Старые сказания - Игорь Николаевич Крончуков
Улыбаюсь, значит, так надо!
Князь милости дает беднякам,
В замке шум и гам.
Поэт: Когда муза льется рекой,
Когда строчка одна за другой,
Рождает все новые и новые
Интереснейшие сюжеты.
Пускай легкие, пускай суровые,
Радугой лазура, разноцвета…
Поэт танцует, поэт поет,
Когда чернила на бумаге льет;
Пусть спокойно я сижу,
А душа кричит, лечу.
Ведь муза мой путеводитель,
Мой Ангел, мой Ангел-Хранитель;
Я могу громко-громко кричать,
Но материально все же молчать.
Я словно ребенок в музе,
В картах четыре туза.
Песнь льется, льется, льется,
Вот тогда вот мне смеется.
Горбун: Когда она идет на прогулку,
А я держу в руках бутылку,
Испивая глоток дешевого вина
И вдруг, обронит взглядом она меня;
И будто бы я получил поцелуй,
Хоть пой, хоть танцуй.
Горбун счастлив тогда,
Когда обронит взглядом она.
Пусть мельком, но ее взгляд…
О, как божественен ад,
В котором я живу!
Во все стороны под палевом гляжу.
Да, страшно, мне страшно,
День тот чересчур ужасный,
Если не увижу ее, желание сильней
В течение уже пары дней.
Если с самого утра,
Падет на меня ее взгляд,
Вот тогда – вот тогда,
На весь день получу заряд.
Профессор: Солнце появилось на горизонте,
Разрушение черного зонта;
Колокола совсем скоро
Забьют удары снова.
Исчерпаны на сегодня все вопросы,
Душевные расклады и метаморфозы…
Эта ночь оставит авангард,
Споет по нам тот музыкант.
Прошепчет когда-нибудь бедняк,
Так, мол, и так, так, мол и так.
На балу будет обсуждение,
Но у ночи кончается терпение.
Князь сегодня к нам пришедший,
Любви так и не нашедший;
Советую род продолжать,
С любимою рассветы встречать.
Поэт, стремящийся к музе,
Желание иметь четыре туза;
Стоит пожить еще где-нибудь,
А тут и муза проявит свою суть.
Горбун до сумасшествия влюблен,
Но красотой не одарен;
Среди своих любовь ищи,
Верь в себя! Не на «Увы».
Ну, мои ученики, спасибо!
Ночь почти уж и погибла.
Ступайте с Богом,
Ступайте с миром.
Там за порогом стоит хилый,
Он проводит вас, ступайте.
Завтра вновь. Не забывайте!
Вот колокола гремят,
Об одном они все говорят:
Готовьте утренний вы чай,
Да новый день рассвет встречай.
Кто стучит? А, это ты!
Служащий, ну заходи.
Служащий: Я немного вас послушал,
Как раскрыты были души;
Профессор, Вы, конечно же, умны,
Но отчего же сами радостны Вы?
Ведь Вы всегда такой сухой,
Будто глух и слепой,
Что неладное, небось?
Профессор: Что ты? Что ты? Брось!
Я тебе на вопрос отвечу,
От него мне станет легче!
Сегодня предпоследнее занятие,
Дескать, такое вот понятие.
Я профессор, философский мастак,
Премудростью, так сказать,
Я бываю тогда лишь рад,
На последнем занятии учеников убивать.
Расстояние
Бес: Хо-хо, кого я здесь вижу!
Ангел: Ничего и никого не слышу.
Бес: Мои мысли того недоумевают,
Что ангелы в преисподне бывают.
Ведь преисподне – не рай и не ад,
Знамо точно не вернутся назад.
Но шло тысячелетие не быстро, пущай в лени,
Преисподня больше относится к тени,
Ведь в преисподне смерть царствие ведет
И тьма кругом секунды льет.
Ведь это олицетворяет страх,
Не ангельских это крыльев размах.
Что же такое, новый ангел падший?
За мир новый, третий не знавший, не знавший!
Ангел: Бес, тебе меня не понять,
Зачем мне сюда с тоской шагать?
Место раздумий лишь для нас,
Для умерших моментом час.
Бес: Ты ли Ангел усох?
Чем рай сегодня плох?
Там раздумья, ты только знай-
Для поэтов просто рай.
В аду тоже есть поэты,
Но им там не до того света,
Раздумья и преисподня, красота!
Ангел: Причем здесь эта тьма?
Желаю, значит, желаю!
Бес: Вот здесь-то тебя понимаю.
Но чарует меня смех,
Желаю от Ангела слышать грех.
Ангел: Желаю, да, желаю и суть.
Бес: Аль не желаешь с пути свернуть?
Ангел: Ты бес, не тебе
Задавать вопросы мне!
Бес: Да уж… Извинить… Интересно,
Не Вы ли заняли рядом со мной место?
Я долго буду еще смеяться,
Во тьме веками удивляться.
