Эдвард Олби - Все в саду
Цинтия. Дон и Бетти Гренджер?
Луиза. Да.
Перри. А у меня никак не выходит из головы Гарри Берне.
Гилберт. Ты хочешь сказать Гарри Бернстайн.
Гости уходят.
Миссис Туз (к Дженни и Ричарду). Это место зарастет травой, и очень скоро все в саду будет таким же, как прежде. Вот увидите.
Миссис Туз уходит, Ричард и Дженни машинально идут ее провожать.
Сцена некоторое время пуста. Из сада появляется Джек.
Его одежда перепачкана в волосах песок.
Джек (отныне он будет обращаться только к публике, даже когда Ричард и Дженни возвратятся на сцену, — они его, конечно, не видят). О, не воображайте бог знает чего. Я умер. Умер окончательно и бесповоротно. Поразительно, какое отрезвляющее действие производит смерть. Надо признаться, я никогда не думал, что это произойдет вот так. Я представлял себе, как я потихоньку соскользну с табуретки о баре или однажды ночью врежусь в грузовик на повороте. Но такое мне и в голову не приходило. Это только еще раз доказывает, как трудно что-нибудь предугадать. Боже, кто бы мог поверить? У мадам Туз — Берил, и Цинтия, и Луиза. И бедняжка Дженни! Я бы ни за что не поверил. Не потому ли, что я порядочный эгоист и дальше своего носа ничего не вижу? Не видел. Никак не привыкну к прошедшему времени. Бедные Дженни и Ричард — вот кого мне жаль. Жить с вечным сознанием вины. И все прочее. Эта старая мадам не пропадет. А остальные… Какое мне до них дело? А вот за Дженни и Ричарда у меня болит сердце.
Дженни и Ричард возвращаются и медленно идут по сцене.
Джек прикладывает палец к губам, призывая зрителей к тишине,
хотя это вроде бы и не нужно.
Дженни (робко). Что ж!
Ричард (опустошенный). Да.
Дженни (стараясь вести непринужденный разговор.) Куда ты услал Роджера?
Ричард. В клуб, поплавать. Я дал ему денег на бассейн.
Дженни (искренне). Как мило с твоей стороны.
Ричард. Глупо было на нем вымещать раздражение.
Дженни. Да.(Пауза.) Пожалуй, надо убрать бокалы и все прочее.
Ричард. Правильно.
Джек (какое-то время наблюдает за ними, а потом опять обращается к публике). И представьте, какая ирония судьбы.
Дженни (вспомнив). Мы должны… молчать.
Ричард. И как же получится? Что он так просто… исчез?
Дженни. Да, видимо, так.
Ричард. Но ведь сюда его привел Роджер?
Дженни. А мы скажем, что Джек недолго побыл у нас и ушел.
Ричард. Нас будут допрашивать.
Дженни. Наверно. Им не могут не заинтересоваться, хотя бы страховая компания.
Ричард. Нам нужно сочинить версию.
Дженни. Да, я поговорю с остальными.
Ричард. Хорошо.
Дженни (с такой искренностью и так много объясняя этим). Милый… а ведь я люблю тебя.
Ричард (смущенно). Да, и я тебя люблю.
Джек. Да, так я хотел рассказать вам об иронии судьбы. Помните, я как-то говорил, что хочу переписать завещание и оставить все Ричарду и Дженни. Это была не шутка. Я все завещал им. Три с половиной миллиона до единого пенни. И мои дома здесь и на Багамских островах. Все принадлежит им.
Дженни. Эти бокалы на поднос.
Джек. Но все дело в том, что им придется ждать. Я ведь, так сказать, пропил… исчез с лица земли. И пройдет семь лет, пока меня можно будет официально объявить умершим. И еще предстоит следствие. В этом можете не сомневаться. Надеюсь, что их версия окажется убедительной.
Ричард. А что делать с икрой?
Дженни. Дай сюда, я ее накрою и поставлю в холодильник.
Джек. Но семь лет очень большой срок. Разное может случиться. При их теперешней жизни они могут не вытянуть семь лет. Жить таким грузом! (Ричарду и Дженни). Будьте сильными, ребятки! Держитесь!
Дженни. Милый… Я подумала про этот новый дом миссис Туз.
Ричард. А что?
Дженни. Там надо посадить цветы, и чтобы у дома был жилой вил. Запущенный сад всегда бросается в глаза.
Ричард. Да, это верно.
Дженни. Как только видишь запущенный сад, сразу возникает подозрение, что с домом что-то неладное.
Ричард. Да.
Дженни. За садом надо так ухаживать, чтобы он не отличался от других. Как ты считаешь?
Ричард. Да, ты права.
Джек. Что ж, может быть, они и продержатся.
К О Н Е Ц
