Фридрих Дюрренматт - Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы
Инспектор. Но речь идет не об убийцах, а о сумасшедших, а они могут убить в любой момент.
Доктор. Здоровые люди тоже могут, причем значительно чаще. Стоит только вспомнить моего деда Леонада фон Цанда, генерал-фельдмаршала, и проигранную им войну. В каком веке мы с вами живем? Разве медицина не добилась успехов? Разве в нашем распоряжении нет новых лекарств и препаратов, превращающих буйно помешанных в кротких овечек? Неужели нам опять запирать своих больных в одиночные камеры, да еще и связывать их по рукам и ногам? Как будто мы не умеем отличать опасных пациентов от безопасных.
Инспектор. Однако это умение отказало вам в случаях с Бойтлером и Эрнести.
Доктор. К сожалению. Это меня и беспокоит, а вовсе не ваш рассвирепевший прокурор.
Из комнаты номер 2 выходит Эйнштейн со скрипкой в руках. Он худощав, носит усы, седые длинные волосы ниспадают на плечи.
Эйнштейн. Ну вот, я проснулся.
Доктор. Однако, профессор…
Эйнштейн. Я хорошо играл?
Доктор. Великолепно, профессор.
Эйнштейн. А медсестра Ирена Штрауб…
Доктор. Не надо об этом думать, профессор.
Эйнштейн. Тогда я, пожалуй, посплю еще.
Доктор. Вот и прекрасно, профессор!
Эйнштейн возвращается в свою комнату.
Инспектор вскакивает.
Инспектор. Так это он!
Доктор. Да, это Эрнст Генрих Эрнести.
Инспектор. Тот, кто убил…
Доктор. Прошу вас, инспектор.
Инспектор. Ну, тот кто это сделал и кто считает себя Эйнштейном. Когда он к вам поступил?
Доктор. Два года назад.
Инспектор. А Ньютон?
Доктор. Год назад. Оба неизлечимы. Видите ли, Фосс, я в своем деле, славу Богу, не новичок, это известно и вам и прокурору тоже, он всегда уважал мои диагнозы. Мой санаторий известен во всем мире, и плату я беру соответствующую. Ошибок я просто не могу себе позволить, тем более происшествий, после которых здесь появляется полиция. И если тут есть чья-то вина, то это вина медицины, а не моя. Эти несчастные случаи невозможно было предусмотреть, точно так же можно ожидать от меня или от вас, что мы задушим сиделку. Медицина не дает объяснений для таких случаев. Разве что… (Берет новую сигарету.)
Инспектор дает ей прикурить.
Инспектор, вы не замечаете ничего странного?
Инспектор. В чем именно?
Доктор. В этих двух пациентах.
Инспектор. А что такое?
Доктор. Оба они физики. Ядерщики.
Инспектор. Ну и что?
Доктор. Инспектор, вы и в самом деле не обладаете особой проницательностью.
Инспектор (напряженно думает). Фройляйн доктор…
Доктор. Да, Фосс?
Инспектор. И вы полагаете?..
Доктор. Оба исследовали радиоактивные вещества.
Инспектор. И вы подозреваете здесь какую-то связь?
Доктор. Я только констатирую, вот и все. Оба помешались, у обоих болезнь прогрессирует, оба становятся опасными для окружающих, и оба задушили своих сиделок.
Инспектор. Вы думаете, что психические заболевания могут быть следствием радиоактивного облучения?
Доктор. К сожалению, я вынуждена учитывать такую возможность.
Инспектор (оглядывается). Куда ведет эта дверь?
Доктор. В переднюю, в зеленую гостиную, на верхний этаж.
Инспектор. Сколько пациентов все еще находятся здесь?
Доктор. Трое.
Инспектор. Только трое?
Доктор. Всех остальных сразу же после первого несчастного случая перевели в новое здание. К счастью, мне удалось вовремя закончить его постройку. Деньгами помогли богатые пациенты и мои родственники. Тем, что поумирали один за другим. В основном тут. И я оказалась единственной наследницей. Судьба, Фосс. Я всегда оказываюсь единственной наследницей. Род у нас такой древний, что можно считать почти что медицинским чудом сравнительно благополучное состояние моего здоровья, — я имею в виду, конечно, свою психику.
Инспектор (размышляет). А кто третий пациент?
Доктор. Тоже физик.
Инспектор. Очень странно. Вам не кажется?
