Леонид Андреев - Савва
Дорогу! Ну-у!
Голоса. Идет!
Навстречу Савве из толпы выходит царь Ирод и загораживает дорогу.
Смотрит страшно. Савва подходит вплотную и останавливается.
Савва. Ну?
Короткая пауза и разговор почти вполголоса, почти спокойный.
Царь Ирод. Это ты?
Савва. А это ты? Пусти…
Царь Ирод. Человек?
Савва. Да. Пусти!
Царь Ирод. Спасителя хотел? Христа?
Савва. Тебя обманывают.
Царь Ирод. Люди могут обмануть, Христос нет. Как звать?
Савва. Савва. Посторонись, говорю!
Царь Ирод. Отпусти рабу Твоему Савве. Держись!
Тяжело бьет левой рукой, откуда Савва не ожидал удара. Савва падает на одно колено. Набрасывается толпа и подминает его.
Голоса. Бей его!.. Ага, так… Вертится!.. Бей!..
Послушник. Что же это, а-а-а!.. (С плачем, взявшись за голову, убегает.)
Савва (отчаянно борется; показываясь на минуту, страшный). Пустите…
Го-о-о! (Падает.)
Голоса. Так его! — Раз! — Ага! — Бей! — Готов! — Нет еще! — Готов. — Да чего смотришь? — Бей! — Готов…
Голос. Ворочается.
Голоса. Бей!
Человек в чуйке. Петька, у тебя ножик! Ножиком его полосни! По горлу!
Петька (фальцетом). Нет, я его лучше — каблуком. Раз!
Кондратий (закрещивает). Господи Иисусе Христе! Господи Иисусе Христе…
Сзади отчаянные крики: «Выносят! Выносят!». В толпе избивающих движение; толпа редеет.
Голоса. Несут. — Да буде, готов! — Нет, я его еще разок. — На! — Как я его по морде! — Несут! — Братцы, несут! Несут!
Царь Ирод. Да будет вам! Обрадовались, зверье окаянное.
Голоса. Ей-Богу, несут! — Полежи тут, полежи. — Господи, не опоздать бы. — Да будет тебе! — А тебе-то жалко, — твоя голова, что ли? Разок один!
Идем!
Разбегаются, открывая изуродованный труп Саввы.
Человек в чуйке. Эх, отволочь бы его, нехорошо тут при дороге. Грязно!
Ребята! Слышь, ребята! Эх, народ!..
Уходит вслед за остальными, но уже навстречу валит толпа. Нестройный говор. Сперанский и Тюха осторожно подходят к трупу, становятся с обеих сторон на корточки и жадно рассматривают. Есть что-то звериное в их позах и вытянутых шеях.
Сперанский (таинственно, со зловещей убедительностью). Мертвый! Глаз нету!
Тюха (сквозь все морщинки его лица, превращая его в хаос, проступает неудержимый последний смех). Молчи! Молчи! (Зажимает рот рукою.)
Сперанский. А лицо спокойное, посмотрите, Антон Егорович. Оттого, что узнал правду!
Тюха (фыркает). Какая же у него… смешная… рожа! (Смеется.) Рожа!
Смеется. Смех прорывается сквозь пальцы, растет, становится неудержимым и переходит в визг. Вваливается толпа, закрывая собою труп, Сперанского и Тюху. На монастыре поднимается звон колоколов, как на Пасхе, и одновременно все поет тысячью голосов.
Толпа. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав. Христос…»
Липа (бросаясь в толпу, поет). Христос воскресе…
Толпа валит, заполняя все. Раскрытые рты, округлившиеся, расширенные глаза. Пронзительно кричат кликуши, порченые, бесноватые. Мгновенный крик: «задавили!». Замирающий откуда-то смех Тюхи. Победное пение растет, ширится, переходит в дикий рев, покрывая собою все остальное. Колокола.
Толпа (ревет). «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав. Христос воскресе…»
ЗанавесПримечания
1
Огонь исцеляет (лат.).
