Андри Байелер - Антология современной швейцарской драматургии

СТАРУХА. Выбирай. Простыни в кладовке рядом с вахтой. Завтрак с пяти до девяти.

ЭРИКА. В городе беспорядок. Люди спят прямо на улице. Повсюду мусор.

СТАРУХА. Это такая сила, когда собираются десятки тысяч. Некоторые поженились. Это было красиво. Тридцать юных невест встали рядком. Был и бесплатный чай. С корицей и лимоном. Но кто его заваривал, не сказали. Поэтому я к нему не притронулась.

ПАЛОМНИК. Прошу тишины.

СТАРУХА. Лучше бы попила. Вечером во мне все пересохло. Доставили меня в санчасть. Как там красиво. Красивые монашки в большом шатре у реки, на песчаной косе. Сто тысяч верующих во Христа. Какая это благодать — быть среди своих.

ЭРИКА. Плохо как-то пахнет. Отбросами. И я видела много пьяных. Уже на вокзале. Мне бы лучше уехать. Где тут ходят автобусы.

СТАРУХА. А кто ты такая, собственно, есть. Веруешь ли ты вообще во Христа.

ЭРИКА. Вам-то какое дело.

ПАЛОМНИК. Умоляю соблюдать тишину.

СТАРУХА. Ты не христианка. Я скажу тебе, девушка. Кто не признает, что наш Господь Иисус Христос пролил за нас свою кровь, тому нет дороги в Царство Небесное. Ты — еврейка. Или читаешь Коран. Стыд и срам. Что это за религия, которая говорит верующим, что они не должны есть свинины, и в то же время посылает их на священную войну.

ЭРИКА. Это экстремисты, есть и другие.

СТАРУХА. Я не люблю вас, мусульман, и от этого не отрекусь, но одного не могу я за ними не признать: мужчины у них удалые и живут по принципам, хоть и ложным, но все-таки принципам. Они знают, за что борются. Они борются против нас, христиан. И для них не будет различия между тобой и мной. Только одно может помочь нам наставить этих заблудших на путь истинный. Глубокая, безусловная вера. Если мы не будем тверды в нашей вере, то не будет у нас ни силы, ни убеждений. А у мусульман они будут, это как пить дать. Они горят желанием увидеть своего Создателя.

Молчание.

Ну и вытянутся у них лица, когда узрят они пред собой не Аллаха и не сорок девственниц, а Бога-Отца, Иисуса Христа и Святого Духа. Аллилуйя. Буду молиться, чтобы Иисус замолвил за них перед Богом-Отцом словечко, ибо иначе, уверяю вас, дела их будут плохи. Отец наш никому спуску не дает, церемониться не станет, тому есть примеры, достаточно вспомнить об Иерихоне, Содоме и Гоморре. Терпение нашего Бога нельзя испытывать бесконечно. (Опускается на колени возле кровати.) Господь наш небесный, если эти лжемусульмане появятся у Тебя за облаками, потому что взорвали себя или совершили что-либо позорное, то дай им, будь добр, еще один шанс, а не гони их тотчас к дьяволу. Я, верная слуга Твоя, прошу Тебя об этом, ибо они не знают, что творят.

Тишина.

Вот посмотри, что я купила. Святая София. Из чистого золота. Освящена алтарной водой Черной Мадонны Ченстоховской. Очень святая. Хочешь ее поцеловать. Я бы позволила. Пальцы твои сразу начнут заживать.

ЭРИКА. Подите прочь.

СТАРУХА. Эх ты, маловерка.

ЭРИКА. Сколько она стоила.

СТАРУХА. Не имеет значения.

ЭРИКА. Да скажи же.

СТАРУХА. В ней Дух Святой.

ПАЛОМНИК. Тишины прошу. Все отдам за нее. В самом деле все.

ЭРИКА. Купила на Главном рынке.

СТАРУХА. У малой часовни.

ЭРИКА. Там ничего покупать не надо. Там толкутся ловкачи, одетые как монахи. В любом путеводителе написано.

СТАРУХА. Купила у копта из Африки. Старого-престарого христианина.

ЭРИКА. Переодевшийся поляк. Это не золото. Это обычная жесть.

СТАРУХА. Ты лжешь.

ЭРИКА. Надкуси и увидишь.

СТАРУХА. Не буду же я кусать святую Софию.

ЭРИКА. Дай-ка сюда. (Кусает святую Софию.)

СТАРУХА. Что ты делаешь. Кусает мою святую Софию. Ты антихрист.

Они вцепляются друг другу в волосы.

ПАЛОМНИК. Тише. Тише.

