Виктор Розов - В добрый час! Гнездо глухаря
Алексей. Скажи отцу с матерью.
Андрей. Нет, не буду. Записку с вокзала пришлю.
Алексей. Боишься?
Андрей. Не боюсь, а начнут, понимаешь… тра-та-та! Тра-та-та!
Алексей. Значит, боишься. Скажешь, а то – не поедешь. Да я сам скажу. (Идет к двери.)
Андрей. Подожди. Ладно… (Быстро упаковывает чемодан.) Лишку не беру, все фасонистое оставляю… Деньги возьми – мне не давай.
Алексей. Откуда у тебя столько?
Андрей. На «Москвича» копил. Бери, говорю.
Алексей. Зря.
Андрей. Мои кровные… отец с матерью дарили, по грошам собирал. Три года не дотрагивался – святыня. (Продолжая укладывать вещи.) Еды хватит. Хотел ничего не брать, поехать с чем есть, да глупо как-то, по-мальчишески. Из первой получки отцу с матерью хоть десятку, а пошлю… Мою десятку, кровную! Я, знаешь, не дурак, не лентяй, все могу делать, все!.. Только интересно надо жить, интересно! Да!
Входит Анастасия Ефремовна. Андрей инстинктивно отскакивает от чемодана.
Анастасия Ефремовна. Алеша, тебе надо покушать перед дорогой. (Андрею.) И ты с утра голодный бегаешь.
Андрей. Мать, я уезжаю.
Анастасия Ефремовна. Куда?
Андрей. С Алексеем.
Анастасия Ефремовна. Ну и поешьте до отъезда, еще успеете.
Андрей. Я не на вокзал еду, а совсем, с ним, к тете Оле.
Анастасия Ефремовна. Ты рехнулся! Андрей. Не возражай. Я и говорить не хотел, прыгнул бы в поезд… (Показывает на Алексея.) Он велел… Анастасия Ефремовна. Петя, Петя!
Андрей. Ну, началось!..
Анастасия Ефремовна (входящему мужу, еле выговаривая слова). Он… уезжает, он… Петя!..
Петр Иванович. Кто уезжает?
Андрей. Я.
Петр Иванович. Куда?
Андрей. С Алексеем, к тете Оле – жить там хочу. Петр Иванович. Это еще что ты выдумал! Андрей. Вы подождите… Мама, да подожди ты! Помираю я, что ли? Без паники бы, а?
Анастасия Ефремовна. Петя, Петя! Запри его! Запри… На ключ! Не выпускай!
Андрей. Да что ты, мама! Ну погоди… (Подходит к матери, обнимает ее и целует.) Ну тихо ты, тихо… Чего ты? Я же сказал тебе: не куда-нибудь еду, а к нашим…
Анастасия Ефремовна. Не пущу, не пущу! (Крепко держит Андрея.) Андрюшенька! (Сильно плачет.)
Андрей (обнимает мать). Ну не поеду я, не поеду! Все! Не еду! (Держа мать.) Папа, ну почему мне не поехать? Почему? (Матери.) Не еду же, нет! (Отцу.) Маленький я, что ли? Вон Алексей уехал из дому учиться, что особенного? Загрызут меня там медведи, что ли? (Матери.) Ведь если бы я поехал учиться в Ленинград, ты бы отпустила меня? Да?
Мать плачет.
Я не еду, сказал же тебе – не еду! Ну, успокойся. Вот – распаковываю чемодан. Не еду! (Открывает чемодан.) Я практичный человек – все, что надо, взял, даже теплое белье, помнишь, которое ты заставляла носить, а я не надевал, а там бы надел.
Мать плачет.
Не еду, нет, остаюсь, сказал же тебе – остаюсь!.. И носки шерстяные… Не могу я здесь оставаться, не могу.
Папа, ну чего она боится, разве у меня только одна и дорога что институт! Вон Федька Кусков никуда не попал, так дома по нем целые поминки устраивают, да и сам он чуть ли не удавиться хочет. Ведь почему? Боится. Работать боится. А я не боюсь. Я хочу! Мама, ну разве это самое важное, кем я буду? Каким буду – вот главное! А дорога – она разная может быть; но все равно, если во мне что путное сидит – выйдет наружу, обязательно выйдет. И учиться я буду, все время буду. Папа, ты понимаешь меня?
Петр Иванович. Я понимаю…
Анастасия Ефремовна. Петя!..
Алексей. Вы не беспокойтесь за него, тетя Настя. У нас хорошо, тихо…
Андрей. Вот! Алешка, обещай, что с меня глаз не спустишь… Я все буду делать, что он велит…
Анастасия Ефремовна. Не смей, не смей говорить!.. Ну, не хочешь в Ботанический сад – иди куда угодно!.. Только здесь… В Москве заводы какие: «Серп и молот», «Шарикоподшипник»… Техника! Все новое!.. Или ничего не делай, пережди год дома, обдумай…
Андрей. Нет-нет. Я и так ничего не делал.
