Евгений Шварц - Клад
Грозный. С дуплом дерево.
Птаха. Ой, дед! Человек на четвереньки стал. Ой, дед! Этот человек — медведь.
Грозный. Спокойно!
Птаха. Тебе-то там спокойно, а у меня тут медведь. Дед, он стал на дыбы, сюда заглядывает.
Грозный. Спокойно. Он далеко. Ему к тебе напрямик не пройти.
Птаха. Он лег, дед. На солнышке.
Грозный. Ну и пусть лежит.
Птаха. Да, пусть… Тебе хорошо… Ой, он кувыркается.
Грозный. Сытый медведь… играет.
Птаха. Да что ты мне все объясняешь. Ты сюда иди. Помоги.
Грозный. Спокойно, Птаха, не пугайся, я тебе сейчас что-то скажу.
Птаха. Ой… Ну, говори.
Грозный. Нельзя мне к тебе прийти.
Птаха. Почему?
Грозный. От меня до тебя — две недели пути.
Птаха. Как две недели?
Грозный. Да, брат Птаха, — вот он Кавказ, вот они горы… Выходит, что ты со мной — и одна. Только говорить мы с тобой и можем. Хорошо, на узком месте встретились. А то и разговору не вышло бы. Только руками и помахали бы. Две недели до тебя пути!
Птаха. Да ведь… от меня тут за две недели ничего не останется… Безобразие какое. Почему две недели?
Грозный. Взгляни вниз… Стены. Не подняться, не спуститься. Давно-давно тут Черная речка текла-» потом обвал завалил русло, она в сторону взяла. Слышь — ручеек один остался на дне. Видишь, как далеко… как тут пройти…
Птаха. А если в обход?
Грозный. В обход? о. А в обход и будет две недели. Влево пойдешь — там скалы — Гозыри называются. Совсем проходу нет. Вправо пойдешь — Чертов зуб. Обойдешь его, ступай мимо Черкесской свадьбы, через Айбгикский перевал на Курдюковы луга. Тут только и будет переход. Это девять дней, да дней пять по твоей стороне. Бот тебе и две недели.
Птаха. Что ты так спокойно разговариваешь? Медведи тут.
Грозный. А из беспокойства, друг ты мой, никогда толку не будет. Одну я тебя не оставлю. Это раз. А у меня карабин… Медведю до тебя тоже часов пять ходу. Это два. Есть время подумать. Спокойно! Будь ты настоящая птаха — перелетела бы, и все. А ты Птаха только по фамилии.
Птаха. Говори, что делать.
Грозный. Думать.
Птаха. Да чего тут думать, я не знаю. Перелететь нельзя. Мост сделать нельзя.
Грозный. Молчи. Посиди тут одна, я вернусь сейчас.
Птаха. Куда?
Грозный. Спокойно. Сиди. Некогда объяснять. Вернусь, все поймешь. Сиди.
Птаха. Дед, а сумка?
Грозный. Молчи. Жди. (Уходит.)
Птаха. Ушел. А все, как нарочно, шумит. Деревья загудели. Чего это топочет за оврагом?.. Спокойно, Птаха. Спокойно! Кто в траве шелестит?.. Птаха дура. Что ты, маленькая, что ли? Зачем в горы шла? Освоить горы… Что в земле, что под землей — до всего тебе дело есть. Может, станет на этом месте завод. Может, здесь железо есть… (Прислушивается, кричит.) Здесь я. Что?… Кто меня позвал? Никто не звал. Просто чего-то замяукало. Скалы высокие, воздух между ними гулкий, только и всего. Интересно это! Это интересно! А кто пугается, с того толку никакого никогда не выйдет. Где записная книжка? Сейчас все запишу. (Кричит.) Дед! Куда ты пропал?… Кусты трещат, идет кто-то! Де-ед!
Занавес
Картина вторая
Груды огромных камней. Положив ноги на камни, лежат Суворов, Орлов, Мурзиков, На костре чайник. На салфетке сало, хлеб, кружки
.Суворов. Да-с. Был такой богатырь Али-бек. Ну что же. Так, значит, и запишем… Третий день поисков Птахи ни к чему не привел… И чтобы на сегодня об этом больше ни слова. Думать можно — болтать не сметь. Вот а… Был такой богатырь. Али-бек.
Мурзиков. Кабы она не дура была, я бы не беспокоился. Дура она, жалко мне ее.
Орлов. Об этом на сегодня больше ни слова. Сказано тебе. (Утирается платком.) Ох… я, Шура, глотну воды.
Суворов. Зачем опустил ноги?
Орлов. Я, Шура, глотну воды. (Тянет кусочек сала.)
