Николай Гоголь - Приложения к Ревизору

Городничий (подходя и, трясясь всем телом, силится выговорить.) А ва ва ва… ва.

Хлестаков. Что такое? вы что-то говорите?

Городничий. А ва ва ва… ва.

Хлестаков. Не разберу ничего.

Городничий. Ва ва ва… шество, превосходительство [„превосходительство“ вычеркнуто цензурный вариант РЛ6], не прикажете ли отдохнуть?.. Вот и комната и всё, что нужно…

Хлестаков. А, хорошо, хорошо [а. как в тексте; б. Отдохнуть хорошо РЛ6]. Мне точно что-то немного зевается. [„зевается“ вычеркнуто РМ10; нет РЛ6] (Встает.) Вы меня извините, сударыня: право, чрезвычайно хочется спать. Завтрак был у вас хорош. (Входит в боковую комнату, за ним Городничий.)

Те же кроме Хлестакова и городничего.

Бобчинский (Добчинскому). Вот это, Петр Иванович, какой важный человек. Я, ей богу [а. как в тексте; б. ей, ей], никогда еще не был в присутствии такой важной персоны. Я чуть не умер со страху, ей богу. [а. как в тексте; б. ей, ей] Как вы думаете, Петр Иванович, кто он такой?

Добчинский. Я думаю, что чуть ли не генерал.

Бобчинский. А я так думаю, что генерал ему и в подметки не станет; а когда генерал, то уж разве сам генералиссимус, ей богу [„ей богу“ вычеркнуто: цензурный вариант РЛ6]. И во дворец ездит… Пойдем, Петр Иванович, расскажем об этом Аммосу Федоровичу и Коробкину: они еще ничего об этом не знают. Прощайте, Анна Андреевна.

Добчинский. Прощайте, кумушка! [Далее вписано: (Уходит) РЛ6]

Артемий Филипович (Луке Лукичу). Шутите. С этакою молодостию да такие должности отправляет. Я еще, признаюсь, никогда такова ревизора не видел. Прощайте, сударыня. (Уходит, за ним Лука Лукич.)

Анна Андреевна и Марья Антоновна.

Анна Андреевна. Ах, какой приятный!

Марья Антоновна. Ах, милашка!

Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! Сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и всё это такое… ах, как хорошо! я страх люблю таких молодых людей. Я просто без памяти… Он однако ж меня очень понравил, я заметила: всё на меня поглядывал.

Марья Антоновна. Ах, маминька, видите ли, какие вы: он больше на меня глядел.

Анна Андреевна. Пожалуста, с своим вздором подальше. Это здесь вовсе неуместно.

Марья Антоновна. Нет, маминька, право…

Анна Андреевна. Ну, вот боже сохрани, чтоб не поспорить! Нельзя, нельзя, да и полно. Где ему смотреть на тебя и с какой же стати ему смотреть на тебя?

Марья Антоновна. Право, маминька, всё смотрел: и как начал говорить о литературе, то взглянул на меня, и потом когда рассказывал, как играл в вист с министром [с посланниками РМ10, РЛ6], и тогда посмотрел на меня.

Анна Андреевна. Ну, может быть, один какой-нибудь раз, да и то так уж верно [„верно“ вычеркнуто РМ10; нет РЛ6], лишь бы только… А! говорит себе: дай уж посмотрю на нее!

Марья Антоновна. Ей богу, маминька, на вас меньше глядел, чем на меня. Вы, может быть, не видали и оттого вам так кажется.

Анна Андреевна. Сама ты „кажется“. Досаднее всего, когда начнет этакие рассуждения… Ты просто дура и больше ничего, тебе не следует мне этак говорить. Ты можешь это сказать своей Парашке. Какие в самом деле глупости! нельзя же ему делать мне прямо глазки. Он знает, что я женщина замужняя, да притом и дурачина муж мой тут же стоял [Марья Антоновна. Ей богу, маминька ~ тут же стоял“ вычеркнуто РМ10, нет РЛ6].

Те же и Городничий.

Городничий (входит на цыпочках). Тс… тс…

Анна Андреевна. Что?

Городничий. Прилег отдохнуть. Боже вас сохрани тут как-нибудь шуметь.

Анна Андреевна. Послушай, да зачем ты пригласил его в комнату? Ведь нужно обедать; сейчас обед готов.

Городничий (расставляя руки и задумываясь). Обедать?

Анна Андреевна. Да как же. С какой стати ты предложил ему спать?

Городничий. Ну, матушка, признаюсь, я и сам не знаю, отчего я ему предложил спать [Анна Андреевна. Послушай ~ я ему предложил спать“ вычеркнуто РМ10; нет РЛ6]. Так совсем ошеломило. Страх такой напал. Еще такова никогда не было ревизора [Еще такóва ~ ревизора“ вычеркнуто: цензурный вариант РЛ6]. (Задумывается.) С министрами играет и во дворец ездит… так вот право чем больше думаешь… чорт его знает, не знаешь, что и делается в голове: как-будто стоишь на какой-нибудь колокольне или тебя хотят повесить.

Анна Андреевна. А я никакой совершенно не ощутила робости. Я просто видела в нем образованного, светского, высшего тона человека; а о чинах его мне и нужды нет.