Доктор. Ничуть. Ведь я сама размещаю своих пациентов. Писателей с писателями, промышленников с промышленниками, миллионерш с миллионершами и физиков с физиками.
Инспектор. Как его зовут?
Доктор. Иоганн Вильгельм Мёбиус.
Инспектор. Он тоже работал с радиоактивными веществами?
Доктор. Нет.
Инспектор. А он не может…
Доктор. Он здесь уже пятнадцать лет, все в том же состоянии, совершенно безобиден.
Инспектор. Однако прокурор категорически требует, чтобы к вашим физикам были приставлены санитары-мужчины. Вам этого не избежать.
Доктор. Пусть так и будет.
Инспектор (берет в руки шляпу). Прекрасно, я рад, что вы это понимаете. Мне уже дважды довелось побывать в «Вишневом саду», фройляйн доктор фон Цанд. И я надеюсь, что больше не придется. (Надевает шляпу, выходит через левую дверь на террасу и удаляется через парк.)
Доктор Матильда фон Цанд задумчиво смотрит ему вслед. Справа появляется старшая медсестра с историей болезни в руках.
Старшая медсестра (принюхивается, затем возмущенно). Прошу вас, фройляйн доктор!
Доктор. О! Извините. (Гасит сигарету.) Поставлены ли носилки с телом Ирены Штрауб на возвышение?
Старшая медсестра. Да, под органом.
Доктор. Поставьте вокруг свечи и возложите венки.
Старшая медсестра. Я уже позвонила в цветочный магазин.
Доктор. Как себя чувствует тетя Зента?
Старшая медсестра. Слишком возбуждена.
Доктор. Удвойте дозу. А кузен Ульрих?
Старшая медсестра. Без перемен.
Доктор. Вот что я должна вам сообщить, Марта Болль. К сожалению, мне придется нарушить одну из традиций «Вишневого сада». До сих пор я нанимала для ухода за больными только сиделок, завтра медсестер на вилле сменят санитары.
Старшая медсестра. Фройляйн доктор, предупреждаю вас, что никому не уступлю моих трех физиков. Они — самые интересные больные в моей медицинской практике.
Доктор. Мое решение — окончательное.
Старшая медсестра. Интересно, где вы раздобудете санитаров. При нынешней нехватке рабочей силы.
Доктор. Это уж моя забота. Жена Мёбиуса пришла?
Старшая медсестра. Она ждет в зеленой гостиной.
Доктор. Пригласите ее сюда.
Старшая медсестра. Вот история болезни Мёбиуса.
Доктор. Спасибо.
Старшая медсестра (передает ей историю болезни и направляется к двери справа, но у двери оборачивается). Однако…
Доктор. Прошу вас, старшая медсестра Марта, прошу вас… (Старшая сестра уходит. Доктор фон Цанд кладет историю болезни на круглый стол и читает ее. Старшая медсестра вводит Лину Розе и трех мальчиков, четырнадцати, пятнадцати и шестнадцати лет. В руках у старшего портфель. Шествие замыкает миссионер Розе. Доктор встает с кресла.) Дорогая моя госпожа Мёбиус…
Лина Розе. Теперь я ношу фамилию Розе. Я жена миссионера Розе. Вероятно, я вас неприятно удивлю, фройляйн доктор, но три недели назад я вышла замуж за миссионера Розе. Может быть, это поспешный шаг, ведь мы познакомились только в сентябре на одной конференции. (Она краснеет и несколько смущенно кивает в сторону своего нового мужа.) Оскар овдовел.
Доктор (пожимает ей руку). Поздравляю, госпожа Розе, от души поздравляю. И вас также, господин миссионер. Желаю вам счастья. (Приветливо кивает ему.)
Лина Розе. Значит, вы одобряете наш поступок?
Доктор. Ну конечно же, госпожа Розе. Жизнь должна идти своим чередом.
Миссионер Розе. Какая здесь тишина! И какой покой вокруг. В этом доме царит воистину божественный мир. Как сказано в одном из псалмов: Господь внемлет сирым и не отворачивается от узников.
Лина Розе. Оскар — прекрасный проповедник, фройляйн доктор. (Краснеет.) А это мои мальчики.
Доктор. Здравствуйте, мальчики.
Трое мальчиков. Здравствуйте, доктор!
Младший поднимает что-то с пола.
Йорг-Лукас. Это шнур от лампы, фройляйн доктор. Он лежал на полу.