Суворов. Пока не закипит — ни одного глотка. Положи сало.
Орлов. Я кусочек.
Суворов. Положи.
Орлов (вытирается платком). Очень устал потому что…
Мурзиков. Вот дура! Сидит небось где-нибудь в пропасти. Голодает да чешется.
Орлов. Шура, скажи ему, чтобы он больше про нее не говорил. Сказано, кажется, было.
Суворов. Довольно, ребята. Молчите, ждите, думайте, отдыхайте… Да-с, был такой богатырь Али-бек.
Мурзиков. Шура!
Суворов. Чего тебе?
Мурзиков. Скажи мне, пожалуйста, что ты всегда это говоришь?… К чему?… Был такой богатырь Али-бек. Какой?
Суворов. Да-с. Был такой богатырь Али-бек.
Мурзиков. Черкеса вчера встретили — ты у него спрашиваешь: не слыхал ли он об Али-беке. О Птахе, а потом об Али-беке.
Орлов. Шура… Кажется, кипит.
Суворов. Нет.
Мурзиков. Колхозник едет — ты у него: что за Али-бек?
Суворов. Придет время — узнаешь.
Мурзиков. А зачем тебе нужен богатырь Али-бек?
Суворов. Мне он ни к чему.
Мурзиков. А зачем спрашиваешь?
Суворов. Он-то мне ни к чему. Мне клад его нужен…
Орлов. Клад?
Суворов. Факт. Кипит чайник. Разливай.
Орлов. Какой клад?
Суворов. Нападу на след — узнаешь.
Орлов. Где ты узнал про него?
Суворов. Про кого?
Орлов. Про клад, про Али-бека?
Суворов. В Ленинграде, на Васильевском острове.
Мурзиков. А ищешь его здесь?
Суворов. А ищу здесь, на Кавказе.
Орлов. Почему?
Суворов. Потому что он здесь жил, Али-бек. Орлов. Когда?
Суворов. Лет двести назад.
Мурзиков. Что же у него за клад? Деньги?
Суворов. Нет.
Орлов. Бриллианты?
Суворов. Нет.
Орлов. А что?
Суворов. Самоварное золото.
Мурзиков. Да ты не шути, Шура. Говори толком…
Суворов. Я не шучу. Пейте чай. Ешьте.
Мурзиков. Птаха, дура такая…
Орлов. Шура, ну чего он все ноет? Опять про нее…
Мурзиков. Я не про нее, а про ее кружку. Две недели таскала кружку на поясе. А как потеряться — сунула мне кружку в мешок. Она, говорит, о пояс брякает. Надоедает. А теперь небось трескает воду из своих дурацких ладошек. Гадина. А кружка ее здесь. Вон нацарапала на кружке: «Птаха». Криво-косо. Тьфу.
Орлов. Шура, скажи ему.
Суворов. Ладно.
Орлов. Ты о чем все думаешь?
Суворов. Жил такой богатырь Али-бек…
Орлов. Все об одном?
Суворов. Ладно, пожалуйста.
Входит Дорошенко.
Дорошенко. А-а? Это городские.
Ребята вскакивают.
Мурзиков. Откуда ты вынырнула?
Дорошенко. По тропке подошла.
Орлов. А почему же мы не слышали?
Дорошенко. А потому, что я не хотела.
Орлов. Как же так?
Дорошенко. Очень просто. С детства отец меня на охоту брал — сыновей не было, так он дочку. Приучилась ходить так, что зверь не услышит, не то что городской человек.
Орлов. А ты кто?
Дорошенко (спокойно, с достоинством протягивает руку Суворову, потом ребятам). Я? Анна Дорошенко. А вы чьи?
Суворов. Свои собственные.
Дорошенко. Фамилия вам?
Суворов. Я — Суворов. А это — Мурзиков. А это — Орлов.
Дорошенко. Прогуливаете себя? Или комиссия?
Суворов. Да скорее, гражданка Дорошенко, комиссия.
Дорошенко. Чего проверяете?
Суворов. Горы.
Дорошенко. Все ли на месте, не унес ли кто?
Суворов. Вот-вот.
Дорошенко. А теперь, товарищ Суворов, пошутили — и лясы убрали. Я бывшей станицы Верхней, теперь колхоза, — я там председатель. По делу пришли — помогу, в чем моя возможность. Так идете — идите, не вредите. Вот мои документы.
Суворов. Мы верим. Мне в городе, в исполкоме, о вас говорил Сергей Яценко.
Дорошенко. Знаю. Человек твердый.
Суворов. И он о вас так говорил. Письмо к вам имеется от него. Мурзиков, дай-ка мешок. (Роется в мешке.) Вот оно… Товарищу Дорошенко.