Петр Иванович. Настенька, ну не понравится ему там, вернется, ты съездишь к нему, посмотришь…
Анастасия Ефремовна (плачет тише). Андрюшенька, мальчик мой, разве дома тебе плохо? Ну, хочешь, Алеша здесь останется, у нас, совсем – вместе будете…
Андрей. Мама, ну что ты мне его, как игрушку, суешь… Мне же не Алексей нужен…
Анастасия Ефремовна. А что?
Андрей молчит.
Голова раскалывается…
Петр Иванович. Ты прими пирамидон. Пойдем, прими. Пойдем.
Анастасия Ефремовна (сыну.) Я не отпускаю тебя, слышишь? Я тебя не отпускаю!
Анастасия Ефремовна и Петр Иванович уходят.
Андрей. Сдается?
Алексей. По-моему, сдается.
Андрей. Скорей! (Укладывает вещи.) Да… у меня есть карточка Галины. (Подходит к столу, выдвигает ящики, достает фотокарточку.) Отдать тебе?
Алексей. Не надо.
Андрей (вертит в руках фото). Не дарила… Сам из сумки вытащил… (Смотрит на фото, говорит тихо.) «Тебя, как первую любовь, Андрея сердце не забудет». (Прячет фотографию в глубь ящика стола. Помахал в ящик ладонью.) До свидания, мечта!.. Носовые платки не положил. (Уходит в другую комнату.)
Галя (входит.) Успела… Здравствуй! (Здоровается с Алексеем.)
Алексей. Я беспокоиться начал.
Галя. Была в Тимирязевской.
Алексей. Зачем?
Галя. Сегодня там списки вывесили… Думала, а вдруг тебя приняли… Нет…
Алексей. Я сам туда с утра ездил… посмотрел, все-таки смалодушничал… Ну ничего, не зря я сюда прокатился: тебя встретил…
Галя. Говорят, чувства не выдерживают испытания временем и… расстоянием.
Алексей. Подумаешь, расстояние – всего шесть суток езды… А у нас там в этом году Педагогический институт открывается…
Галя. Нет-нет… Мама не отпустит…
Алексей. Я просто так…
Галя (отдавая сверток, с которым вошла). На, на память.
Алексей. Что это?
Галя. Пустяк… Рубашки, сама сшила… А это – письмо.
Алексей. От кого?
Галя. От меня. Прочтешь в дороге, здесь не открывай.
Входят Афанасий и Катя.
Афанасий. Чуть не опоздали… (Алексею.) Ну как?
Алексей. Домой возвращаться стыдно… Ничего, покраснею малость. Сам виноват… Мать, конечно, обрадуется… (Показывает на Андрея, который вошел.) Он со мной едет.
Катя. К нам?
Андрей. Да. Чего мне, захотел – поехал.
Галя. Ты едешь?
Андрей. Вот люди – всегда себя лучше других считают!
Алексей (Афанасию). Ты сегодня налегке. Где обосновался?
Афанасий. В общежитии.
Катя. Думаешь, он у родственников жил?
Афанасий. Полно тебе! Это только вначале бродяжил. Пролетело – забыто! Теперь комнатка на четверых – не каплет!
Катя (отдавая Алексею сверток). Передай маме. И письмо. А это – братику, футбольный мяч. Вот обрадуется – давно хотел.
Афанасий. Э, идея! Сейчас и я настрочу. (Присаживается, пишет.)
Андрей деловито увязывает чемодан. Галя стоит в стороне.
Катя (Алексею). Ты на меня не сердишься?
Алексей. Я? За что?
Катя. У меня все время такое чувство, будто я виновата перед тобой. Ты забудь, что я тебе говорила.
Алексей. Я и забыл.
Катя (с грустью). Уже забыл?
Алексей. Ну… будто бы забыл.
Катя. Мне не нравится в Москве… У нас лучше, верно?
Алексей. Еще бы!
Катя. Скорее бы эти пять лет пролетели!
Петр Иванович (входя, Андрею). Мать сказала, чтобы ты взял валенки и термос.
Андрей. Отпустила!.. Зачем валенки, я в них и не ходил.
Алексей. Обязательно бери, там понадобятся.
Петр Иванович. И ватное одеяло велела взять.
Андрей. Это атласное, зеленое? Ни за что!
Алексей. Возьми, раз мать велела.
Андрей. Она еще перину предложит.
Алексей. И перину возьмешь. Ты не огорчай ее – бери. У нас там чулан есть, в случае чего – свалим.