Эрика и старуха борются до изнеможения, потом отталкивают друг друга. Эрика берет свое пальто и уходит. Старуха ищет святую Софию, она потеряла ее во время схватки. Не найдя ее, роняет несколько слезинок. И сидит потом спокойно и тихо.

ПАЛОМНИК. Хорошо. Это хорошо. Какая тишина. Как на небесах.

Fine de la hobine.

Урс Видмер

«Конец денег»

(Репетиция смерти)

© Verlag der Autoren, D-Frankfurt am Main 2012.

Performing rights to be obtained from Verlag der Autoren.

(Перевод с немецкого Е. Зись).

__________________

БАНКИР.

БИЗНЕСМЕН.

МИНИСТР.

ПРОФЕССОР.

ЕПИСКОП.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ (НПО).

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА.

КИТАЕЦ.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ.

ПОВАР.

ХОР.

* * *

Холл гостиницы в Давосе. Последний день Всемирного экономического форума. Служащие (они же хор) спешно покидают отель. Похоже на бегство. Официанты, горничные, кто-то в зеленом фартуке, посыльные. Некоторые с собранным на скорую руку багажом. Затем:

БАНКИР (вальяжный, бодрый, готов к отъезду, разговаривает по мобильнику). Да, зайка, да-да, я еще в Давосе. Но практически уже сижу в «роллсе». Самолет в Цюрихе наготове. К вечеру буду в Бад-Гомбурге.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (входит в холл, набирая эсэмэску). Ну, будешь работать, гад?

БАНКИР (отводит мобильник от уха). Зайка, я разговариваю с женой. (В телефон.) Да, зайка. Они все собираются. Но еще не уехали.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Батарейка села.

БАНКИР (в телефон). Перебросился парой слов с Меркель. Дружелюбна, но глуховата. Я тебе потом расскажу. Алло? Зайка? Связь пропала. Ну вот.

БИЗНЕСМЕН (быстро входит, говорит в то же время, пока банкир разговаривает по телефону, а его любовница набирает эсэмэску). Нет. Определенно нет. (Кивком приветствует банкира.) Я хочу, чтобы это уже сегодня вечером было в эфире. Сначала — я и Саркози, поднимаемся в президиум. Отчет Шваба. Основные пункты моих возражений. Я там сказал самое главное о минимальных стандартах для крупных предприятий. Потом — несколько кадров заключительного заседания, немного Гейтса, парочка красивых женщин. Карла Бруни. И, это очень важно, нужно точно обозначить нормативные требования к банкам. Вот, можешь поговорить с Хеннером, я стою рядом с ним. (Смеется.) Ты его не видишь? А я вижу! Именно он! Переодетая в банкира акула. (Банкир тоже смеется.) Даю ему трубку. (Банкиру.) «Темы дня». Подытожь-ка им все вкратце.

БАНКИР (берет телефон). Алло. Итак. Первое: третья часть Базельского соглашения для нас обязательна. Но это означает — НЕ БОЛЬШЕ, чем в ней указано. Второе: квоты собственного капитала достигли болезненного предела и в будущем должны опять быть понижены. Третье: это же относится и к основному капиталу. Семь процентов приемлемы, только когда окончится переходный период. Всё. (Возвращает трубку бизнесмену.)

БИЗНЕСМЕН (в трубку). Четвертое: СМИ независимы и воздерживаются от критики выработанных нормативов. Что? (Смеется.) Ясное дело, я имею в виду тебя. (Смеется еще веселее.) Кого же еще? Неужели бундестаг? Алло? (Банкиру.) Связь пропала.

БАНКИР. У меня тоже.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. «Нокиа». Топ-модель. Совсем новый.

БИЗНЕСМЕН. Мне нужно еще сегодня быть в Билефельде.

БАНКИР. А мне в Бад-Гомбурге.

ПРОФЕССОР (говорит по мобильному телефону одновременно с бизнесменом). Ждите меня в университете. И принесите доклад о хедж-фондах. Тогда я смогу внести последние поправки. Я… Алло?

КИТАЕЦ (разговаривает по телефону на китайском языке, его никто не понимает, но, наверное, он говорит что-то вроде). Да-да. Я в этой пьесе китаец. Я в Давосе. В Давосе. Но завтра я буду в Шанхае. Да. Но это все равно, меня здесь ни один человек не понимает. Алло! (Раздраженно.) Вот черт!

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Я им еще ни разу не пользовалась, а он уже сломался.

МИНИСТР (разговаривает по мобильнику). Уже иду. Они все уезжают, да. Вечером буду в Берлине… Нет. Да. У меня же есть моя кавалерия. Я немного погарцевал, когда Клинтон… Я ей все высказал открытым текстом. Она кивнула. Я это понял как согласие. Да? Алло? Тишина. Связь пропала.