Людмила Петрушевская - Московский хор
О.
Кто?
М.
Владимир Георгиевич, руководитель нашего центра. Он, кстати, хотел с тобой познакомиться.
О.
Ему сколько?
М.
Шестьдесят шесть.
О.
О! Да, такие хотят познакомиться.
М.
Он замечательный человек и педагог.
О.
Вот педагогов нам хватит. Не надо. Я сама его могу так воспитать! Он за мной будет на карачках ползти просить. Меня старики знаете как хотят?
М.
Он очень много сделал, чтобы поставить тебя на правильный путь. Он тебя освободил, кстати. И он не курит и не пьёт.
О.
Врёт.
М.
В каком смысле?
О.
Курит и пьёт.
М.
Ты-то откуда думаешь?
О.
Я много чего знаю в натуре.
М.
Надо говорить не «в натуре», а «о натуре», о натуре, допустим, человека. Но ты не права.
О.
Я права, о натуре. Я, о натуре, очень опытная. А вот ты, мама, о натуре лох. Тебя обмануть как два пальца тра-та-та.
М.
Это другой опыт. Это опыт другой жизни. Теперь ты должна приобретать опыт веры в людей, веры в себя.
О.
Че-го?
М.
Ну всё, скоро укладываться спать. Сегодня ты наконец выспишься.
О.
Зачем? Я не хочу, о натуре. Спать в первую ночь!
М.
Начинается нормальная человеческая жизнь: да, ночью спать, рано утром вставать, делать зарядку… Как вот делаю я.
О.
Новости, о натуре.
М.
Приготовить и съесть завтрак, потом идти на работу.
О.
Я ещё не сдурела, о натуре, блин. Такими вещами на свободе заниматься. Я люблю ночью погулять… С друзьями! Так? Спать потом сколько хочешь… Встать, сразу покурить, выпить, закусить… И всегда в компании. Никогда одна! Это моё правило на свободе.
М.
Нет! После работы в библиотеку…
О.
А-а…
М.
Читать, заниматься, или смотреть хорошую программу по телевизору по каналу «Культура», или писать письма, говорить по телефону.
О.
Во, я так и жила все последние годы: подъём, гимнастика, умывание ледяной водой, завтрак, работа в цеху…
М.
Правильно, правильно! Это жизнь! По режиму и с пользой!
О.
Обед…
М.
Верно, правильно.
О.
Потом опять работа в цеху, потом в столовую ни ужин, потом телевизор или писать письма, стирать, пришивать, гладить. Потом отбой, потом разборки.
М.
Но ещё надо сделать то, что только на свободе можно — в лагере тебя кормили, обували-одевали, заботились о здоровье, а на свободе придётся и зайти в магазин, купить еды, и самой приготовить ужин, после еды помыть посуду, вынести мусорное ведро, протереть пол в кухне, постирать бельё, принять душ… Вытереть после себя пол в ванной, помыть ванну, раковину и унитаз обязательно, протереть зеркало в ванной, все предметы гигиены… Приготовить одежду на завтра, проверить пуговицы, молнию… Чтобы всё висело чистое, свежее на завтра. Почистить обувь. Чтобы ни о чём не заботиться утром второпях, ничего не искать. И, сытая, чистая и довольная, печь спать с книжкой.
О.
Ой, мама, давайте будем говорить о всём хорошем, о натуре блин. Что это всё, стирать, подмывать, готовить…
М.
Надо следить за своей речью, чтобы никто не мог догадаться о нашем прошлом… Вот это словцо «блин», оно означает что?
О.
Ну блин.
М.
О нет! Оно заменяет ругательство, грязное ругательство, оскорбляющее именно женщину. Ты не задумывалась?
О.
Я вообще-то много задумывалась. Я, блин, извиняюсь, люблю много думать — вот почему именно у меня такая судьба? Почему, блин, извиняюсь, изо всех вариантов какие есть мне, о натуре, досталась эта жизнь? За что, блин, извиняюсь, именно мне?
М.
