дебрина весьма красноречивые мужские взгляды.
Л и л я. Это видимость, Дебрин, что мы живем в многолюдстве — жизнь-то проходит в вагончике: у пьющих с пьющими, у мыслящих с мыслящими!
Д е б р и н (адвокату). Здравствуйте. (В микрофон — явно о Лиле и адвокате.) А что, если свести мыслящих с пьющими?
Л и л я (в микрофон, улыбаясь адвокату). Сопьются мыслящие!
Д е б р и н (в микрофон). Гражданка ученая, не отвлекайтесь. Итак, вагончик — групповое одиночество?
Л и л я. Групповое одиночество и групповая агрессия — против кого-то. Это объединяет! Главное, знаешь, попасть в свой вагон — в чужом тебя растопчут. А в своем прелесть — все пьют или бьют и не пишут диссертаций. (Адвокату.) Интересно, а вы в каком вагоне ездите?
А д в о к а т. О, у меня «Жигули»! Дача, теща, собака, квартира. И вообще я, Лиля, плохой человек…
Из ларька, с силой хлопнув дверью, выходит т а к с и с т.
Т а к с и с т (Дебрину). Нет, ты сечешь? Именно на мне апельсины кончились.
Очередь распадается, но не расходится. Ждут, томясь, начала суда. Вера, Галя и Цыпкина ходят в обнимку, весело шушукаясь о чем-то. Перекидываются апельсинами, угощают друг друга. И, совсем как веселые котята, резвятся возле кучи песка. А р б у з о в а с умилением любуется этой троицей: ну, ведь дети — чисто дети!
Л и л я (читает свежую афишу на заборе). «Объявляется запись в хор клуба строителей».
А д в о к а т (Лиле). Запишемся, ммм?
Д е б р и н. Лично я уже готов запеть дурным голосом. Как, по-вашему, кончат сегодня?
А д в о к а т (с тяжким вздохом). У меня такое впечатление, что мы обречены торчать в этом городе будущего до полного осатанения. О, вы не знаете российской провинции! Они не девочек судят — они решают вселенские проблемы бездуховности: прокурор философствует об интеллекте, судья демонстрирует интеллект… Тсс!
Появляется п р о к у р о р уже с портфелем, в пальто и берете. Здороваются.
П р о к у р о р (жмет Дебрину руку). Признайте хоть раз, что я права — ваши подзащитные вполне нормальны. Сам московский психиатр (жмет руку Лиле) расписался в этом.
Л и л я. У Зины нервное истощение. В семнадцать лет!
П р о к у р о р. Маме спасибо. (Дебрину.) Как вы — писательница. Во все инстанции пишет, чтоб повлияли на дочь. Это она настояла, чтобы дочь поместили на стенд. Кстати, я уже спустила указание, чтобы женщин и девушек, замеченных в нетрезвости впервые, не фотографировали даже для архива. Чем еще недовольна центральная пресса? (Уходит в суд.)
Появляется запыхавшийся Б е л о в с авоськой продуктов.
Б е л о в. Ведут!
К о н в о й ведет арестованных И н г у и З и н у. Все, теснясь, бросаются к ним.
К о н в о и р. Па-асторонись! Дор-рогу!
П а ш и н а. Опять она в брюках! Зина, скромней… на приговор надень платьице с белым воротничком!
И н г а (ищет в толпе). Мама! Ма-а! (Отцу.) Где мать — в больнице? Довел мать?
Белов, потупясь, не смотрит на дочь.
П а ш и н а. Передачу принимают два кило… Зина!
З и н а. Сигарет передай!
Б е л о в (бежит за дочерью). Я положил икру, сигарет… ты здорова, доченька?
И н г а. Подавись той икрой! Ненавижу — бетонщик! Мама? Ма!
З и н а (матери). Сигарет! Сигарет!
К о н в о и р. Ат-ставить разговорчики!
Т а к с и с т (веселясь). Им теперь под мужика лечь — как сигаретку выкурить. Мётлы, а?
Б е л о в (хватая его за грудки). Подонок!
Таксист замахивается на него. Их разнимают.
Зал суда. Все занимают свои места.
С е к р е т а р ь с у д а. Встать! Суд идет. Ввести арестованных.
Все встают. Входит с у д е й с к а я к о л л е г и я. К о н в о й проводит а р е с т о в а н н ы х на скамью подсудимых.
С у д ь я. Сесть. Приглашается свидетель — техник-смотритель жэка Цыпкин Борис Юрьевич.
Входит Ц ы п к и н.
Назовите суду ваше имя-отчество и год рождения.
Ц ы п к и н. Цыпкин Борис Юрьевич, двадцать пять лет.
С у д ь я. Суд предупреждает, что за дачу ложных показаний вы будете нести уголовную ответственность. Распишитесь!
Цыпкин расписывается у секретаря. Проходит на свидетельское место.
В характеристиках с места жительства вы указали исключительно на отрицательные стороны подсудимых.
Ц ы п к и н. Были б положительные — не утаил бы: указал.
М а т ь Ц ы п к и н о й (урезонивая). Боря, Боря!..
А д в о к а т. Вы давно работаете в жэке?
Ц ы п к и н. Без году неделя.
А д в о к а т. А до этого работали экскаваторщиком у Белова?
Ц ы п к и н. Знаете — чего спрашиваете?!
А д в о к а т. Почему ж вы перешли (заглядывает в записи) с трехсот рублей на сто шестьдесят?
Ц ы п к и н. А не все, значит, денег стоит.
А д в о к а т. А конкретней?
Ц ы п к и н (вспыхнув). А конкретней — я не бык и Белов не пастух, чтоб с-под крика гнать!
А д в о к а т. Значит, вы конфликтовали с Беловым?
Ц ы п к и н.
