Бернард Шоу - Первая пьеса Фанни

Гон. Ах, перестаньте, Банел! Эта грубая средневековая психология сердца и мозга — Шекспир сказал бы: печень и ум — годится для школьников. Довольно с нас Шопенгауэра из вторых рук! Даже такой отсталый, вышедший из игры старик, как Ибсен, и тот постыдился бы ее. Сердце и мозг — выдумают тоже!

Воэн. У вас нет ни того, ни другого. Гон. Вы декадент.

Гон. Декадент! Как я люблю это словечко эпохи раннего викторианства!

Воэн. Во всяком случае, вы не можете отрицать, что действующие лица в этой пьесе отличаются друг от друга. Вот доказательство, что автор не Шоу. Все герои Шоу — это он сам; марионетки, высокопарно цитирующие Шоу. Только актеры делают их как будто непохожими одна на другую.

Банел. Какие же тут могут быть сомнения? Это всем известно. Но Шоу пишет свои пьесы не так, как другие. У него одна цель — оскорбить всех и каждого и заставить нас говорить о нем.

Тротер (устало). И сейчас мы, разумеется, говорим о нем. Ради бога, давайте переменим тему.

Воэн. Однако мои статьи о Шоу…

Гон. Ах, бросьте, Воэн! Довольно. Я вам всегда говорил, что Шоу…

Банел. Ну вот, вы опять начинаете — Шоу, Шоу, Шоу! Перестаньте. Если вы хотите знать мое мнение о Шоу…

Тротер | Нет, благодарю вас, не хотим!

Воэн } (кричат). Замолчите, Банел!

Гон | Да перестаньте же!

Оглушенный граф, стоящий в центре группы, затыкает уши и прячется за спину Воэна.

Банел (надувшись). Ну что же… превосходно. Простите, что заговорил.

Тротер |

Воэн } (дружно начинают). Шоу…

Гон |

Они умолкают, когда из-за занавеса выходит Фанни. Она чуть не плачет.

Фанни (подходит к группе и становится между Тротером и Гоном). Я так огорчена, джентльмены! А пьеса пользовалась таким успехом, когда я читала ее в кембриджском Фабианском обществе!

Тротер. Мисс О’Дауда, я как раз хотел сообщить этим джентльменам то, о чем догадался еще до поднятия занавеса: автор пьесы — вы…

Общее изумление и смятение.

Фанни. А вы все находите ее ужасной! Вас она возмущает. Вы думаете, что я тщеславная идиотка и никогда не напишу ничего хорошего. (Готова расплакаться.)

Критиков захлестывает волна сочувствия.

Воэн. Нет, нет! Я вот только сейчас говорил, что автор пьесы несомненно Пинеро. Говорил я это. Гон?

Фанни (очень польщенная). Неужели?

Тротер. Я считал, что Пинеро слишком популярен для кембриджского Фабианского общества.

Фанни. Да, конечно, но все-таки… О, неужели вы это сказали, мистер Воэн?

Гон. Я должен извиниться перед вами, мисс О’Дауда: я сказал, что автор — Баркер.

Фанни (сияет). Гренвилл-Баркер! Нет, не может быть, чтобы все оценили ее так высоко!

Банел. А я назвал Бернарда Шоу.

Фанни. Ну конечно, там есть кое-что от Бернарда Шоу. Знаете — фабианский налет.

Банел (поощрительным тоном). Очень милая пьеса, мисс О’Дауда. Заметьте: я не сравниваю ее с пьесами Шекспира — с «Гамлетом» или с «Леди из Лиона»[33], но все-таки прекрасная вещица. (Пожимает ей руку.)

Гон (следуя примеру Банела). Позвольте и мне поздравить вас, мисс О’Дауда. Прекрасно! Замечательно!

Рукопожатия.

Воэн (с сентиментальной торжественностью). Будьте только верны себе, мисс О’Дауда. Оставайтесь серьезной! Откажитесь от глупых острот! Сохраняйте нотку страсти! И вы создадите великие вещи.

Фанни. Вы думаете, у меня есть будущее?

Тротер. У вас есть прошлое, мисс О’Дауда.

Фанни (пугливо взглянув на отца). Тссс…

Граф. Прошлое? Что вы хотите сказать, мистер Тротер?

Тротер (обращаясь к Фанни). Меня вы не обманете. Эта стычка с полицией списана с натуры. Вы суфражистка, мисс О’Дауда. Вы участвовали в той депутации.

Граф. Фанни, это правда?

Фанни. Правда. Я отсидела месяц с леди Констэнс Литтон[34]. И я этим горжусь так, как никогда ничем не гордилась и не буду гордиться.

Тротер. И по этой-то причине вы пичкаете меня гадкими пьесами?