Городничий. Ну! уж вы женщины — всё кончено: одного этого слова достаточно [„всё кончено ~ достаточно“ вычеркнуто РЛ6]. Вам всё это: тралала. Вдруг брякнут ни из того, ни из другова словцо. Вас высекут да и только, а мужа и поминай как звали. Ты, душа моя, обращалась с ним так свободно, как будто с каким-нибудь Добчинским.

Анна Андреевна. Об этом я уж советую вам не беспокоиться. Мы кой-что знаем такое [Далее приписано: (посматривает на дочь) РМ10; то же РЛ6] …

Городничий. (один) [а. (один) б. (про себя) РЛ6]. Ну, уж с вами говорить… Эка в самом деле оказия! До сих пор не могу очнуться от страха. (Отворяет дверь и говорит в дверь:) Мишка, позови квартальных Свистунова и Держиморду: они тут недалеко где-нибудь за воротами. (После небольшого молчания.) Чудно всё завелось теперь на свете: народ всё тонинькой, поджаристый такой. Никак не узнаешь, что он важная особа. Однако ж как он ни скрывался, а наконец таки не выдержал и всё рассказал. Видно, что человек молодой.

Те же и Осип. (Все бегут к нему навстречу и кивают ему пальцем.)

Анна Андреевна. Подойди сюда, любезный.

Городничий. Чш!.. что, что? спит?

Осип. Нет еще, немножко потягивается.

Анна Андреевна. Послушай, как тебя зовут?

Осип. Осип, сударыня.

Городничий. [Далее приписано: а. (Анне Анд<реевне>) РМ10; б. (жене и дочери) РМ10, РЛ6] Полно, полно вам. Ну что, друг, тебя накормили хорошо?

Осип. Накормили, покорнейше благодарю, хорошо накормили.

Анна Андреевна. Ну что, скажи: к твоему барину слишком, я думаю, много ездит графов и князей?

Осип (в сторону). А что говорить! коли теперь накормили хорошо, значит, после еще лучше накормят. (Вслух.) Да, бывают графы и князья [Да, бывают и графы РМ10, РЛ6].

Анна Андреевна. А какою каретою барин твой ездит, если случится во дворец — голубою или желтою? [„А какою каретою ~ или желтою“ вычеркнуто РМ10; нет РЛ6]

Марья Антоновна. Душинька Осип. Какой твой барин хорошинькой!

Анна Андреевна. А государь к нему ездит? [Вместо „А государь ~ ездит“: А что скажи, пожалуста, Осип, как он. РМ10, РЛ6]

Городничий. Да перестаньте, пожалуста! Вы этакими пустыми речами только мне мешаете… Ну что, друг?..

Анна Андреевна. А чин какой на твоем барине?

Осип. Чин обыкновенно какой; известно, что уж чин важный [„известно ~ важный“ вычеркнуто РМ10; нет РЛ6].

Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами не дадите ни слова поговорить о деле. Ну что, друг, что, как там твой барин?.. Что, строг? Любит этак распекать или нет?

Осип. Да, порядок любит. Уж ему чтобы всё было в исправности.

Городничий. А мне очень нравится твое лицо, друг; ты должен быть хороший человек. Ну что…

Анна Андреевна. А маскерады?.. [Вместо „А маскерады“: Послушай, Осип. А как барин твой — в мундире ходит… РМ10, РЛ6]

Городничий. Полно вам, право, трещотки какие. Здесь нужная вещь. Дело идет о жизни человека… (К Осипу) Ну, что, сосед [Ну, что, друг РМ10, РЛ6], имеешь ты хозяйку?

Осип. Нет, сударь, еще не женат. [„имеешь ты ~ не женат“ вычеркнуто РЛ6]

Городничий. Право, мне ты очень нравишься. Послушай: в дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато, [„оно теперь холодновато“ вычеркнуто РЛ6] так вот тебе пара целковиков на чай.

Осип (принимая деньги). А покорнейше благодарю, сударь. Дай бог вам всякого здоровья. Бедный человек, помогли ему.

Городничий. Хорошо, хорошо, я и сам рад, а что, друг?..

Анна Андреевна. Послушай, Осип, а какие глаза, больше всего нравятся твоему барину?..

Марья Антоновна. Осип, душинька!.. [Далее приписано: какой милинькой носик у твоего барина РЛ6]

Городничий. Да постойте, дайте мне. (К Осипу) А что, друг, скажи пожалуста: на что больше барин твой обращает внимание; то есть, что ему на дороге больше всего нравится?

Осип. Любит он по рассмотрению, что как придется. Больше всего любит, чтобы его приняли хорошо, угощение чтоб было хорошее.

Городничий. Хорошее?

Осип. Вот уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтоб и мне было хорошо. Ей богу [Вместо „Ей богу“ исправлено: Ей, ей цензурный вариант РЛ6]. Бывало, заедем куда-нибудь: Что, Осип, хорошо тебя угостили? — Плохо, ваше высокоблагородие. — Э, говорит: это нехороший человек — хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду. А, думаю себе (махнув рукою), бог с ним, я человек простой.