Тортоделка. Истинный шедевр - Евгения Грозд
Он умеет делать комплименты?
Мужчина подошёл к кастрюле, бросил в неё маслины и закрыл крышку. Плиту обесточил.
— Готово. Теперь можно идти спать.
— Да. Иди, — осунувшись кивнула. — Мне нет смысла ехать домой ради одного часика сна. Я лучше в цех. Поделаю что-нибудь на следующие заказы…
— Нет! — безапелляционно мотнул головой. — Ресепшен выделил нам небольшой номер. Так что часа три на сон нам должно хватит.
— Там одна кровать? — панически сглотнула внезапно материализовавшийся ком.
— Увы, — ехидно осклабился. — Не дрейфь — не трону. И вообще должен признаться, я не трахаю цыпочек, с которыми работаю — принцип.
— Да?! — теперь возмутилась. — Тогда какого черта ты вытворял до этого?!
— Ну, сначала мы не были коллегами. А потом мне нравилось, как ты трепещешь в моих руках и борешься с соблазном. Считай, использовал этот приём как оружие. Правда позволял я себе это лишь потому, что точно был уверен, что дальше зайти ты не позволишь, в отличие от других барышень. Ноги обычно раздвигаются у всех сразу. Ты, скажем, меня немного удивила.
Вроде бы, меня сейчас хвалили, но на душе вдруг стало тошненько-претошненько. Значит, говоришь недоступная и не раздвигаю ноги? Можно поиграться, как с какой-то малолетней дурочкой?! Что ж именно сегодня ты узнаешь, каково это лечь спать с "синими яйцами".
Номер и правда был скромненький без лишних наворотов. Строго для ночного сна и отдыха.
Мужчина лихо снял с себя китель и брюки, оставшись в боксёрах. Смотрела на его аппетитные формы и злилась. Снова пытается играться, но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Не только тебе ходить и соблазнять всех вокруг себя. Я тоже не лыком шита.
Герман пал на кровать и принялся настраивать будильник на своём телефоне.
Сейчас. Повернулась к нему боком и начала снимать с себя брюки. Взгляд голубых глаз тут же прожёг до кости. Старалась делать вид, что ничего сверхъестественного не происходит. Эротично вышагнула из штанин, прогнулась, подняв их, и сложила на спинку кресла, снова выгибаясь и демонстрируя свою попу. Следом переключилась на китель.
Мужчина уже не мог отвести свой взгляд и лишь пораженно вопросил, шумно сглотнув:
— Вика, что ты делаешь?
Посмотрела на него удивленно, краем глаза отметив, как в районе трусов самца стало чуть объёмней. Есть. Работает. Сняла китель.
— Как что? — возмущенно буркнула на него. — Я что, по-твоему, должна спать в грязной спецодежде?
— Н-нет… Нет, конечно, нет, — заикаясь, мотнул головой мужчина.
— И я так думаю. Тем более, ты сам заверил в том, что мне нечего опасаться. Я верю тебе. Так что двигайся.
— Ага.
С трудом сдерживала улыбку, чтобы не рассмеяться от его вмиг отупевшего выражения лица. Отодвинулся, освобождая мне место на постели. Прошлась по ложу на четвереньках, сексуально прогибаясь в спине и выписывая грудью. Притормозила у тумбочки и в этой же кошачьей позе настроила свой будильник, всем телом ощущая вожделение самца. Потом растянулась по простыням и залезла к Герману под покрывало. Сердце пропустило удар, его же билось набатом и, кажется, мужчина прилично вспотел.
— Ты такой тёплый, как печка, — проронила я и прильнула всем телом к нему. — А я вот вечно мерзну.
— Заметил, — просипел бедняга.
Мне, кажется, он боялся не только шелохнуться, но и сделать вдох.
— Спокойной ночи, Герман, — сладко проворковала и уткнулась носом в его тело.
— И тебе… Кексик.
Мысленно поставила самцу пятёрку за выдержку и резко провалилась в сон.
10. Такая же, как все
ГЕРМАН
Я был счастлив, поняв, что девушка так быстро уснула. До этого момента лежал по стойке "смирно" и боялся шевелиться.
Опрометчиво, Вик! Ох, как рискованно! Лишить меня любовных утех, а потом махать красной тряпкой перед быком? Однако, сохранить своё слово обязан. Ничего не будет. Точно не в этот раз.
Осторожно выскользнул из её объятий и поспешил в ванную. Залез под ледяной душ, сбивая в теле весь огонь вожделения к миниатюрной особе в одном нижнем белье. Точёная фигурка, небольшая грудь, лебединая шея, волосы с запахом ванили…
Блядь! Не думай, не думай! Доллар стремительно растёт. Цены на бензин взлетели. Там где-то опять террористы… Террористка со мной в одной постели. Сука! Соберись!
Наконец вернулся к ложу. Девушка спала мертвецким сном. Интересно, она так же наблюдала за мной, когда меня отрубало в её присутствии по делу и без? Можно так же устроить красотке боди-арт, только нечем и мои художественные навыки не так профессиональны.
Лёг снова рядом и, стараясь не думать о прекрасных и доступных женских формах, тоже провалился в сон. Пара часов дрёмы очень мало для уставших тел, поэтому орущий будильник на моём телефоне не привлёк особого внимания. Мелодия же настойчиво играла на всю комнату.
— Герман! Выключи его, — простонала Вика, ткнув меня в плечо.
— Мм, — нехотя отреагировал я, пытаясь удержать сладкие минутки сновидения и не собираясь искать эту балалайку в недрах постели.
— Герман! — сердитый пих в грудь.
Зараза! Не отстанет ведь. Нехотя пошарил рукой по постели, но не найдя нарушителя покоя, продолжил сопеть дальше, не реагируя на трезвон.
— Ленивая задница! — бурчание красотки, и она начала переваливаться через меня, самостоятельно рыща по кровати с моей стороны.
В итоге тортоделка оседлала меня, сев на живот, и наклонилась к моему лицу, шуруя руками под подушкой в поисках злосчастного телефона. При виде полуобнаженной девушки на себе да и ещё её груди с завлекающей ложбинкой на уровне глаз — сон как ветром сдуло.
— Кексик, не буди зверя, — просипел утерянным голосом ей в шею, вдыхая лёгкий женский аромат.
— Так в чём проблема? Выключи свой чёртов будильник! Он орёт минут десять уже!
Мелодия стала чётче — нашёлся. Девушка выпрямилась, продолжая сидеть на мне, и пыталась сообразить, как выключить звук.
Смотрел на неё, замерев. Полусонное лицо, взъерошенные тёмные волосы и вожделенные округлости в нулевой доступности. Тонкая высокая талия, небольшая грудь и упругая попка. В таком заспанном и сердитом виде она была желанна как никогда. С каких пор девушки "аля, натюрель" стали в моём вкусе? Не нужно бояться, что тушь фингалами распространится под её глазами или же наоборот я буду ходить с размазанной помадой на физиономии.
— Кексик, умоляю, слезь, — простонал я, ощущая, что нижний брат налился кровотоком возбуждения.
Вика улыбнулась и оперлась на мою грудь ладошками.
— Мы — коллеги. Держи себя в руках. Как же принципы?
Ах ты, чертовка! Значит, принципы! Подразнить решила? Чтобы проучить тебя, можно и не нарушать их. Схватил проказницу в охапку и бросил
