Уильям Шекспир - Перикл

И нет притворства в ласковости этой,

И низостью твой дух не осквернен?

Но кто же ты, как не отец и сын,

Когда объятья нежного супруга

Ты открываешь дочери своей?

И разве мать свою не пожирает

Та, что родившей ложе оскверняет?

Цветами вы питаетесь, как змеи,

Лишь яд смертельный источать умея.

Да, Антиох! Подобные тебе

Своих деяний черных не страшатся,

Но показать их свету не решатся!

Убийство и разврат — одно с другим

Так неразлучны, как огонь и дым.

Любой порок от срама защитят

Его рабы — предательство и яд.

Чтоб ты на жизнь мою не покусился,

Я от опасности бежать решился!

(Уходит.)

Входит Антиох.

Антиох

Он догадался, и решил я твердо

Его убить.

Нельзя, чтоб разглашал он обо мне,

Великом Антиохе, всенародно,

Что впал я в мерзкий грех.

Он должен умереть. Я так желаю!

Я этим честь свою оберегаю. —

Эй, кто-нибудь сюда!

Входит Тальярд.

Тальярд

Ты звал, о царь?

Антиох

Тальярд, слуга мой добрый! Я решился

Доверить дело трудное тебе.

За преданность получишь повышенье.

Тальярд, смотри: вот золото, вот — яд.

Царь Тирский враг мне. Ты его убьешь.

За что — тебе не должно рассуждать.

Таков приказ мой. Исполняй скорей!

Тальярд

Я все исполню, государь!

Антиох

Довольно!

Входит гонец.

Ну, отдышись и объясни причину

Поспешности твоей.

Гонец

Мой государь!

Царь Тирский скрылся.

Антиох

Что же ты стоишь?

Коль хочешь жить — лети за ним стрелою,

Которую пустил стрелок искусный.

Рази его без промаха. Не смей

Мне на глаза являться без известья,

Что умер царь Перикл.

Тальярд

Мой государь,

Уж я-то уложу его, поверь мне.

Вот только бы стрелой его достать.

Спешу, мой государь.

Антиох

Прощай, Тальярд.

Тальярд уходит.

Пока Перикл не умер, в страхе я,

В смятенье разум и душа моя.

Уходят.

Тир. Зал во дворце.

Входит Перикл.

Перикл

(вельможам, находящимся за сценой)

Зачем вы беспокоите меня?

Зачем плывут неукротимо мысли

И меланхолия с потухшим взором

Меня, как гость докучный, посещает?

Ни ясный день, ни ласковая ночь,

Могила всех печалей, не дает

Успокоенья мне. Утехи жизни

Не радуют меня. Пускай опасность,

Которой я страшился, далека,

Здесь Антиох меня сразить не может, —

Но эта мысль меня не утешает,

И радости ни в чем не вижу я.

Когда в груди из ложных опасений

Рождаются причудливые страсти,

Наш страх пред тем, что лишь могло свершиться,

Становится причудливей от мысли,

Что страшное еще не совершилось.

Так и со мною: Антиох силен;

Я мал и с ним не в силах состязаться.

Все, что замыслил, он осуществит.

Но он меня боится, мне не веря,

И, как бы я ни чтил его, меня

Подозревает, что его бесчещу.

Трепещет он огласки. Непременно

Захочет он опасность устранить.

Его войска займут мою страну;

Война охватит всех великим страхом;

Смятение отвагу умертвит;

И будем сразу мы побеждены,

Еще не оказав сопротивленья,

Наказаны, не совершив проступка.

Скорблю не о себе — я только крона

Большого дерева; мне подобает

И ствол его и корни защищать.

Об участи народа моего

Душой и телом я грущу, тоскуя,

И, не казненный, сам себя казню я.

Входят Геликан и другие вельможи.

Первый вельможа

Да осенит тебя покой душевный!

Второй вельможа

И сохрани его до той поры,

Пока не возвратишься!

Геликан

Тише, тише!

Прислушаемся к голосу рассудка.

Все льстящие царю ему вредят.

Ведь лесть, подобная мехам кузнечным,

Простую искру маленькой заслуги

Раздуть способна в пышущее пламя.

Меж тем почтительное осужденье

Царям полезней, ибо ошибаться

Способны и они, как всякий смертный. —

Кто говорит о радостном покое,

Тот, льстя тебе, клевещет на тебя.

Я все сказал. Колени преклоняю:

Прощенья иль удара ожидаю.

