Федерико Гарсиа Лорка - Йерма
Йерма (пылко). Да, пускай подумает!
Все, что силы мои сломило,для тебя я терпела, милый,и тебя я ношу, как рану,и тебе колыбелью стану!Но когда же ты станешь сыном?Когда тело дохнет жасмином.
(Встает в раздумье и идет туда, где стоял Виктор, жадно, как в горах, вдыхая воздух; потом идет в другой угол, словно чего-то ищет, возвращается к столику, садится и шьет, отрешенно глядя куда-то.)
ЗанавесКартина вторая
Поле. Входят Йерма с корзинкой и Первая старуха.
Йерма. Добрый день.
Первая старуха. День добрый, красавица. Куда собралась?
Йерма. Мужу обед носила в оливковую рощу.
Первая старуха. Давно ты замужем?
Йерма. Три года.
Первая старуха. Детки есть?
Йерма. Нету.
Первая старуха. Ничего, будут.
Йерма (оживляется). Правда?
Первая старуха. А то как же? (Садится.) И я носила мужу поесть. Он у меня старый, а работает. Семеро детей у меня, семеро солнышек, а дочки нет, вот сама и хожу туда-сюда.
Йерма. Вы с того берега?
Первая старуха. Да, мы у мельниц живем. А ты из чьих будешь?
Йерма. Я дочка Энрике-пастуха.
Первая старуха. Энрике-пастуха я знала. Хорошая у тебя семья. Вставали, трудились, хлеб ели и умирали. Ни веселий тебе, ни гуляний. Серьезный народ. Я за твоего дядю чуть замуж не вышла. Только я была веселая, любила погулять, сладенького покушать. Подойду, бывало, к дверям, и все мне чудится, музыка играет, то поближе, то подальше, а это ветер… (Смеется.) Вот, не поверишь, два раза я замуж выходила, четырнадцать душ родила, семерых потеряла, а ничего, живу – не жалуюсь, умирать не хочу. Что ж это? Деревья стоят, дома стоят, а нам, в кого черт вселился, – и помирай?
Йерма. Можно, я тебя спрошу?
Первая старуха. Ну-ка? (Глядит на нее). Знаю, о чем спросишь. Про такие дела не говорят. (Поднимается.)
Йерма (удерживает ее). А что? Я вам сразу поверила. Я давно хочу поговорить со старой женщиной. Мне надо узнать… Вот вы мне и скажите…
Первая старуха. Что ж я тебе скажу?
Йерма (тихо). Сами знаете. Почему у меня нет детей. Неужели мне, такой молодой, ходить за птицей да вешать занавески? Нет, вы посоветуйте, что мне делать! Я все сделаю, что вы скажете… Прикажете выколоть глаза, я и на то соглашусь…
Первая старуха. Да что я знаю? Лягу навзничь, запою, а дети – как вода прибывают. Ты же такая красивая! Ладно, разговорилась я… Я-то много чего понимаю, да не скажу.
Йерма. Почему? Я с мужем только про то и говорю.
Первая старуха. Ну, слушай. Ты мужа любишь?
Йерма. Как это?
Первая старуха. Любишь ты его? Хочется тебе с ним быть?
Йерма. Не знаю…
Первая старуха. Дрожишь, когда он подходит? Голова у тебя кружится, когда он тебя целует?
Йерма. Нет. Такого со мной не бывало.
Первая старуха. Никогда? Даже на танцах?
Йерма (вспоминает). Да… один раз… когда Виктор…
Первая старуха. Ну!
Йерма. Он меня обнял, а я ничего не сказала, не могла я говорить. И еще, когда мне было четырнадцать лет, он взял меня на руки, чтобы перенести через канаву, а я вся задрожала, просто зубы стучали. Это оттого, что я очень тихая была.
Первая старуха. А с мужем?
Йерма. Муж – другое дело! Отец выбрал, я согласилась. Ты не думай, я рада была! Я ведь с самой нашей помолвки мечтала… ну, о детях… В глаза ему смотрела, хотела себя увидать… такой маленькой, как кукла, как будто сама себе дочка…
Первая старуха. Да, непохожи мы с тобой! Наверное, потому-то и не родишь. Мужчин надо любить. Они нам косы должны расплетать, водой поить изо рта, так уж в мире повелось.
Йерма. В твоем, но не в моем. Я о многом думаю, и вся моя надежда – ребенок. Ради него я мужу предалась, ради него и предаюсь, а не для радости.
Первая старуха. Вот и ходишь порожняя!
Йерма. Нет, не порожняя, я злости полна. Разве я виновата? Разве надо искать в мужчине только мужчину? О чем же думать, когда он повернется и уснет, а ты глядишь в потолок? О нем самом или о том, что зародится в моей утробе? Я не знаю, ты мне скажи, будь милосердна! (Становится на колени.)
Первая старуха. Ох, цветочек ты, цветочек!.. Красивая ты… Пусти, разговорилась я с тобой. Не люблю я чужую честь задевать… Придет время, узнаешь. Одно скажу: чересчур ты проста.
