Михаил Погодин - Марфа, Посадница Новгородская
Падает без чувств на руки Ксении.
Еще несколько воинов, несущих посадника
Москва! Москва! Спасайтеся! Москва!
Слышатся вдали трубы. Марфу уносят на руках.
Все граждане разбегаются с криком
Москва! Москва! идут! конец, конец!
Старик, оставшийся один на сцене
Скончался наш отец великий Новгород! Память, тебе вечная! Господи! Приими дух наш с миром!
Упадает без чувств.
С другой стороны выходят несколько нарядных граждан с хлебом и солью на блюдах. Задние новгородские воины, увидя их, возвращаются и вышибают из рук хлеб-соль, ругаясь.
Куда, негодные! УспеетеНакланяться еще!
Граждане
Разбой! разбой!
Трубы приближаются, и воины оставляют их в покое. Их набирается больше и больше. Овин.
Первый гражданин
Где встретить князя нам: за воротамиИль здесь?
Второй
Нет, лучше у ворот уж самых:Виднее, ближе там; князь нас заметит.
Войска вступают торжественно в город. Овин и прочие беспрестанно кланяются. Показывается Иоанн на коне. Граждане падают пред ним на колени.
Овин
Отец наш, православный государь!Прими рабов в свою державу верныхС великим Новградом!
Другие
Спаси, помилуй!Насилу дождалися мы тебя!Насилу бог прислал спасителя!
Иоанн, не говоря ни слова, проезжает мимо их. Его воины бросаются на граждан и отнимают их приношения.
Вот мы вас, гущееды, погодите!
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Ночь. Покои Марфы. Пред образною теплится лампада. Марфа, закрыв руками лицо, плачет. Ксения стоит над нею.
Ксения
Родительница! успокойся. НочьБез памяти всю провела ты.
Марфа
СкороЯ успокоюся в сырой земле.Ты знаешь ли видение Зосимы,Игумена в пустыне Соловецкой?[64]
Ксения
Об нем мне сказывала что-то мама[65]Неясное. Она сама не знаетВсего порядочно.
Марфа
За Белым морем,На острову, в стране глухой и дикой,Где нет людей и чуть ведутся звери, —Где хлад такой, что птицы замерзаютНа всем лету, — где длится ночь полгода,А небо освещается зарями,Блестящими, прекрасными, цветными, —Где чудеса на всякий день творятсяНеимоверные, о коих страшноИ слышать здесь, — на крае будто мира,Есть строгая, пустынная обитель.И слух туда далеко не доходитО суетах мирских. Отцы святые,В трудах, посте, молитве подвизаясь,По целым дням без пития и пищи,Забывши мир, беседуют лишь с богом,И внемлет он их глас, и отвечаетСвятым…
Ксения
Ах, если б там мне помолиться!Поедем, матушка. Там к людям ближеГосподь: услышит он…
Марфа
Быть может, скороЖелание твое свершится — слушай:Насельники[66] и слуги новгородски,На Белом море промышляя ловлей,В грозу на остров занеслися ветром.Пристали за запасами к монахам.И, получив лишь несколько просфир,Голодные, с сердцов, избили старцев,Переломали утвари, одеждыВсе изорвали и грозились в буйствеВ другой раз кельи разорить и церковь.Отшельники, трепещущи от страха,Свого игумена послали в НовградПросить у нас уйму и заступленья.Зосима, быв у всех бояр и житых,Пришел ко мне… поверя злобным смердам,Оклеветавшим мне святого мужа,Велела я прогнать его с бесчестьем.
Ксения
Ах, что ты, что ты сделала?
Марфа
Но после,Узнавши от бояр новогородскихО святости и подвигах его,О правой жалобе, я пригласилаЕго к себе обедать со властями,Посадниками, тысячским, желаяПросить его пред всеми о прощенье.Пришел он. Многолюдною беседойЗа трапезу мы сели — все, что НовградИ области его представить могут,Все было на моем столе. СыныС слугами наравне кругом ходили,Прося и потчуя гостей довольныхСластями, яствами, вином заморским.Насытилися, напилися гости.Поднялся пир и шум, и смех веселый,Раздался крик в честь Новграду, хозяйке,Сердечное, живое ликованье.Один мой дальний гость сидел смиренно,Потупив взор, от брашен[67] не вкушая,Средь бархатов, парчей в раздранной рясе,Меж светлых, шумных бледный и безмолвный.И долго на него я с наслажденьемСмотрела, думала о суете,О наших тщетных замыслах, желаньях,О том пристанище, что безмятежныйДостигнул он победою над плотью.Как вдруг он будто бы очнулся, взоромОкинул все собранье, прослезилсяИ опустил главу. Его движеньяВнезапного в пирующей беседеНикто, кроме меня, не мог заметить.Я, удивленная, глаз не спускаюС отшельника, — гляжу, — опять он поднялПоникшую главу, опять взглянулНа всех, опять заплакал и склонился.И также в третий раз; я испугалась, —Как будто канули на сердце слезыЗловещие, и робкое заныло.Лишь кончился обед, я в образнуюСвятого повела и с ужасом спросилаО горести безвременной его.Молчал он долго; наконец уж, сжалясьНад лютыми терзаньями моими,Сказал: блюдися, чадо, от напасти.Грядут дни злобные на новгородцев.Я видел за столом гостей безглавых…
Ксения
Тебя… как… увидал угодник божий?
Марфа
Мою несчастную судьбу в неясныхОн предсказал словах —но тем утешил,Что Иоанна ждет конец страшнее,И я должна ему поведать гибельВ последний день свободы новгородской.Я пала в ноги божьему пророку,Просила заступиться перед небом —Молитва праведника много может.Он, осенив меня своей десницей,Изрек: молися богу днем и нощью,Спасение и милость у него. —
Я обнадеялась, богатый вкладПоместьями и деньгами в обительСвятую подала и, занятаяГражданскими делами, позабылаПророчество отшельника, а нынеОно свершается. — Я ожидаю ВеленьяКнязева к нему явиться:Святое слово да не идет мимо.
Ксения
О мать моя! тебе сказал угодник:У господа спасение и милость.Он вступится за нас. Ты не погибнешь.
Марфа
А Новград, — род Борецких пресеченный, —Мои сыны, погибшие во цвете, —Мой Алексей, последняя надежда,У стен отечества истекший кровью…
Ксения
Он жив; в беспамятстве ты позабыла!
Марфа
Он жив! Несчастная! что ты сказала?Зачем напомнила… — Да! да! он жив…Он изменил. Я родила НовградуПредателя. Меня, меня назвалиИзменницею. — Боже! Боже! Боже!За что такою лютой, горькой казньюКазнить меня. — Неужли я на светеГрешнее всех людей?
Боярин Федоров с несколькими новгородцами входят поспешно.
Боярин
Посадница!Ганзейские купцы провезть берутсяТебя с товаром безопасно в Любек.Беги!С твоим имением, богатствомТы можешь там во всяком удовольствеСкончать свой век — забыть Москву и князя,Забыть неблагодарных сограждан.Спасайся!
Марфа молчит.
Боярин