Фанни. Да. Теперь вы будете знать, как себя чувствуешь, когда тебя кормят насильно.

Граф. Она никогда не вернется в Венецию. Так же было у меня на душе, когда рухнула Кампанилья[35].

Сэвоярд выходит из-за занавеса.

Сэвоярд (графу). Не пойдете ли вы поздравить актеров? Они слегка растеряны, их ни разу не вызвали.

Граф. Да, да, конечно! Боюсь, что я сделал промах. Джентльмены, пожалуйте на сцену.

Занавес раздвигается. Декорация последнего акта. Актеры на сцене. Граф, Сэвоярд, критики и Фанни присоединяются к ним, пожимают руки и поздравляют.

Граф. Что бы мы ни думали о пьесе, джентльмены, но относительно исполнения двух мнений быть не может. Не сомневаюсь, что вы со мной согласны.

Критики. Правильно! Правильно! (Начинают аплодировать.)

КОММЕНТАРИИ

Послесловие к пьесе — А. С. Ромм

Примечания к пьесе — А. Н. Николюкин

Эта «легкая пьеса для маленького театра», как назвал ее автор в подзаголовке, была впервые поставлена 19 апреля 1911 г. на сцене «Литл-тиэтр» с участием Лилы Маккарти, исполнявшей роль Маргарет. С тех пор она неоднократно исполнялась различными английскими театрами. В Нью-Йорке впервые была исполнена актерами Театра комедии 16 сентября 1912 г.

На сценических подмостках лондонских театров комедия появлялась как произведение анонимного автора. Шоу скрывал свое имя до 1914 г., когда пьеса была издана. В том же году он написал Б. В. Файндону, редактору журнала «Иллюстрированные пьесы», письмо, подписанное именем Банела, одного из персонажей комедии. Автор послания высказывал свое уважение к Шоу и напоминал, что он первый догадался о том, кто является автором пьесы. В 1916 г. драматург написал новый пролог в стихах в форме монолога Фанни, которая рассказывала творческую историю своей пьесы и говорила о том, что ей надоели пьесы о быте миллионеров и о женах, мужьях и любовниках, так как в них нет ни малейшего подобия жизненной правды. Именно поэтому, как объясняет Фанни, ей захотелось написать об обыкновенных людях.

Согласно замыслу Шоу (оставшемуся нереализованным) монолог должен был произноситься актрисой, исполнявшей роль Маргарет.

В пьесе Шоу сводит счеты со своими литературными противниками. Превратив комедию в плацдарм борьбы с враждебной ему консервативной критикой, драматург вместе с тем в духе «самоиронии» дает скептическую оценку и собственной деятельности. Такой замысел потребовал довольно сложной драматической конструкции, по типу «пьеса в пьесе». Подобный принцип драматического построения создал возможность для рассмотрения «пьесы Фанни» — произведения школы Бернарда Шоу — под разными углами зрения.

Созданная по рецептам Шоу, пьеса Фанни использует их с преувеличенной старательностью.

Идея этого произведения в ультрапарадоксальной форме сформулирована Шоу в предисловии к «Первой пьесе Фанни». Драматург пишет: «Я ненавижу зрелище ходячих мертвецов, ибо оно противоестественно. А наши уважаемые представители среднего класса мертвы, как баранина». Шоу декларировал в предисловии один из тезисов своей реформаторской и писательской программы: идею необходимости духовного «воскрешения» современных людей, чей интеллект находится в состоянии летаргического оцепенения. Как истая ученица Шоу, Фанни кладет эту идею в основу своей пьесы и заставляет персонажей переживать процесс открытия реальной жизни, что приводит их к некоторому психологическому оздоровлению. Юные герои пьесы Бобби Гилби и Маргарет Нокс, попав из респектабельных домов своих почтенных викторианских родителей в тюрьму, сталкиваются с суровой реальностью, и это познание жизненной правды содействует выработке их реалистического миропонимания. Практические результаты этого процесса сказываются незамедлительно, и прежде всего на Маргарет. Эта девица из «хорошей семьи» обнаруживает явные способности к превращению в «новую женщину», энергичную, волевую, свободомыслящую. Что касается Бобби, то, не обладая силой характера, присущей Маргарет, он также проявляет стремление к независимости. Вернувшись под родительский кров, молодые люди устанавливают новые матримониальные контакты, руководствуясь при этом не требованиями родителей, а собственными вкусами и склонностями. Вопреки ожиданиям, их выбор, совершенно несовместимый не только с традициями викторианской благопристойности, но и с требованиями здравого смысла (избранницей Бобби является девица более чем сомнительного поведения), не вызывает особого сопротивления у старшего поколения семейства Гилби. Они тоже кое — что поняли.