Йерма (печально). Когда растешь в деревне, все от тебя скрывают. Намекнут, перемигнутся, а не скажут ничего. Вот и ты молчишь так важно, знаешь, а не расскажешь, хоть я тут умри от жажды.
Первая старуха. Будь ты поспокойней, я бы сказала. А тебе не скажу. Я старая, слов на ветер не бросаю.
Йерма. Что же, господь мне поможет.
Первая старуха. Не поможет. Никогда я его не любила. Когда вы поймете, что его нету? Люди должны помочь.
Йерма. Зачем ты мне это говоришь?
Первая старуха (уходя). А лучше б он был, хоть какой. Разразил бы громом всех мужчин с гнилым семенем, веселей бы жилось!
Йерма. Я тебя не пойму.
Первая старуха. Зато я себя понимаю. Ты не горюй. Жди. Ты еще молодая. А от меня какая помощь… (Уходит.)
Появляются подруги.
Первая подруга. Куда ни пойдешь – народ.
Йерма. Все в оливковых рощах, работают, им надо еду носить. Одни старики дома.
Первая подруга. Ты в деревню?
Йерма. В деревню.
Первая подруга. А я вот спешу. Ребенка одного дома оставила, он там спит.
Йерма. Беги, беги, детей оставлять нельзя! Свиньи у вас есть?
Первая подруга. Нету. Но ты права. Поспешу.
Йерма. Иди. Не дай бог, что случится. Ты его заперла?
Первая подруга. А как же!
Йерма. Ах, не знаете вы, что такое младенец! Все для него опасно. Иголка, глоток воды…
Первая подруга. Да, да, побегу. Твоя правда, я как-то не подумала.
Йерма. Беги.
Вторая подруга: Было б у тебя душ пять, ты бы так не говорила.
Йерма. Почему? Да хоть бы сорок!
Вторая подруга. И все же нам с тобой без них спокойней.
Йерма. Мне? Нет.
Вторая подруга. А мне – да. Мало у меня забот! Вот мать, та меня все травами поит, а в октябре поедем к святому, говорят, он помогает, если очень попросить. Вот мать и попросит. Не мне же!
Йерма. Зачем же ты замуж выходила?
Вторая подруга. Выдали. Все выходят замуж. Если так и дальше пойдет, одни девчонки свободны останутся. Любить-то можно и без церкви, да старухи пристанут, не отвяжутся. Мне вот двадцатый год, не хочу я ни стряпать, ни стирать, а целый день кручусь, мучаюсь… На что это мне? Зачем нам с мужем было жениться? Мы и раньше тем же самым занимались. Все старухи навыдумывали…
Йерма. Что ты такое говоришь?
Вторая подруга. Ты меня полоумной назовешь? Полоумная, полоумная… (Смеется.) А я одно знаю – все по домам сидят и делают, что не хочется. Мне на улице лучше! К ручью побегу, в колокола ударю, рюмочку выпью.
Йерма. Ты сама как ребенок.
Вторая подруга. Зато не полоумная. (Смеется.)
Йерма. Твоя мать живет там, наверху?
Вторая подруга. Да.
Йерма. В самом крайнем доме?
Вторая подруга. Да.
Йерма. Как ее зовут?
Вторая подруга. Долорес. А на что тебе?
Йерма. Ни на что…
Вторая подруга. Почему ты спросила?
Йерма. Так, к слову пришлось…
Вторая подруга. Ну, ладно… Пойду мужу обед отнесу. (Смеется.) Ах, жаль, не жених! (Смеется.) Ушла я, полоумная! (Уходит, заливаясь смехом.) До свиданья!
Виктор (поет за сценой).
Зачем один ты спишь, пастух?Зачем один ты спишь, пастух?Зачем один ты спишь, пастух?Под пеленой моих волостеплей и слаще бы спалось.Зачем один ты спишь, пастух?
Йерма (вслушиваясь).
Зачем один ты спишь, пастух?Под пеленой моих волостеплей и слаще бы спалось.Тебе постелью мерзлый мох, пастух,а изголовьем валуны, пастух,и как седой бурьян зимытвои неласковые сны.Тебе постель застелет терн, пастух,укроет иней в холода, пастух,а если слышно женский смех —то плачет в наледи вода.Пастух, пастух.Зачем ты каменной горе, пастух?Гора-вдова, полынь-трава,пастушья кровь тебе не впрок!Одно родишь – колючий дрок!
Йерма хочет уйти и сталкивается с Виктором.
Виктор (весело). Куда идешь, красавица?
Йерма. Это ты пел?
Виктор. Я.
Йерма. Как хорошо! Я никогда раньше не слышала.
Виктор. Не слышала?
Йерма. Голос какой звонкий! Словно вода струится у тебя во рту…
Виктор. Я человек веселый.
Йерма. Да.
Виктор. А ты вот печальная.
Йерма. Я не печальная, когда нет причины.
Виктор. А муж твой еще печальней.
Йерма. Нрав у него невеселый.
Виктор. Он всегда был такой.
Пауза. Йерма садится.
Ты ему обед носила?
Йерма. Да. (Глядит на него.)
Пауза.
А что тут у тебя?
Виктор. Где?
Йерма. Здесь… на щеке… Точно ожог… (Встает, подходит к нему.)
