Алла Бархоленко - Отпусти синицу

Г р у ш а. Защищаешь?

С т е п а н и д а. И кого в виду имеешь, знаю. Стрелковой Анной звать, так? Андриаша мне о ее жизни рассказывал… Который год в завкоме, мало ли с кем ему встречаться приходится. Ошиблась ты, подруга.

Г р у ш а. Ну, коли так… Дай бог, чтобы так. Вон ты королева какая!

С т е п а н и д а. Какая уж королева, если за пятьдесят…

Г р у ш а (прислушивается к звукам пианино из соседней комнаты). Наталья играет?

С т е п а н и д а. Она.

Г р у ш а. Хорошо живут?

С т е п а н и д а. Хорошо. Открыто.

Г р у ш а. Умыкнет она у тебя Константина в свою столицу.

С т е п а н и д а. Ничего, и в столице жить можно.

Г р у ш а. Мелодия какая чистая… Только ведь врешь ты, Степа, врешь, что он про Анну тебе рассказывал. От женской гордости врешь…

С т е п а н и д а  прикрыла глаза. Высветляется комната  А н н ы.  А н н а  сидит, рассматривает продранные на коленях мальчишечьи штаны. Зашивает. Без стука входит  С т е п а н и д а. Стоит, смотрит на  А н н у.  А н н а  поднимает голову, медленно встает.

А н н а (растерянно). Здравствуйте…

С т е п а н и д а. Я — Пыжова.

А н н а. Знаю…

С т е п а н и д а. Член жилищной комиссии… Вы подавали заявление на квартиру.

А н н а. Заявление? Подавала… (Небольшое молчание.)

С т е п а н и д а. Штаны-то — сыну латаешь?

А н н а. Сыну…

С т е п а н и д а. Без мужа, значит, живешь?

А н н а. Без мужа.

С т е п а н и д а. И сын — незаконнорожденный?

А н н а. Отчего же… Законный.

С т е п а н и д а. Не сошлись характером?

А н н а. К другой ушел. (Недолгое молчание.)

С т е п а н и д а. Да, невеликовата комната… Сколько, говоришь, метров?

А н н а. Одиннадцать.

С т е п а н и д а. А положено девять на человека. А ты вдвоем?

А н н а. Мать еще.

С т е п а н и д а. Значит, втроем. Алименты получаешь?

А н н а. Нет.

С т е п а н и д а. Отчего же?

А н н а. Сам не додумался, судиться — стыдно.

С т е п а н и д а. А зарабатываешь сколько?

А н н а. Семьдесят.

С т е п а н и д а. Масло-то часто покупаешь?

А н н а. Какое уж масло…

С т е п а н и д а. Ревела, небось, когда к другой подался?

А н н а. Ревела.

С т е п а н и д а. Не сладко?

А н н а. Хуже смерти… (Молчат.)

С т е п а н и д а. Отваливается штукатурочка. Отремонтировала бы.

А н н а. Месяц назад мазала. Не держится.

С т е п а н и д а. Окна на солнце?

А н н а. На север.

С т е п а н и д а. Без солнца — плохо…(Ходит по комнате, а сама все Анну осматривает, будто невесту сыну выбирает.) Оттого, должно, и сырость, что без солнца. Что ж замуж не вышла?

А н н а. Не нашла, за кого. Сын… Да мать больная… На заводе работаешь да домой придешь — вдвое больше гнешься. Некогда невеститься. Да и страшно было — снова…

С т е п а н и д а. А теперь и страх прошел?

А н н а. И теперь страшно… А что мне делать, Степанида Алексеевна? Живая я, и жить мне надо. Не век же одной, без солнца и ласки, нельзя же, чтобы только сырость в жизни… Казните меня, убейте меня — вот я, слова не скажу. Но если жить оставите — нет моей вины перед вами…

С т е п а н и д а. Ты, моя касаточка, хрен с редькой не путай, я по жилищному вопросу. Пришла, посмотрела — комнатенка у тебя действительно дрянь… Ты смотри, вот она — Андрианова рубаха! А я дома обыскалась, да и только! Так, говоришь, один у тебя ребенок?

А н н а. Один…

С т е п а н и д а. А пятна на лице? И второго, стало быть, ждешь? Так я скажу — дадут квартиру. (Направляется к выходу. Входит Андриан. Молчаливая неподвижность. Степанида медленно уходит.)

Комната  А н н ы меркнет. С т е п а н и д а  и  Г р у ш а  у стола. Музыка из-за двери.

С т е п а н и д а. Наташенька, дочка, веселую сыграй, что-то сплясать охота.

Г р у ш а. Не отдать ли и моего Опенка музыке учить? Все-то он у вас под окнами отирается.

С т е п а н и д а. С Натальей поговори, она посоветует. Брось-ка, подруга, чай дуть. Давай чего поинтересней. (Входит Микола.)

М и к о л а (сразу приметил графинчик). А если бы я и дале в огороде копался? Ты чего, Степанида, перестала свекра уважать? Здорово, кума.