Оля! Давай заменим слово «блин» на слово «пардон»? Всегда вини себя! Не других, а именно себя. Анализируй своё поведение. То есть: в чём я оступилась? Где моя вина? И уже потом, проанализировав, ты можешь ответить на вопрос «за что».
О.
В чём я оступилась и провинилась, блин…
М.
Пардон!
О.
Что меня трахнули маленькую, в четырнадцать лет? Почему именно у меня мама умерла? Почему меня посадили в детскую колонию…
М.
Да, вопрос этот остаётся открытым. Кто виноват?
О.
Я спрашивала Бога: за что? За что мне такая судьба? Что у меня растёт живот? Мама лежала в больнице после операции… Я жила у опекунов… Мама их сама выбрала, соседи по подъезду, она сказала, тётя Рая хороший человек… У нас с тобой больше никого нет. Я разве что-нибудь понимала, когда меня муж тёти Раи, мой опекун, заставлял пить водку? Говорил, что ты с этими в подъезде отираешься, я ревную. Как только тётя Рая уходила в больницу к маме дежурить на ночь, он меня поил водкой. Потом говорил, что это я с парнями пью. Называется опекуны, блин!
М.
Пардон.
О.
Опекуны пардон.
М.
Да я знаю это, ты рассказывала. Он всё отрицал. Он говорил, она с пацанами путалась в подъезде, водку пила. Домой на бровях приползала. И с ним встречалась даже. Твоя опекунша бывшая как раз Раиса горевала, что мы за ней смотрели, а она теперь приписывает нам. Обычная история, да.
О.
Врёт, всё врёт! Ооо… Теперь жалею, что я ребёнка в контейнер вынесла, сейчас бы сделали анализ, что это он отец. Его бы посадили.
М.
Я много занималась твоими документами, то что мне давали, не всё и дают ведь нам. И писала письма в твою защиту.
О.
Спасибо пардон. Можно я буду называть вас мамой?
М.
Погоди. Вот ты говоришь, что жалеешь о том ребёнке.
О.
Мама! Моя мама! Моя мама в могиле!
М.
Не хочешь говорить. А только тогда, когда ты начнёшь повторять свою историю, как ты вынесла ребёнка в мороз в помойку, только тогда ты вылечишься.
О.
Не ребёнка, а плода я выбросила! Он родился шестимесячный! Называется плод и всё! Аборт был! Я спицей себя протыкала!
М.
Ну так называют, плод, но иногда и таких выхаживают. Знаешь, как люди борются за жизнь маленьких деток? Знаешь? Целые клиники!
О.
Мама, только ты меня спасёшь, спасаешь. Все от меня в ужасе. Моя живая мать! Живая!
Кланяется, сидя по-турецки на стуле.
М.
Спасибо, но пойдём дальше. Я не завоевала право называться матерью, я ещё мало сделала. Мать делает для своего ребёнка всё! Отдаёт даже жизнь.
О.
Моя мама! Моя мама!
М.
Я тогда смогу называть себя чьей-то мамой, когда воспитаю человеком! И так воспитаю, что даже когда умру, моё дитя не сойдёт с прямой дороги!
О.
Моя мама. Она уже в могиле.
М.
Утром встать, гимнастика, душ, завтрак!
О.
Душ я не терплю, о натуре. Я люблю, б… пардон, в ванной лежать.
М.
Преодолеть, преодолеть! Вот в чём заключается счастье жизни, в преодолении!
О.
Я блин пардон мама — о натуре!— терпеть ненавижу душ, знаешь что такое душ был? Знаешь? Знаешь что меня заставляли? В твоём этом душе?
М.
Всё это позади, крепко знай. Всё ушло. Ты будешь одна в ванной. Ни одного человека кроме тебя.
О.
Я как слышу пустили душ, запахло кипятком и мылом…
М.
Не жалеть себя! Не жалеть! А то ты не будешь готова к суровым испытаниям!
О.
Вы не знаете моей жизни!
М.
А ты не знаешь моей!
О.
Как меня мучили!
М.
Всех мучают. Да!
О.
Меня мучили!