Перикл

Оставьте нас. Пойдите посмотрите,

Какие в гавани суда грузятся,

И донесите мне.

Вельможи уходят.

Ты, Геликан,

Меня смутил. Что ты во мне заметил?

Геликан

Угрюмый гнев, великий государь.

Перикл

Но ты ведь знаешь: царский гнев опасен.

Как смел язык твой вызвать этот гнев?

Геликан

Как смеют взор свой поднимать растенья

К дающим жизнь и пищу небесам?

Перикл

Ты знаешь ли, что я имею власть

Тебя убить?

Геликан

(опускаясь на колени)

Топор точил я сам —

Ты только порази меня.

Перикл

Вставай!

Прошу тебя, садись. Да, ты не льстец.

Спасибо. Царь не должен закрывать

Ушей, свое услышав осужденье.

Лишь тот советник верный и слуга.

Чья мудрость подчиняет властелина.

Ну, что ж мне делать? Говори!

Геликан

Покорно

Сносить беду, когда в ней сам виновен.

Перикл

Ты, Геликан, как настоящий лекарь,

Мне снадобье такое предлагаешь,

Какое сам принять бы побоялся.

Так слушай же: я был у Антиоха

И там, перед лицом жестокой смерти,

Красавицу хотел завоевать,

Которая дала бы мне потомство —

Мне в помощь, подданным моим на радость.

Ее лицо мне показалось чудом,

Но грязь ее души открылась мне

Ужасная. Отец ее преступный

Меня не покарал, а обласкал.

Тиран всего страшней, то каждый знает,

Когда врагов притворно лобызает.

Мой страх был так велик, что я сюда

Бежал под кровом благосклонной ночи,

Меня оберегавшей. Лишь теперь

Я понял, что грозило и грозит мне.

Тирана страх всегда обуревает;

С теченьем лет он только нарастает,

Не может не страшиться Антиох,

Что я кому-либо открою все же,

Как много славных юношей погибло,

Не разгадав позорной тайны. Он

Не побоится и войну затеять,

Провозгласив, что я же виноват.

В отмщенье этой якобы вины

Не пощадит невинных меч войны;

А я люблю всех подданных моих,

И в том числе тебя, который ныне

Меня корит.

Геликан

Увы, мой государь!

Перикл

Да, скорбь моя, прогнав с лица румянец,

И сон прогнала мой. Толпа сомнений

Меня терзает. Как предотвратить

Грозу, пока она не разразилась?

Я, видя, что народ не защищу.

Как добрый царь, и день и ночь грущу.

Геликан

Что ж, государь! Поскольку ты позволил

Мне говорить — скажу. Боишься ты

Тирана Антиоха. Он, конечно,

Открытою войной иль вероломством

Тебя уже задумал извести.

А посему разумно, государь,

Тебе отправиться в другие страны.

Пока не стихнет злоба Антиоха

Иль волей Парки не прервется нить

Его преступной жизни. Власть свою

Вручи хотя бы мне на время это:

С тобою связан я, как день со светом.

Перикл

Я в верности твоей не сомневаюсь,

Но, если вторгнутся его войска

В пределы наши, что ты будешь делать?

Геликан

Тогда земля, что всем нам дорога,

Впитает нашу кровь и кровь врага.

Перикл

Так. Решено. Прощай же, Тир! Я в Тарс

Отправлюсь. Посылай туда известья,

Чтоб знал я все о подданных моих.

Тебе о них вседневную заботу

Вверяю. Мудрости твоей посильно

Такое бремя. Клятвы не прошу:

Я знаю, тот, кто слово нарушает,

И клятвою легко пренебрегает.

Мы оба соблюдаем долг и честь,

Мы остаемся тем же, что мы есть:

Ты — подданным пример и украшенье,

Я — царь, тебе доверивший правленье.

Уходят.

Тир. Передняя дворца,

Входит Тальярд.

Тальярд

Так это, значит. Тир, а это — дворец. И здесь именно я должен убить царя Перикла; а если я его не убью, то меня повесят, как только я вернусь на родину. Опасное дело. Да, как поразмыслишь, разумный человек был тот, кто на вопрос, чего бы он хотел от царя, ответил, что не хотел бы знать ни одной из царских тайн.4 Теперь я вижу, что это просьба весьма разумная. Ведь ежели царь прикажет человеку быть негодяем, то человек этот обязан в силу присяги быть негодяем. Тсс! Сюда идут тирские вельможи!