Г р у ш а. Здравствуй, Микола. (За дверью грохот.)

М и к о л а. Похоже — внуки с работы посыпались.

Вкатывается  К о н с т а н т и н — небольшой, кругленький, тащит обломок доски. Степенно входит  Н и к о л а й. Пока  Н и к о л а й  вынул расческу и причесался, К о н с т а н т и н  успел обежать комнату, потрясти руку  Г р у ш е  и опрокинуть стул.

К о н с т а н т и н. Веселье? Грандиозно!

Н и к о л а й. А ты чего от меня отворачиваешься, дед?

М и к о л а. Не велико начальство.

Н и к о л а й. А не все сразу.

М и к о л а (на обломок доски). Что за образина?

К о н с т а н т и н. Это не образина, дед! Это факт!

М и к о л а. И какой только, Котька, ты дряни домой не носишь!

К о н с т а н т и н. Для впечатления, с депутатом говорить буду.

М и к о л а. Никакого матери покою! Если она депутат, так из нее жилы тянуть? Домашнее положение тоже нельзя использовать!

С т е п а н и д а. Пусть их, батя.

М и к о л а. Пусть, пусть… Пусть он лучше к отцу, если по строительному делу, а у нас тут свое… (Берется за графинчик.)

К о н с т а н т и н. Умница ты, дед! Именно к отцу!

Н и к о л а й. А мне, дед? За твое здоровье? И за твое здоровье нельзя? Олька, он со мной не разговаривает!

О л ь г а (в дверях). Пережить, конечно, трудно.

М и к о л а. Пей, кума, раз дают.

Г р у ш а. Это можно.

М и к о л а. Закусывай.

Г р у ш а. Этого нельзя. Веришь ли, Микола, на одной воде сижу.

М и к о л а. Ну?!

Г р у ш а. От простой картошки, как опара, вздымаюсь. Дверь в сарай сломала — не пролезаю. Всю мою жизнь бедствие такое! По этому самому и хожу в уборщицах. Нельзя мне с этакой комплекцией на другой работе, скажут — ворую…

Н и к о л а й. Ну, хоть закусочки дай, дед…

М и к о л а. Ты, Николка, ко мне не подъезжай. Сказано — не разговариваю. Я ведь на серьезе, друг ситный!

Н и к о л а й. Да не опаздывал я! Насочинял твой Чугунов. Я за две минуты пришел.

М и к о л а. На работу за две минуты?.. Это тебе что — на поезд, что ли? А приготовиться когда? А узнать, как печь в прошлую смену дышала? За две минуты все это успеть хочешь?

Н и к о л а й. Ну, не буду больше — сказал же…

М и к о л а. А поинтересовался, за сколько Чугунов приходит? За полчаса придет, так считает, что опоздал. Потому и мастер, что души не жалеет.

С т е п а н и д а. С песочком его, батя, с песочком…

К о н с т а н т и н. Нет, как играет, а? Наташка-то… И как я на ней женился? Потрясающе!

С т е п а н и д а. А смотрите, каких я сынов родила… Хороши?

Г р у ш а. А девку чего обижаешь?

С т е п а н и д а. Так бы и девка ничего, да умна больно. Не к добру.

О л ь г а. Ну и крепок в тебе старый уклад, мама. Сама женщина, а равенства никак не оценишь.

С т е п а н и д а. А я что говорю? Умна!

Г р у ш а. Расцвела как, Степушка, глаза блестят… Ну, и слава богу!

С т е п а н и д а. А ты что молчишь, батя? Хоть раз скажи, какова была жена у твоего сына!

М и к о л а (подошел к Степаниде, поклонился по-старому). Спасибо, Степанида… И за сына, и за внуков. И за верную жизнь твою… Низкий поклон! (Входит Андриан, стоит в дверях.)

С т е п а н и д а (заметила мужа). Вина!

М и к о л а. Андрияшка, дуй штрафную!

А н д р и а н. Я, это… Я всегда отца слушался!

К о н с т а н т и н. Батя, иди-ка сюда… Выпей одну и хватит, разговор у меня.

А н д р и а н. Хватит так хватит… Разговаривай.

К о н с т а н т и н (подает доску). Это что?

А н д р и а н. Ну… Труха, пожалуй.

К о н с т а н т и н. Это — потолок! В городской библиотеке! В которой ты десять лет к политинформациям готовишься!

М и к о л а. Котька, паршивец, чуть наливку не опрокинул!

А н д р и а н. Займемся твоей библиотекой, дай срок…

О л ь г а. Дед, ты опять на мой стол сел?

М и к о л а. Пардоню… (Телефонный звонок.)

О л ь г а. Слушаю. Да, квартира Пыжовых. К примеру, Ольга Пыжова. Да, в газете… Кого плохо воспитываю? Так… Так… Понятно. Говорю — понятно. Разберемся, товарищ. До свидания.

С т е п а н и д а. Юрка? О нем?

О л ь г а. О ком же еще? Задержали дружинники, всего лишь. Пришел на комсомольское собрание в какой-то допотопной рубахе.