Ангел: Что? Бес, а и впрямь,
Подчеркни-ка свою дань.
Ты то чего не в том миру?
Или к примеру, там, в аду.
Бес: Ладно, Ангел, посмеялись и хватит!
Надо было, было дело значит.
Ангел: Да уж изволь-ка ответить,
Ведь твой интерес только и метит.
Бес: Мой интерес, старая привычка,
Мешает быть та отмычка.
Ангел: Ха-ха, Бес я над тобой смеюсь.
Бес: Смейся! Я не злюсь.
Ангел: Молчать не хочется,
А все не так ворочается.
Бес: Что верь – не верь,
А что же делать теперь?
Ангел: Печалюсь я, вижу и ты печалишься,
Над чем ты, Бес, маешься?
Бес: Смотри-ка, каждый из нас понимает,
Что порой только горе людей объединяет.
Ангел: Скажу не точно и не верно,
Быть может тоже, наверно.
Бес: Ха, Ангел, а от чего?
Ангел: У каждого своя дверь, свое окно.
Как не учи ослу уму,
Все ж идет к одному.
Бес: Ба, я б такого не смог!
Да хорошо, не видит Бог!
Он бы сразу подытожил,
Дьявол похлопал бы в ладоши,
Да не видит нас никто,
Скажи, Ангел, что же это, что?
Ангел: А ничего, Бес,
Пропал к людям интерес,
За тысячи лет, и лет, и лет,
Воевал я с вами за белый свет.
И все хорошо было дело,
Пока не появились Адам и Ева.
Люди, люди, люди…
Классы, князья, судьи.
Бес: Запах черной мессы,
Не желаешь ли ты к бесу?
Ангел: Я Ангел, и за много лет
Устал, тосклив мне белый свет,
Белая сторона не воодушевляет,
Темная к себе привлекает.
И нет во мне хороших мыслей,
Я анархист, нет смысла.
Пока люди друг друга бьют,
Еще тысяча лет и помрут.
Не мое это, не мое,
Другое мира окно,
Нет любви и к народу,
Нет мечты, ищу свободу.
Бес: Ангел, ты не поверишь!
Смехом своим стены залелеешь,
Плюнешь в мое лицо,
Но есть одно, есть Оно…
После свержения с неба,
Я проснулся, нашел я хлеба,
Нашел вина и кровь приятна,
Тут и дьявол, все понятно.
Но что-то я начал понимать,
Надоело души грешные убивать,
Хочется такое сотворить,
Подарить то слово и это слово – «Жить».
Чертила крикнет мне: «Позор».
Ангел: Давай закончим наш разговор!
Чую нам надо разойтись
И пусть как оно там, вернись.
Бес: Позор, скажет, позор!
Даже тот падший козел.
Порвут меня на части,
Несчастный скажут, несчастный.
Моей маске тысяча лет,
Мне интересен белый свет.
Ангел: У каждого своя дорога,
Да мы с тобою у порога,
Время придет, расставит по местам,
Но оно не предназначено нам.
Бес: Вечность – сокровенная идиллия,
Воодушевляет на самонасилие,
Моим чувствам одним лишь бредит,
Что мне, черту, рай не светит.
А тебе, милый Ангелок,
Легко сожрать пирожок.
Там, в аду, никто появления и не заметит,
Вот только так ответят.
Заходи, заходи, не стесняйся,
Ты уж тут располагайся…
Давно тебя тут не видали,
А ты молчи о той морали.
Ой, песни то запоют,
Про рай то, ой засмеют.
Ангел: Судьба-то судьбою,
Как тут быть? Идти горою.
Бес: Слушай, вспомни книгописание
О сверхсовершенстве, его созидании.
Я тебе дам сабли, вилы,
А ты мне дай свои крылья
И мы поменяемся ролями,
И поймем тут все сами.
Ангел: Бери, душегуб, забирай!
Да мне свои почести отдай.
Бес: Ой, крылья к спине прирастают.
Ангел: Ой, орудия твои прижигают.
Бес: Ой, светлые мысли одолевают.
Ангел: Ой, ненависть в глазах проплывает.
Бес: Ой, запах какой чистый.
Ангел: Ой, ползти хочется быстро.
Бес: Вот мы с тобой поменялись,
Пора идти, еще не попрощались,
Бес всегда найдет свою дорогу.
Ангел: Ангелу откроются пороги,
Когда он этого захочет сам
И увидеть путь к закрытым глазам.
Бес: Рад был нашей встрече,
Жизнь мне станет легче!
Ангел: Коль добр, поймешь созидание,
Все пора, до свидания!
Дом общего горя
Старый буржуй: Где я? Что со мной? О, моя голова…
Молодой отрок: Здравствуйте! Как дела?
Старый буржуй: Кто это там? Ногу свело. Уй.
Молодой отрок: Рад представиться, дворовый. Не узнаете, буржуй?
Старый буржуй: Что это еще за разговоры?
Молодой отрок: Эх, у Вас и
